— Захочу — смогу.

Он прищурился:

— Как? Голову о стену разобьешь? Так тут и разбежаться негде.

— Зачем? — уставилась ему прямо в глаза. — Можно проще. Откушу язык и задохнусь или истеку кровью.

Не помню, где я прочла об этом способе. Наверное, надо сильно отчаяться, чтобы так поступить… но когда ничего другого не остается…

Ну и чего он так на меня пялится? У меня шея болит и голова тоже. И я спать хочу, как медведь зимой. Вот пусть посмотрит, плюнет, махнет рукой и отправит назад, в мою кровать.

— Ты можешь…

Конечно, могу. Бессмысленно грозить тем, что не можешь сделать. Я сегодня поняла, что смогу. И пусть он это видит. Труп невесты, ага.

— Но я не понимаю. Когда мне было плохо, ты меня целовала и жалела. И явно не лгала. А когда я захотел пойти дальше, сказала, что ненавидишь.

— Все женщины Аризенты обязаны по первому требованию отдаваться маэллтам? — Я старалась говорить спокойно.

— Нет. Выходит, ты знаешь, кто я?

— Узнала. Надо же знать, от кого бежишь. Так, значит, нет? Так почему же ты пытался взять меня, не услышав моего «да»?

— А ты разве не хотела?!

Мама! Мы об одном и том же событии говорим? Теперь я уставилась на него глазами размером с мельничные жернова, как у той собаки из андерсеновской сказки про огниво.

— Не хотела и на всякий случай сообщаю, что и сейчас не хочу. И в обозримом будущем тоже не захочу. Слышишь? Говорю по буквам: НЕТ! Может, отправишь меня туда, откуда взял? Давай ты меня забудешь, а я взамен тихо, не подвергая себя риску, досижу до возвращения твоего брата, а там как сложится — или останусь тут, или вернусь в Москву. Мне хорошо и так, и эдак. Но ты должен дать мне гарантии, что не будешь трогать меня ни сейчас, ни потом. Иначе я найду способ насолить. Поверь.

— Ты и про брата знаешь? Откуда?

— Хорошо училась и умею собирать информацию по кусочкам. Собственно, в своем мире я с информацией и работала. Так что сообразить, что к чему, было не сложно. И, — внезапно в голове как щелкнуло, ставя на место еще один кусочек мозаики, — ты поселился тут не случайно. Место перехода было известно, и ты меня ждал, да?

— Теперь верю, что догадалась. Этого не знал никто. Брат ушел отсюда, и его замену должно было сюда притянуть. Только вот ждал я тебя на день позже, да и не думал, что ты окажешься девушкой. Потому и ступил — не сразу понял, что к чему.

Выходит, в ту, первую мою ночь в Риоллее, он гонялся за мной не потому, что беспокоился за мою безопасность. Точнее, беспокоился… но не за меня, а за брата. М-да, на прекрасных принцев, оказывается, хорошо любоваться на картинках в книжках. А так заглянешь в душу — обыкновеннейший крокодил! И брат небось такой же.

— Арвис, так как насчет гарантий не трогать меня и не принуждать ни к чему ни силой, ни угрозами, ни шантажом?

— Чем ты хочешь, чтобы я поклялся? — Голос был холоден.

Я задумалась.

— Поклянись, что не станешь меня преследовать и принуждать к чему-либо силой, угрозами или шантажом, своей честью, памятью твоих предков, безопасностью твоей страны и здоровьем твоей матери. Да, так.

Он выдавил из себя обещание, чуть ли не скрипя зубами. Договорив, криво улыбнулся:

— Береги себя. Брат мне нужен.

— Постараюсь.

— Сейчас я тебя отправлю назад. Готова?

Молча кивнула. И через мгновение очутилась у себя в кровати.

Встала, сняла пояс — надеюсь, он больше не понадобится. Забралась под одеяло и — в который раз за сегодняшний день — заплакала.

Утром я постаралась выкинуть всю хандру из головы. Взгляд в зеркало на синяки на ногах и засос на шее, который из ярко-багрового стал черно-лиловым, утвердил в мысли, что поступила я правильно. «Минуй нас пуще всех печалей…» и далее по тексту.

Задумалась о том, что узнала ночью. Во-первых, бессмысленно обшаривать ту помойку, на которую я приземлилась, — проход на Землю откроется только тогда, когда старшему маэллту настанет пора вернуться в свой мир. Во-вторых, Арвис будет обитать в высоком терему на Дубовой улице до тех пор, пока родственник не вернется. Наверное, тут действует принцип — откуда ушел, туда и возвратился. В-третьих, знаниями о переходе между измерениями владеет только правящий дом — больше пока я в Риоллее магии не видела. В-четвертых, я настолько испортила с прекрасным брюнетом отношения и наше непонимание друг друга так глубоко и обширно, что лучше мне просто выкинуть его из головы. А соберусь замуж — поинтересуюсь у Борадиса, может, у него сыновей больше, чем двое? Возможно, и для меня там что найдется? Если дети похожи на отца — умные, порядочные, честные и сильные, — так почему бы нет? Мы за принцев не рвемся, ага, в непонятно какие-то ээ-э-как-их-там. Упс, забыла, как называется. Фрейд рулит! Хотя сейчас я не рвусь ни за кого вообще… какие-то тут мужики неправильные. Не нравится.

Так, и еще стоит подумать о мерах личной безопасности. Отныне в город хожу только в поясе. Если обшить прилегающие к телу части мягкой тканью или замшей, тереть не будет. Глядишь, и спать в нем привыкну. Если выбирать между кастрюлей на голове и железной клеткой на заду, голосую в пользу последней. Ломота в шее и ноющие виски меня достали. И голова мне сейчас всяко нужнее, чем то, что внизу.

На окно сегодня же попрошу Борадиса сделать мне решетку. С Арвисом я уже пообщалась, повторять подобное с Лириадом, чтобы разочароваться и в нем, мне не хотелось. А скоро лето, и спать в наглухо закупоренной комнате будет просто душно.

И надо укрепить дверь — какая-то она несолидная. Мало ли что? А решетка на окне должна отпираться изнутри — хоть дом каменный, но перекрытия и обшивка деревянные, то есть он пожароопасен. Дом поросенка должен быть крепостью, ага!

Кстати, из разговора следовал еще один вывод. Если женщины все же не обязаны по первому требованию прыгать в кровать даже к маэллтам, то всех остальных заведомо можно слать куда подальше. Были бы средства для посылания… а уж это — моя забота!

За завтраком К-2 поинтересовался, как прошла ночь?

— Я видела Арвиса. Мы говорили. Не ругались, но близко к тому. Мы друг друга совсем не понимаем. Насчет брата мы с вами угадали. Маэллт обещал больше меня не тревожить. Поклялся, но я беспокоюсь — не нарушит ли слово?

— Если поклялся, то не должен. У принцев хорошая репутация, — кивнул Корэнус, запивая булочку с корицей чаем.

Я вздохнула — как же мне не хватает кофе!

И насчет репутации. Высказывание «на меня еще никто не жаловался» может значить что угодно. Например, что жаловаться было уже и некому…

Борадис лично пришел обмерить окно под решетку и посмотреть, что можно сделать с дверью. А потом мы устроились в кабинете для очередного мозгового штурма.