Одно дело, когда Влада днем самаготова была отдаться ему, и совсем другое, когда Антон, невзирая на возмущенияи сопротивления набросился на неё с яростными порывами своей животной страсти.Ну не могла Влада поверить, что он смог бы... даже, невзирая на все его мерзкиеи противные поступки. Невзирая на то, что он не привык не перед чемостанавливаться. Просто не могла верить в это. Или если уж совсем точно, то,наверное, не хотела верить. Не хотела чувствовать боль еще и по этому поводу.Хватит с неё того, что ей и так пользуются, словно переходящим трофеем. Однодело чувствовать себя игрушкой, которую перепродают и распоряжаются без ведома,но совсем другое быть использованной помимо своей воли. Пускай и человеком,который мало для неё значит. В особенности этим человеком.

Хотя, похоже, Антону не составилобы особого труда поступить еще и так. Слишком он был уверен в собственнойпобеде...

Прижавшись спиной к двери,девушка тряхнула головой, желая избавиться от несносных мыслей, что снова иснова завладевали её разумом. Она не должна думать еще и о том, что моглослучиться, но к счастью, не случилось. О тех призрачных последствиях возможнойситуации. Ей хоть бы с тем, что есть как-то разобраться.

Черт и как вести себя с Антоном,когда он проспится, отрезвеет, придет в себя? Злится? Кричать? Возмущаться? Иликак ни в чем не бывало, просто игнорировать?

На глаза попалась еще неразобранная дорожная сумка и мелькнула мысль о том, а уж не уехать ли ей?Просто плюнуть на все, бросить этого болвана здесь одного и вернутся домой.Заманчивая идея. Даже слишком. Но бросить и уехать означает лишь одно - сделатьшаг назад. Струсить, и вернутся к тому, с чего начинали. Отступить и все своивозможные победы заранее отдать Громову. Нет, этого Влада допустить не могла.Да и не хотела. Чего она этим намеревалась добиться, она сама не понимала.Антон ведь для неё никто, всего лишь шеф, который нагло и грязно залазит в еёличную жизнь. Ну чего в жизни не бывает?

Вот только как бы девушка нехотела, чтобы он реально был для нее никем, прекрасно осознавала, что теперь,после всего произошедшего это невозможно и нереально. Громов давно стал кем-тобольшим, нежели просто начальник. И пускай она его ненавидит, она не может непризнаться, что днем ей понравились его ласки и поцелуи. Просто потому, чтоесли скажет по-другому, то соврет сама себе. А еще, как бы странно это не звучало,но даже сейчас, десятками минут ранее Владе не были совсем уж противны егокасания. Да ей было неприятно то, что Антону плевать на всяческиесопротивления, но еще более неприятными были следы другой женщины на нём. Этоне считая того, что при этом он был пьян и не контролировал себя. Вот такиестранные ощущения. Неприятно, но не противно. Хотя его самоуверенность убивала!

- Запомни, если я чего-то хочу,то я привык получать это... - тряхнув головой, передразнила слова Антонадевушка, - идиот несчастный! Еще посмотрим, кто кого! - выругавшись, она,проходя мимо сумки Громова, со злостью пнула ту ногой.

Нет, она останется назло ему.Назло себе. И пускай Громов еще раз наглядно убедится, что она не из тех, когоон привык видеть рядом с собой. Не одна из его кукол или потаскушек, что готовыпри первому его зову ублажать его.

А вести себя... вести себя Владабудет по обстоятельствам. В зависимости от реакции и поведения Антона. Но влюбом случае его ждет жесткий и наглый игнор. Пускай теперь он помучается ипострадает! Если он вообще способен на подобные чувства.

Намереваясь больше не распылятьсяна ненужные и не стоящие её раздумья, Владислава решительно направиться вванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. К тому же из-за разборок с Антономвремя неумолимо убежало вперед, и уже через каких-то пару часов начнетсяобычный трудовой день. Правда, в том, что он начнется и для неё, Ильинасомневалась. Скорее всего, Громов теперь будет нежиться в постельке, минимум,до обеда. Ну и пусть. Владе это только на руку. Чем дольше начальничек будетспать, тем более ограниченным будет их общение на сегодня.

Усмехнувшись своим мыслям,девушка, скрылась в ванной комнате, защелкнувшись изнутри на заслонку. Так, навсякий случай.

К счастью, за чуть более часа,когда Влада была в ванной, никаких случаев не произошло и она полностьюудовлетворенная проведенным наедине с собой временем, выпорхнула из ванной.Точнее выпорхнула слишком громко сказано. Предварительно высунув голову вщелочку, девушка, убедившись, что вокруг спокойно, выбралась в гостиную. Спит,значит еще. Отлично. Поборов искушение убедится в этом лично, Влада сталасобираться.

Стрелка на часах показывала почтиполовину девятого, когда Влада, облачившись в джинсовые брюки-дудочки и закрытуюдо горла футболку, от греха подальше, все-таки решилась заглянуть в спальню кГромову.

Растянувшись на полкровати, онказался необъятным, но выражение его лица при этом было, словно у маленькогоребенка у которого отобрали игрушку. Отчего-то недовольно сморщенный лоб, накотором пролегли тонкие полосочки морщинок, упрямо поджатые губы, и веськакой-то слишком напряженный. Владе могло бы показаться это милым, она дажемогла бы укрыть его одеялом, если бы не...пятна чужой помады, что все еще былина лице Антона, напоминающее о его ночных приключениях и грязных приставаниях кней самой. Чертов бабник!

Наверное, слишком громкозахлопнув дверь, Владислава стала нервно измерять шагами гостиную. Времянеумолимо шло вперед, а она понятия не имела, что делать. Можно было спуститьсявниз позавтракать, но, ни аппетита, ни тем более желания куда-либо идти небыло. Работать? Она понятия не имела чем заниматься в чужом городе. К тому жеГромов толком ничего и не объяснил ей по поводу её обязанностей здесь. Выходит,что ей в любом случае стоит дожидаться, когда мистер Нахальство проснется.

Схватив первый попавшийся подруку журнал, Влада стала перелистывать страницы взад вперед, не особовсматриваясь в содержимое. Мысли опять возвращались к Громову и ночномупроисшествию, перематывая перед глазами, словно видеоролик, каждую деталь.Зачем? Непонятно. Влада и сама толком не могла сообразить, что она хочетвыудить из памяти. Может какие-то остатки человечности и нормальности уГромова? Вероятно. К чему они были нужны девушке? Непонятно. Просто, наверное,не хотелось верить, что с ним все потеряно...

Громкая трель телефонного звонказаставила Ильину подпрыгнуть на диване от неожиданности. Быстро совладав ссобой, она ответила. В трубке послышалось какое-то невнятное женское бормотаниес просьбами позвать Антошеньку. Бросив недовольный взгляд на прикрытую дверь,Влада с вызовом бросила:

- А Вы, наверное, его ночноенедоразумение?

- Что простите? - растеряннопереспросили на том конце провода.

- Ну, там красная помада по всейроже, полная неудовлетворенность после встречи и как следствие злость и попыткиутопить разочарование в алкоголе? - пояснила Ильина.

- Простите, я, наверное,ошиблась... - в ответ лишь сбивчивые извинения и невысказанное недогодование,что слышалось в громком сопении. А после снова шорох и короткие гудки брошеннойтрубки.