мальчик, который подарил вам голубую цаплю. Значит, вы меня помните? А я был уверен, что вы меня давно забыли.

— О, нет! Я-то вас не забыла, — шаловливо заметила девочка, — а вот вы… меня не сразу узнали…

— Нет, нет, моя прелесть! Сразу узнал, но не подошел, чтобы убедиться прежде, узнаете ли вы меня.

— А я повторяю, что вы меня не узнали, когда мы встретились во второй раз.

— Во второй раз! Быть не может! Где и когда вы могли меня видеть во второй раз?

— Видела! Это было во вторник, на масленице. Вы меня не узнали, потому что я была в маске, — при этом «леди Джэн» лукаво улыбнулась. — Я ведь крикнула вам: «Это я! «леди Джэн»!», но вы мне не ответили, хотя повернули ко мне голову и пристально посмотрели на меня. Конечно, под маской нельзя было узнать моего лица.

— Да, теперь я вспомнил. Немудрено, что я не мог вас узнать. Да и могло ли мне прийти в голову, что в измятом, в изодранном домино скрывается «леди Джэн». Почему же вы еще раз меня не окликнули?

— Я, право, думала, что вы меня давно забыли.

— А где же Тони? Вы ее отдали кому-нибудь? — и Артур, пристально посмотрев на девочку, улыбнулся.

— Нет, я никому не отдавала своей милой цапли, я любила ее, берегла… но она у меня пропала… Меня послали на улицу петь. Когда бывало холодно, я всегда привязывала ее на веревочке в комнате, а тут она сорвалась и убежала. Тетя Полина уверяла меня потом, будто Тони выскочила на улицу, но что поймать ее она не могла, так как у нее сильно болели ноги… Ах, как я плакала, как долго искала Тони! Я до того тосковала, что сил не имела петь.

Джэн замолчала.

— Милая, дорогая девочка! Ни в чем-то она не переменилась, вся осталась та же, — говорил Артур, обращаясь к мадам Ланье и разглаживая волнистые волосы Джэн — А помните ли вы, — продолжал Артур, — тот день когда мы ехали в вагоне и я подарил вам цаплю?

— Конечно, помню.

— Да, но ведь вы ехали не одна, а с мамой. Где же мама?

— Не знаю, — серьезно отвечала девочка — Сначала я думала, что она уехала назад в прерии и скоро ко мне вернется, но теперь я уже больше не жду: я уверена, что она уехала к папе и никогда ко мне не вернется.

— Не можешь ли ты припомнить, моя дорогая, в какое именно время твоя мама уехала? — спросила мадам Ланье.

— Видите ли, я, кажется, была очень долго больна и ничего не помню, а когда я поправилась, то тетя Полина уверяла, что мама вернулась на время домой и скоро опять сюда приедет.

— Припомни, когда мама уехала, вы жили тогда на улице «Добрых детей»?

— Нет, мама уехала раньше. Мы жили тогда по ту сторону реки. Тетя Полина, ее сын Эдраст и я с Тони, мы все ехали рано утром в большой, большой лодке, вышли на берег и наняли квартиру на улице «Добрых детей».

— Ты видишь, Арчи, что Джэн и не выезжала из Грэтны, — заметила мадам Ланье.

— Где же теперь эта тетя Полина? — спросил Артур у девочки.

— Не знаю! Я от нее убежала и с тех пор в глаза ее не видала.

— А почему вы от нее убежали? Что она, злая?

— Нет-нет, прошу вас, не говорите больше об этом! — вскричала взволнованно Джэн.

— Оставим ее в покое, Арчи! — сказала мадам Ланье, сажая к себе на колени девочку — Она и без того немало натерпелась… Успокойся, моя милочка, забудь свою противную тетю Полину. Ты никогда ее больше не увидишь. Ты теперь будешь жить с нами, а утром мы с тобой съездим на улицу «Добрых детей»; ты раздашь там подарки всем своим друзьям.

— Не плачьте же, милая «леди Джэн», — заговорил Артур, — я также приготовлю вам подарок, такой, какого вы и не ожидаете!

На следующее утро мадам Ланье вместе с «леди Джэн» отправились на улицу «Добрых детей». Экипаж остановился у зеленой решетки домика мисс Дианы д’Отрев.

«Леди Джэн», немного сконфуженная и в то же время улыбающаяся, поднесла ей в виде рождественского подарка материю на платье.

Пепси пришла в неописуемый восторг, когда в это же утро ей принесли особого рода передвижное складное кресло, которое служило и кроватью, и коляской, и креслом для сиденья и на котором она могла теперь передвигаться без посторонней помощи. Матери же ее, Маделон, принесли из магазина хорошее теплое пальто. «Мышка» прыгнула чуть не до потолка, когда модистка подала ей картонку с нарядной шляпкой, украшенной — о, восторг! — пунцовыми перьями. В этот же день старичку Жерару прислали нарядный костюм. Семью Пэшу «леди Джэн» засыпала подарками и гостинцами.

* * *

Наступил канун праздника. Гостеприимный дом Ланье горел огнями. Кроме трех, уже знакомых нам, девочек, приглашено было еще до двенадцати детей. Все они — веселые и довольные — собрались в зале.

Дети перебегали из одного угла в другой, рассматривая завернутые подарки. Говор, смех, радостные восклицания раздавались в зале. Детей особенно интриговала неизвестно откуда доставленная корзина.

— Да чья эта корзина, папа? — спрашивала маленькая Этель Ланье у отца, который очень осторожно собственными руками развязывал таинственный подарок.

— А вот мы скоро увидим, — отвечал Ланье, выразительно поглядывая на «леди Джэн», которая сияла от восторга, любуясь нарядными игрушками.

Артур Менар не мог отвести глаз от нее.

Долго развязывал м-р Ланье высокую тростниковую корзину, так сильно занимавшую детей. Наконец он снял верхнюю крышку и громко прочитал напечатанный на ней билет:

«Подарок «леди Джэн» от Артура Менара».

— Что я говорила? Что я говорила? — весело кричала маленькая Этель. — Это подарок для «леди Джэн» и, верно, чудесный!

В это время отец ее торжественно передал вскрытую корзину Артуру, а тот, улыбаясь, поставил ее у ног «леди Джэн».

— Надеюсь, что вы довольны моим подарком? — спросил он, вынимая голубую цаплю и опуская ее на ковер.

— Ах! — крикнула в восторге девочка — Это Тони, моя милая Тони!

Она схватила птицу обеими руками и начала целовать ее.

— А уверены ли вы, дитя мое, что цапля вас узнала? — спросил м-р Ланье.

— О, конечно, уверена! Тони не может меня забыть. Мне стоит только спрятаться и позвать ее — она тотчас прибежит ко мне.

— Джэн, миленькая, попробуй, попробуй! — весело закричали

Отец их взял на руки цаплю, отнес на другой конец залы, спрятал за широкое кресло и опустил на пол. Вслед затем «леди