Есть! Я нашел человека для контакта! Титов мне явно дал понять, что «и у стен есть уши». Видимо эта поговорка существует не только у азарийцев.

3. Большая военная тайна

Титов не обманул на счет ближайшего времени. Буквально через несколько минут после его ухода за мной пришли. На голову мне был надет белый непрозрачный мешок, руки скованы наручниками за спиной. Во время конвоирования я все время ощущал на плече руку военного, который ненавязчиво, но весьма понятно, управлял моим движением. Мы долго блуждали, а я даже не пытался запомнить маршрут или вычислить примерный размер здания, по которому меня водили. После множества поворотов было ощущение, что меня водили пару раз кругами. А когда я вестибулярный аппарат сообщил мне, что я опускаюсь на лифте куда-то вниз, то я вообще перестал отслеживать направления и расстояния. Просто абстрагировался и шел, повинуясь манипуляциям охраны.

И вот рука на плече придавила меня, и я плюхнулся на что-то мягкое. Мешок с головы сняли. Это снова была камера, только не серая, а белая. Зато по количеству и расположению так называемой мебели она была полной копией предыдущего моего места заточения. И еще вдоль одной стены было большое зеркало, которое, как я сразу заподозрил, просматривалось с обратной стороны. Наручники с меня сняли и конвой удалился. И не успела дверь закрыться за последним из трех охранников, как вошел Титов.

Он молча обошел камеру, или палату, не знаю, как правильнее её называть. Осмотрел стол, подергал привинченное кресло, словно видел это всё в первый раз. Задержался перед стеной с зеркалом, покачиваясь с пяток на носки. У него был явно задумчивый вид. Потом он резко обернулся и подошел ко мне, сидящему на кровати, почти вплотную, оказавшись между мной и зеркальной стеной. В руках, которые он до этого держал в карманах своего белого халата, оказалась какая-то серая коробочка. Он что-то на ней нажал и перевел взгляд на меня.

— Скажите, зачем вы здесь?

— А что собственно происходит? — я взглядом указал на коробочку. — Вы решили записать мой ответ?

— Нет. Это пульт от систем контроля и наблюдения. Я запустил самотестирование системы, так что у нас есть немного времени без видео и аудиозаписи. Такое тестирование нужно было бы запустить перед вашим переводом сюда, но я, скажем так, не успел. Так что не будем терять времени и поговорим начистоту, если это возможно. Кстати, по артикуляции вас тоже не прочитают, поэтому постарайтесь не раскачивать головой, что бы вас не было видно в зеркале.

Это был мощный и неожиданный поворот событий. Казалось, только недавно меня били и допрашивали, катали как животное в клетке на показ публике, и вот вдруг совсем другой тон, другие вопросы и другие глаза Титова. Да, да, это был другой человек.

— Я здесь потому, что попал в плен. — неуверенно ответил я.

— Я спросил не почему, а зачем. От вашего ответа зависит дальнейшее развитие наших, так сказать, отношений. — Титов был тверд, не моргал и не отводил взгляд.

Что же, хотел контакт — вот он перед тобой. Естественно, я не могу в лоб заявить о своих истинных целях, так как не верю вот в такой прямолинейный «развод» со стороны противника. Но всё же появилась прекрасная возможность подыграть ему для сохранения своей легенды и собственного спасения.

— Я хочу предложить вам частный обмен пленными. — выдал я и так же уставился на него.

— Для чего?

— Как минимум, для собственного спасения. В идеале, мы могли бы договориться о большем количестве ваших и наших соотечественников.

— Почему вы решили, что это возможно? — Титов был тверд, и я подумал, что это всё же проверка, попытка найти во мне какой-то рычаг для последующего использования.

— По двум причинам. Во-первых, ваша страна официально не забирает останки и пленных. Во-вторых, пока меня возили, я увидел людей, которые приходили смотреть не на пленного врага, а скорее на того, кто знает, где сейчас их родные и близкие. Я же говорил, я увидел человечность. И если какие-то вопросы нельзя решить на официальном уровне, мы можем их обсудить в частном порядке.

Титов повертел коробочку в руках, посмотрел на нее и убрал в карман.

— Что же, я должен обдумать ваше предложение по сотрудничеству. Согласовать его выше. — вдруг ответил он мне совершенно другим тоном. И я понял, что время откровений прошло. — Но обдумывать мы можем только конкретику, согласитесь. А общие фразы о помощи ничего не значат, ведь так?

Я машинально кивнул.

— Секунду. — Титов подошел к двери, и она моментально отворилась. За моей камерой все это время, похоже, наблюдали. И устраивая этот «тайный» разговор без видеонаблюдения и отгораживаясь от зеркала на стене, Титов или меня обманывал, или очень крупно рисковал.

Он что-то негромко сказал в приоткрытую дверь, и ему тут же подали стул, с которым он вернулся. И уселся ко мне лицом, закинув ногу на ногу. По его расслабленной, начальственной позе, вздернутом подбородке и не вяжущимся с этим внимательным глазам я понял, что он немного играет на публику. Только кто эта публика — наблюдатели с той стороны зеркала или же это я?

— Итак, Олег Тимофеевич, что бы нам проще было понимать друг друга, я проведу прямую линию от наших интересов к вашим возможностям. Нас интересует ваша картотека ДНК. - я никак не прореагировал на это его заявление, так как это было уже понятно давно. — Где она находится?

Вот есть двойные агенты, которые сливают информацию и вашим и нашим, так сказать. А Титов мне показался «двойным следователем», когда вел со мной тайные переговоры о том, что я бы мог открыто обсудить, и явные о том, что я рассказывать не имел права. И тут меня пронзила одна интересная мысль: расспрашивая меня о нашей картотеке предыдущие военные следователи, или как их там назвать, интересовались исключительно содержанием и технологиями, а не местоположением. И это означает то, что военные не могут «заглянуть» за границы своего государства или за линию фронта, а вот ученых, в частности Титова, такие территориальные ограничения не особо волнуют, и он спокойно преодолел этот «барьер» своим вопросом.

— В Варгоне. — не задумываясь соврал я.

— Какова степень защиты?

— Наивысшая. — это была правда.

— Данных или места?

— Всего.

— А почему вас, столь ценного сотрудника, ученого и ключевую фигуру в сохранении генофонда нации, послали воевать? — Титов прищурился, видимо пытаясь меня подловить на чем-то. Только вот вопрос