Из двух сбитых пилотов один погиб, второго подобрали с осколочными ранениями обеих ног, но жить, как сказали, будет. На «Хиппере», который он атаковал, погиб в полном составе расчет зенитного орудия, по которому хлестнули пушки уже пылающего самолета. Больше потерь у немцев не было.

Однако спокойно и мирно возвратиться на базу, как планировал Колесников, не получилось. Судьба – дама хитрая, и на сей раз она преподнесла очередной сюрприз. Буквально через пару часов на горизонте обнаружились многочисленные дымы, а радары отметили множественные цели. То, что стоит проверить, с кем на этот раз их свело морское счастье, Колесников решил сразу. В самом деле, ни один современный военный корабль так демаскировать себя просто не будет. Конечно, оставался шанс, что там что-то очень уж старое, но, во-первых, он был невелик, а во-вторых, от барахла времен прошлой войны всегда можно уйти. С другой стороны, если им встретились грузовые суда, то это может оказаться ценным призом, который и в Германию утащить не грех.

Действительность превзошла самые смелые ожидания. На сей раз эскадре Колесникова встретилась целая китобойная флотилия, возвращающаяся с промысла домой, в Исландию. Героев среди китобоев оказалось ничтожно мало, и попытка разбежаться закончилась с первым же предупредительным выстрелом. Адмирал приказал не мелочиться, и всплеск от одиннадцатидюймового снаряда разом охладил горячие головы. После этого единственная попытка сопротивления вызвала у немцев только смех – какой-то умник все же решил поиграть в несгибаемого викинга и пальнул по немцам из гарпунной пушки. Результат – вмятина на броне «Хиппера» и пара ударов по заросшей густой неопрятной бородой морде, которые словил незадачливый стрелок. Ну а после этого начался осмотр трюмов китобойной базы, и он превзошел самые смелые ожидания.

Промысел, судя по всему, у китобоев вышел неплохим. Во всяком случае, трюмы они набили под завязку и, по самым скромным подсчетам, их содержимое покрывало потребность Германии в жирах как минимум на полгода. В условиях войны куш ценнейший. Вот только его требовалось еще доставить до дому.

И началась гонка с игрой на нервах. Китобойные корабли – не рейдеры, их не заставишь сутками выжимать тридцать узлов, для таких кораблей и двадцати многовато. Плюс моряки, которые не горели желанием сотрудничать с немцами. Пришлось в бешеном темпе сформировать экипажи, способные довести корабли, при этом самим оставаясь с урезанными вахтами. В общем, потели и от того, что навалилась работа, и от страха, что в любой момент на горизонте может появиться британский флот. Уйти, конечно, уйдут, но вот удастся ли снять с трофейных кораблей своих людей – вопрос открытый.

Колесников не спал практически до того момента, когда эскадра вошла в порт, литрами глотая кофе с коньяком – незаменимый в такой ситуации допинг. А потом адмирал даже не стал сходить на берег – просто ушел в свою каюту и выбрался наружу лишь через сутки. И то потому, что Берлин затребовал доклад и пришлось вставать, иначе с удовольствием провалялся бы на диване еще минут пятьсот-шестьсот.

На этот раз все проходило без ажиотажа. В Берлине уже привыкли, что адмирал Лютьенс периодически выходит в море, совершает там что-нибудь невозможное и невредимый возвращается домой. Хотя, конечно, бомбардировка Рейкьявика – это не александрийское сражение, которому теперь грозило войти в учебники по истории. Не тот масштаб, да и выхлоп поменьше.

Тем не менее, Гитлер ходил гоголем, считая успех, в том числе, и своей личной заслугой. В чем-то так и было, конечно – тот, кто отвечает за все, имеет право претендовать на самые крупные плюшки. Колесников не обиделся и не расстроился, а просто воспользовался моментом и вытряс для своих людей – тех, кто ходил в рейд, и тех, кто его обеспечивал, – солидную награду, выраженную не только в орденах, но и в рейхсмарках. Тем, кто ходил в море, побольше, тем, кто не ходил, поменьше, но постарался никого не обделить. Гитлер подписал заготовленные документы без проволочек – в конце концов, по сравнению с тем, что получила Германия, сумма выглядела ничтожной. Ну а слух о том, что он попытается ее выбить, адмирал аккуратно запустил накануне отлета. Подчиненные должны знать, кто и что ради них делает. Пригодится на будущее.

Заодно, раз уж пошла масть, Колесников предложил устроить десант в Исландию. Британцы вряд ли ждут их возвращения, а захватить остров с таким пассивным населением вполне реально. Идею обещали обдумать, но конкретного ответа не дали. Да адмирал и сам понимал, что такие вопросы с ходу не решаются. Хотя бы просто потому, что захватить просто, а вот удержать куда сложнее. Вот и прикидывают, что лучше. Колесников и сам не знал, даст ли этот захват хоть какой-то эффект, но выглядело красиво – взять десантников на борт своих линкоров, пройти мимо британских заслонов и устроить показательную операцию…

Зато вторую идею в узком кругу обсуждали долго и с интересом. Присутствовали Гитлер, Гиммлер, Геринг и примкнувший к ним Лютьенс… Формулируя расклад в духе развитого социализма, адмирал едва удержался от смеха. А идея была важной, нужной и требовала четкого взаимодействия флота и люфтваффе. Откровенно говоря, никогда еще двум извечным соперникам не удавалось достичь столь полного взаимопонимания. В той истории – так уж точно. И результатом стало полное одобрение ее со стороны верховного командования. Вот только значило это, помимо прочего, еще и то, что теперь Колесникову придется тащить на своем горбу еще один груз…

Единственно, с Хелен он так и не повидался. Ее газета как-то вдруг разрослась, стремительно набирая популярность, а вместе с ней и тиражи. Как мало для этого оказалось нужно… Теперь специальный корреспондент Хелен Орлова была нарасхват и как раз сейчас уехала в длительную командировку. Что же, дело есть дело, хотя и немного обидно… А так как больше адмирала ничего в Берлине не держало, он отбыл к своему флоту, чтобы через две недели снова выйти в море.

Говорят, Наполеон, когда ему предлагали для повышения какого-то офицера и долго расписывали, насколько он хорош, спрашивал только, удачлив он или нет. Если подходить к вопросу в подобном ключе, следовало вначале решить, удачей или неудачей считать встречу, которой по всем канонам просто не могло быть. Именно эта мысль крутилась в голове Колесникова, когда он наблюдал за британскими кораблями. А еще требовалось решить, что же делать. Атаковать – риск. Бежать – тоже риск, хоть и меньший. Да и не поймут…

Британцы, похоже, испытывали те же чувства. Во всяком случае, хотя эскадры разделяло не более двенадцати миль, ни одна сторона не предпринимала решительных действий. Просто шли параллельными курсами. И кто ж мешал этим умникам проскочить хотя бы на час раньше, в сердцах подумал адмирал. Нет, он сильнее, конечно, но второй раз так испытывать судьбу… Кто не слышал рев вражеских снарядов и сотрясание палубы от их ударов, тот не поймет, но Колесников почувствовал, как похолодели пальцы, и совершенно этого не стыдился.

И все же пора было решать. Колесников еще несколько секунд раздумывал, а потом отдал приказ:

– Поднять корректировщиков.

И с этого момента всем присутствующим стало ясно: вот оно, началось.