Я прямо вижу, как у нее в мозгу скрипят колесики в поисках достойного ответа, но тут экраны снова включаются, и мы видим сияющие лица ведущих. Гейл велит Таю открыть дверь в дальней стене позади него, а потом открыть красный шкаф, который находится внутри. Только красный шкаф, и ничего больше.

Тай не двигается с места.

– И сколько мне заплатят?

Гай улыбается.

– Вы сможете забрать все, что найдете в красном шкафу. Кто что успеет.

Тай вскакивает и начинает разглядывать стену. Никакой двери там не видно, и, повернувшись к камере, он с недоумением пожимает плечами.

– Это че, хитрость какая-то?

Скорее, тест на сообразительность. Одна из спиралей на стене загорается, как кнопка лифта. Тай нажимает на нее, и маленькая дверца отъезжает вбок. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на стену позади меня. Интересно, сколько здесь еще потайных дверей? Судя по количеству спиралей, немало.

Даниэлла встает за спиной Тая и, подмигнув камере, щиплет его за задницу. Сэмюэль поворачивается к нам и закатывает глаза, и я начинаю думать, что он не безнадежен. По крайней мере, я надеюсь, что, если дойдет до драки, он в ней участия не примет. Минуточку, а почему я вообще об этом думаю?

Пространство за дверцей заполнено выдвижными ящиками, все – разных цветов. Тай тянет за ручку красного ящика наверху, и тот открывается с тем же звуком, что и дверца холодильника. Я привстаю, пытаясь разглядеть, что там внутри, и мысленно издаю стон – ящик забит бутылками с пивом. Им что, надо, чтобы мы тут перепились? Ну конечно, Тай и Даниэлла издают ликующие вопли, будто клад нашли. Микки и Джен спрыгивают с диванчиков и присоединяются к ним. Тай открывает несколько бутылок и передает их по кругу. Они чокаются и орут «Ваше здоровье!»

По экранам пробегает сообщение:

ЗА КАЖДОЕ ВЫПИТОЕ ПИВО – ЕЩЕ ПО ПЯТЬДЕСЯТ ДОЛЛАРОВ!

Я кошусь на Иэна?

– Что ты об этом думаешь?

– Нам нельзя выделяться, – отвечает он, – но нужно сохранять контроль.

Я киваю.

– Выпьем по одному, и все.

Мы направляемся к шкафу. Когда протискиваемся мимо Сэмюэля, Иэн предлагает взять пива и на его долю. Но он решает сам присоединиться к нам – наверное, тоже не хочет выделяться. Подойдя к шкафу, Иэн открывает пиво и передает мне. Я разглядываю бутылку, чтобы понять, делали с ней что-нибудь или нет.

– Я слышал хлопок, когда открывал бутылку, – говорит Иэн.

Я нюхаю: пахнет пивом. Пить хочется ужасно. Но вообще-то, если я выпью пива, я нарушу закон. В реальной жизни мне, конечно, было бы наплевать, но кому надо, чтобы это попало в Сеть? Шепотом делюсь своими сомнениями с Иэном.

Он смеется.

– Да как они докажут, что это не яблочный сок? Сказать мы можем все, что угодно.

Да, конечно. Я делаю маленький глоток. Холодное и горькое. Определенно не яблочный сок. Этикетка на немецком, но я вижу, что содержание алкоголя – шесть процентов. Уж конечно, они подсунули нам что покрепче. Вот вам и игра в рамках закона. Если НЕРВу наплевать, что несовершеннолетние употребляют алкоголь, что еще нас заставят сделать?

Тай и остальные девушки собрались в углу, пританцовывая, будто на вечеринке; разговор вертится вокруг историй о том, кого и как на их памяти тошнило после пьянки. Уверена, публика впитывает каждое слово.

Иэн тихонько подталкивает меня к ним. Мне они кажутся отвратительными, но я понимаю стратегию Иэна. Нам не нужно, чтобы сформировались группы, особенно, если мы ни в одну не попадем. Даже до Сэмюэля что-то доходит – он стоит с краю образовавшейся группки, разглядывая собственные ноги.

Я рассматриваю собратьев по команде. Отмечаю, что НЕРВ постарался собрать целый спектр – и по этнической принадлежности, и по сексуальной ориентации, и по телосложению, и кто знает по каким еще категориям. Налицо попытка охватить максимальный демографический интервал, как сказал бы Томми.

Стали бы мы общаться между собой, если бы ходили в одну школу? Ну, кроме нас с Иэном, конечно. В моей школе социальные группы не так замкнуты, как в некоторых других, но и у нас каждый знает, где его место. Если не считать Сидни, Лив и Юлай, я чаще всего общаюсь с девушками, которые знают, что такое «Вог» и уважительно относятся к моему стилю «бюджетный винтаж». В своей компании я чувствую себя спокойно, но всегда завидовала Сидни, которая перемещается от группы к группе так свободно, как будто у нее спецпропуск есть. Где-то на краю сознания возникает мысль: интересно, так ли бы хорошо ко мне относились, если бы я не была ее подругой? Может, мне еще предстоит это узнать – после фиаско на последнем испытании.

Микки рыгает и поднимает бутылку в сторону камеры.

– Немецкое пиво рулит!

Сэмюэль прочищает горло.

– Может, не стоит много пить. Хорошая координация может пригодиться для следующих испытаний. Ну, это я так, к слову…

Микки смеется.

– Спасибо тебе, ботан, но игра называется «НЕРВ», а не «СЛАДКАЯ ЗАДНИЦА».

Но следующий глоток делает явно поменьше. Иэн поднимает бутылку.

– Предлагаю тост. За большой приз и горы бонусных баксов!

Все радостно вопят и чокаются бутылками, будто мы одна большая дружная семья. Может, все будет не так уж плохо, даже учитывая злобную Микки. С каждым глотком пиво все легче скатывается вниз по пищеводу, и в голове у меня поднимается приятный туман. Я смотрю в телефон, украдкой показываю Иэну экран. Еще два часа тридцать семь минут. Ужасно хочется затянуть песню про сто бутылок пива, но не хочется создавать у компании ложное впечатление. Иэн берет меня за руку, от чего в груди становится еще теплее, и шепчет:

– У нас получится!

Я сжимаю его пальцы. Какой смысл притворяться, что мы всего лишь друзья?

Иэн пытается вовлечь Сэмюэля в разговор о видеоиграх. Мне сказать особо нечего, но я стараюсь удерживать на лице безобидную пьяную улыбочку. Да кого я смогу обидеть, даже если клыки отращу?

Вдруг врубается музыка техно-металл, и парочки начинают танцевать, размахивая бутылками. У каждого по второму пиву – я считала. Музыка сменяется резким сигналом, это означает – внимание на экраны. ПОГЛЯДИ, КТО СМОТРИТ! Мы видим двух симпатичных парней, которые сидят на красном бархатном диване.

Один из них машет рукой:

– Привет игрокам! Хьюстон на связи! НЕРВ добавит каждому по сотне бонусных баксов, если танцевать будут все. – Они вскакивают и начинают прыгать и размахивать руками, как и толпа у них за спиной.

Я не против танцев. На самом деле даже очень люблю. Но то, что за это платят, не дает расслабиться. НЕРВ ведет себя так, будто мы – дрессированные обезьянки, которые будут прыгать всякий раз, как перед ними помашут бананом. Игра, конечно, в этом и заключается, но все-таки…