морс из хрустального стакана, кошусь на Берова, закусывающего коньяк красной рыбой. Тот еще спектр вкусов!

- Захар Потапыч! – восклицает кто-то у нас за спиной.

- Привет, Всеволод Иваныч. -радушно пожимает руку какому-то мужчине Захар. Оживленно беседует и даже не думает меня представить. Стою рядом как кукла, а потом возвращаюсь к Оливии и Луке, все еще переминающимся с ноги на ногу около сцены.

Почему к ним? Да больше я никого тут не знаю.

Не с Алисой же раскланиваться или с Варварой? Они даже есть перестали, когда нас с Захаром увидели. Еще поперхнутся курником, не дай бог.

- Вы очень красиво танцевали, - восхищенно щебечет Оливия. – Я даже залюбовалась…

- Пойдем, потанцуем, - протягивает мне руку Лука. Не предлагает. Требует.

- Я устала. Оливию пригласи. А то стоите, как изваяния, - отрезаю негромко и отхожу в сторону. Не хочу видеть, как мрачнеет старший Беров, как тушуется Оливия.

Просто брожу по залу, перехожу в другой. Бесцельно таращусь на болтающих и жующих людей. Ищу взглядом Захара и не нахожу.

«Пусть хоть к бою курантов появится», - думаю, заходя в пустую комнату. Жарко пылает камин, на стоящей в углу огромной елке, мерцают игрушки и горят гирлянды. Чувствую, как поддаюсь праздничному настроению и волшебству.

На автомате подхожу к окну. Выглядываю на заснеженную поляну. И снова вижу медведей.

- Красавчики, - шепчу, поворачиваясь к елке. Рассеянно смотрю на золотистые шары и авторские игрушки.

И вскрикиваю, когда в волосы вцепляются чужие пальцы. Тянут, не давая обернуться и со всей силы толкают в густую хвою.

А потом на голову и спину сыплются удары. Даже вскрикнуть не могу от боли и отчаяния. Лишь прикрываюсь руками и мысленно зову Берова.

Захар! Спаси меня!

Глава 31

Чудом вырываюсь из цепких рук. Оглядываюсь второпях. Те самые старики, что стояли с Алисой и Варварой. Интересно, зачем они их на меня натравили?

Бабка наступает, пытается меня схватить. А дед просто стоит у двери и улыбается. Ясен пень, дорога обратно перекрыта.

«Ну да ладно!» – несусь к высоким французским окнам. Дергаю на себя ручку. Открыто! Успеваю выскочить и захлопнуть дверь.

Отбегаю подальше, не давая противникам ни единого шанса меня догнать. И только теперь понимаю, что за мной никто не гонится. Перевожу дух и замечаю, как в окне ехидно улыбается старуха. Видимо, в этом и был ее план – выгнать меня на мороз.

Вот же сука!

Утопаю по колено в снегу, бегу вокруг дома. Благо на мне валенки! Платье с глубоким декольте ни разу не греет, зато бархатная и нижняя юбки обвиваются вокруг ног, не давая заледенеть окончательно. Всего-то обогнуть здание и войти с парадного входа.

Нажалуюсь Захару! Этим мерзавцам мало не покажется. За что они меня так? Наверняка Алиса подговорила!

Бегу, сама не понимая куда. Дом вроде бы рядом, а ни дорожек, ни следов человеческих нет. Хотя снег падал вчера, а сегодня было затишье. Только следы птиц и лап огромного зверя. Зверя? Зверя! Вон и когти отпечатались!

Ой, мамочки! Здесь же медведи водятся! И волки…

Зажимаю рот, стараясь не закричать. Хорошо хоть фонари светят, отпугивают зверей. Надо разворачиваться и бежать обратно, пока в ледышку не превратилась.

И Захар… Где ты, Беров? Почему не ищешь меня?

Лихорадочно оглядываю темные окна гостиницы и не понимаю, что за ними? Номера, круглосуточные службы? Что-то не похоже. Ни в одном нет огонька. Да и помещения выглядят как нежилые. Что там? Я и внутри здания плохо ориентируюсь, а снаружи в лютый мороз тем более.

Тупо таращусь на фасад здания, в надежде найти хоть за одним окном какую–то жизнь. Но все бесполезно. Темные глазницы сливаются с мрачной бревенчатой стеной, забирая у меня последнюю надежду.

Сзади слышатся голоса. Двое мужчин убеждают в чем-то девушку, а она смеется в ответ.

«Люди! Господи, люди! Спасибо тебе! Сейчас мне помогут!» – Оборачиваюсь на автомате. И замираю в ужасе.

Отморозки, которые не давали мне пройти в холле, и которых выгнал Захар. Девушку я не знаю, или не узнаю. Слишком низко натянута на глаза шапка, и подбородок закрывает высокий воротник пуховика. Но злые глаза говорят сами за себя. Она настроена так же, как отморозки. И наверняка хочет моей погибели. Почему? Зачем? Потом поинтересуюсь… если выживу.

Только я вам не дамся, придурки!

Поспешно оглядываюсь по сторонам. Мне бы дубину какую-нибудь. До конца придется биться. Помощи ждать неоткуда.

«Эх, Захар, Захар!» – с горечью думаю напоследок. Утираю бегущие по щекам слезы.

И вытаскиваю дрын из заснеженной ограды, стилизованной под плетень. Древко идеально ложится в ладонь. И сама длина идеальная. Как две вытянутых руки. Значит, близко никто не подойдет. Перехватываю в руке палку. А сама не свожу глаз с врагов, подступающих все ближе и ближе.

Пальцы на морозе уже давно превратились в ледышки. Не чувствую их, и холода не чувствую. В груди клокочет ярость. На невесть откуда взявшихся врагов, на Захара, оставившего меня, и даже на Вадима.

«Соколов, блин, зачем ты мне изменил?» – думаю в сердцах. – «Хотя нет, это лишнее! Надо было раньше уходить!»

- А ну, кто первый! – глумлюсь, не скрывая злости.

Отморозки лениво приближаются. Видимо дают понять, что я никуда не денусь. Да и куда тут деваться. С одной стороны стена, с другой лес.

Вглядываюсь в обалделые лица и абсолютно бессмысленные глаза. Это только с виду люди, а на самом деле в них нет ничего человеческого. У одного из отморозков в руке мелькает пистолет, а у другого – нож. Даже подходить не надо. Один выстрел, и здравствуйте, святые угодники!

А девица ждет в стороне. Хозяйка зомби, блин!

– Помогитеее! – ору в голос. – Захааар!

– Он тебя не услышит, – усмехаясь, подходит поближе она. – Кончайте ее.