Именно здесь в любовном романе он коснулся бы плечом ее плеча, жар его желания проник бы под грубую ткань и воспламенил бы ее нежную кожу. Воспламенил?

В реальной жизни столяр обсуждал с Пенитенс счет. Она жестом подозвала его к стойке, предложила мороженое, но он покачал головой.

«Дубина бесчувственная», — подумала я.

Столяр прислонил сложенную стремянку к стене рядом с моим столом и присел на корточки перед большой сумкой, которую я до того не замечала.

— Мне пересесть? — спросила я, все еще дуясь на него за то, что он пренебрег бедной Пенитенс и ее дерюжкой.

— Вам что-нибудь еще? — обратилась ко мне Пенитенс.

— Нет, — сказала я, краснея, как десятилетний мальчишка, которого поймали за неприличной мыслью: я воображала себе, как подвязка врезается в ее мешковатые панталоны из натуральной ткани.

— Два доллара, пожалуйста.

Она взяла пустую креманку и заглянула в нее.

Я положила на стойку три доллара. Она церемонно протянула один обратно:

— У нас не полагается давать чаевые.

Столяр положил ватерпас на столешницу со мной рядом и вытащил из-за уха карандаш.

— Что это такое? — поинтересовался он, указывая на рассыпанные по стойке картинки.

— Книжные обложки.

Я принялась запихивать их в конверт, стараясь делать это побыстрее, но без суетливости.

— Вы их рисуете?

— Нет. — Я закрыла конверт.

— Ну и хорошо.

Он положил футляр с дрелью на столешницу.

— Это почему?

Я засунула конверт в сумку.

— Больно уж уродские. — Стоя рядом с моим столиком, он продолжал собирать инструменты. Кожаный пояс съехал вниз по бедрам. Я старалась на него не смотреть. Рулетка — есть, молоток — есть, шурупы в неглубоком кармашке. — Вы у нас недавно? — Он обращался к моей макушке.

— Да. Вроде того. Два года.

— Вам тут нравится? — Он высыпал шурупы из пояса в коробочку.

— Иногда.

— Сами из Нью-Йорка?

— Да.

— Часто бываете у озера?

— Нет.

— Вот и зря: если тут и есть что стоящее, так это лес и озеро.

— Понятно.

Хорошо бы он уже ушел. Я инстинктивно взглянула на его руку — нет ли обручального кольца. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся всепонимающей улыбкой, вскинул стремянку на плечо и понес на улицу. Я видела в окно, как он крепит ее к боку своего пикапа, потом отпирает большой металлический ящик для инструментов, встроенный в багажник.

На боку машины было написано: «Холдер. Столярные работы».

Я медленно сосчитала до пятидесяти, потом вышла.

От самой двери я услышала Матильдин басовитый лай. Когда я вошла, она обнюхала меня и лизнула в руку. Похоже, мы становимся друзьями.

Я позвонила мистеру Дейчу, который знал всех землевладельцев в окрестностях своей фермы. Он поднял трубку после первого же гудка и, похоже, совершенно не удивился, что я расспрашиваю его про заброшенный охотничий домик. Выяснилось, что домик принадлежит некой Бабуле Брюс — та живет в доме для пожилых, вот ее телефон.

— Бабка-то еще бодрая, — сообщил мистер Дейч. — Перебралась туда только потому, что там хорошо кормят. Сама терпеть не может готовить.

Я позвонила Бабуле Брюс — автоответчик уведомил, что та в столовой. Я оставила сообщение, что интересуюсь домом у озера.

Потом полазала по сайту Вайнделлского университета, пытаясь сообразить, как ловчее сделать следующий шаг. Там был раздел «Исследовательские проекты», а в нем вкладка «Обзор тем». Если вы официально занимаетесь научно-исследовательской деятельностью — вот где пригодится моя бывшая работа в «Современной психологии», — вы можете подать заявку на проведение экспериментов в научно-исследовательский отдел. Я прочитала требования, вполне выполнимые, — в конце стояли флажки «Сохранить» и «Печать».

Описание проекта в одном предложении у меня получилось такое: «Требуются ассистенты для долговременного, финансируемого из частных источников исследования в области человеческой экологии (реакция испытуемых на определенные раздражители). График — два раза в неделю (вторая половина дня), продолжительность — от трех до шести месяцев. Необходима физическая выносливость». Уфф. Звучит ужасно. Я поставила значки доллара в начале и в конце. Повесила объявление в разделе «Исследовательские проекты», а еще в списке вакансий в разделе «Подработка/факультативные занятия/волонтерская деятельность».

Больше мне ничего не оставалось, только заняться готовкой. Я поставила курицу в духовку, начинив ее двумя целыми лимонами, — рецепт от старой задаваки Марчеллы Хазан из ее «Основ классической итальянской кухни».

Матильда уселась прямо перед стеклянной дверцей духовки. Видимо, ждала, когда куриная кожица вздуется пузырем — а это, по словам Марчеллы, обязательно должно произойти, если тушка подготовлена должным образом. У меня еще ни разу не получалось.

Но на сей раз кожица все-таки вздулась, золотистая, сочная. Жир из противня я вылила в Матильдину миску поверх ее сухого корма, и она деликатно скушала, явно наслаждаясь. Я съела грудку, разглядывая мужественные лица гребцов на газетных вырезках — сложила их в папку, напоминающую ресторанное меню.

Через два часа я снова слазала на сайт — уже пришло с дюжину откликов. Некоторые с фотографиями. Я узнала лица знаменитостей из «Онкведонского светоча». Вот Сидни Как-его и Дженсон Как-его-там, прекрасные, как модели из каталога «Аберкромби и Фитча». Восхитительный момент.

Я составила график интервью для потенциальных секс-работников моего дома свиданий и написала всем претендентам ответы.

Чтобы провести интервью, я забронировала на всю вторую половину дня аудиторию в главном здании Вайнделлского университета. Марджи, даже не поинтересовавшись, зачем мне это нужно (у нее был в разгаре аукцион на сиквел «Зрелой любви»), сообщила, как следует одеваться на такой случай: пиджак строгого покроя, туфли на каблуках и элегантная юбка. Все это я раздобыла в комиссионке. Тамошняя продавщица, отомкнувшая для меня дверь примерочной, сказала, что это «юбка-карандаш». В примерочной пахло нафталином, потом и смертью. Если на вас юбка-карандаш, колени приходится сжимать так плотно, что никакой карандаш не пролезет. Ягодицы мои в этой юбке выглядели двумя стиральными резинками — в чем нет ничего хорошего. Я походила на завуча частной школы. Причем не какой-нибудь там престижной частной школы, а вроде той, где Джин Харрис[17]была директрисой, пока ее не посадили.