Благообразное лицо Ют-Карахон-Отэ, казалось, ничуть не изменилось. Но это лишь казалось.

– Отчего вы хотите пренебречь моим гостеприимством, принцесса? – чересчур тихо спросила она.

– О, причина тому самая уважительная, поверьте! – Фэйянь отчего-то стало страшно. Сидящая перед ней женщина вдруг показалась ей каменной, как изваяние, и такой же бесчувственной и бездушной. – Государыня, я должна незамедлительно отплыть на Лунтан, с тем чтобы сообщить моему супругу радостную весть: я ожидаю ребенка.

– И что с того? – спросила императрица.

– Простите?…

– Что с того, что вы беременны? Это обычное дело для замужней женщины, и я не вижу, почему вам следует из-за этого пренебречь гостеприимством Жемчужного Завета. Отправьте вашему супругу письмо, только и всего. И продолжайте наслаждаться жизнью в нашей прекрасной стране.

Принцесса, расширив глаза, смотрела на Ют-Карахон-Отэ. Она не верила тому, что слышала. Ей казалось, что она спит и попала в один из своих кошмаров. Императрица говорит такое…

– Как мне следует понимать вас, ваше величество? – Фэйянь проговорила это, сжимая ручку веера, как рукоять меча.

– Я не думаю, что вам следует покидать нас,-величаво ответила Ют-Карахон-Отэ. – Пейте чай, принцесса. Когда он остывает, вкус становится иным.

– Вы… не позволяете мне уехать? Вы запрещаете мне?!

– Что вы… Я лишь прошу, чтобы вы проявили дружелюбие, благоразумие и остались.

– Но я не могу оставаться долее! Как бы ни был важен долг гостя перед хозяином, выше всего долг перед родным домом и родными людьми!

– Ваш муж не человек, а дракон…

– Это ничего не меняет. Я люблю его так же, как любила бы человека! И я хочу, чтобы мой муж знал: наша любовь принесла плод!

– Повторяю: достаточно будет письма. Мы будем заботиться о вас, принцесса. Вы спокойно перенесете свою беременность и родите на земле нашей страны…

– Но почему вы не хотите отпустить меня, ваше величество?!

– Считайте, что такова моя воля, – мирно улыбнулась Ют-Карахон-Отэ. – Я полюбила вас, принцесса, я привязалась к вам. А у меня так мало привязанностей. Мне будет скучно без вас…

– Ваше величество, я еще раз прошу вас одуматься и позволить мне…

– Принцесса, вы помните нашу последнюю игру в мацэзян?

– Д-да, но какое это имеет значение…

– Вы проиграли мне желание.

– Да, но ради всех богов!…

– Дайте мне сказать и не смотрите на меня как на чудовище, дорогая подруга. Я не собираюсь удерживать вас в Жемчужном Завете силой. Вы, разумеется, уедете. Но лишь после того, как пройдет Ночь Неутоленных Душ. Таково мое желание, и если в вас есть понятие о чести, вы его выполните.

– У меня есть понятие о чести, – бледнея, сказала принцесса.

– Прекрасно.

– Когда будет Ночь Неутоленных Душ?

– В начале следующей луны. Видите, осталось не так уж и долго. Вы отпразднуете со мной этот праздник, а затем отправитесь домой. И надеюсь, что ветер будет попутным.

Фэйянь сидела ни жива ни мертва. Очаровательная церемония чаепития превратилась… Во что? В дурной сон, в жестокое лукавство, в неожиданный обман…

– Я уже жалею, что приехала, – вырвалось у Фэйянь.

Ют-Карахон-Отэ переменилась в лице:

– Считайте, что я этого не слышала, принцесса. Это оскорбительно, и такое оскорбление не стоит прощать даже гостю.

– Я не прошу прощения. – Фэйянь вдруг против воли разрыдалась. – Я лишь жалею о своем неразумии…

Ют-Карахон-Отэ с холодным любопытством смотрела, как плачет Фэйянь. Казалось, что императрица никогда не видела человеческих слез. Или не видела очень давно… Наконец она сказала:

– Похоже, вам нездоровится, принцесса, – и трижды хлопнула в ладоши.

В павильон немедленно вошел евнух и поклонился.

– Подайте паланкин принцессы. Ее высочеству нездоровится. Передайте лекарю Тейху, чтобы он немедленно явился в покои ее высочества.

– Не нужно лекаря, – запротестовала принцесса, но, разумеется, Ют-Карахон-Отэ не услышала этого протеста.

Фэйянь в паланкине отнесли в ее покои. Не успела она присесть в кресло, как немедленно явились служанки и заявили:

– Ваше высочество, прибыл почтенный целитель Тэйху.

– Просите, – обреченно бросила Фэйянь.

Тейху вошел, отвесил положенный поклон и сказал:

– Позвольте проверить ваш пульс, принцесса.

– Я вполне здорова, лишь расстроена…

– Позвольте ваш пульс…

– Меня как будто не слышат! – возмутилась Фэйянь, но протянула лекарю руку.

Тот трижды слушал пульс, затем сказал:

– Все эманации вашего тела находятся в подвижном состоянии, ваше высочество. Это создает опасность для вас и для плода, который вы носите.

Фэйянь побледнела:

– Что мне делать?

– Вам следует пить укрепляющие отвары. Я немедленно изготовлю их. Также постарайтесь не тревожиться, не слушайте печальных песен, не рассматривайте некрасивых картин. Посвятите время молитвам и беседам с вашим будущим ребенком.

– Похоже, мне больше ничего не остается, – пробормотала Фэйянь.

– Я также распоряжусь, чтобы на стол вам подавались только особые блюда, – сказал Тейху. – Воздержитесь от сладкого, жирного, острого и соленого. Также вредна фазанья печень и заячьи потроха…

– Хорошо, я буду следовать вашим советам. А теперь ступайте. Я устала и хочу прилечь.

Фэйянь бесцеремонно выставила лекаря и служанок, прилегла на постель и задумалась. «Похоже, я попала в силки, которые для чего-то расставила Ют-Карахон-Отэ. Но чего она добивается, задерживая меня? Ведь если Баосюй узнает о сегодняшнем разговоре, война Лунтана и Жемчужного Завета будет неизбежна. Да драконы камня на камне от этой страны не оставят! Нет, не война нужна императрице… Я? Но у меня давно нет былого могущества, я лишь ношу звание принцессы и владычицы… Что же тогда?»

От этих бесплодных размышлений у принцессы разболелась голова, и она решила немного подремать, чтобы сном освежить измученную душу. Однако принцессе не дали проспать долго. В комнату тихо постучали.

– Что такое? – пробормотала принцесса, стряхивая липкую дрему.

– Ваше высочество, капитан бригавеллы «Халцедон» просит вашей аудиенции.

– Капитан? Погодите, я выйду в приемную комнату.

Фэйянь встала, немедленно привела себя в порядок, мельком глянула в зеркало (ах, бледна, слишком бледна!) и вышла в небольшую комнату для приема посетителей разных рангов.