И, наконец, самое интересное. 93 % ответивших на вопросы считали, что фермеры должны «знать в лицо» всех животных в стаде, а в 46 % хозяйств работники обращались к коровам по имени — и именно там надои молока оказались выше среднего (ежегодно каждая корова давала примерно на 258 литров молока больше, чем ее безымянные соплеменники). Кэтрин Дуглас и Питер Роулинсон подчеркивают, что полученные ими данные субъективны (все-таки опрошенные заполняли анкеты самостоятельно) и требуют проверки, но общий тренд вырисовывается вполне четко: британские фермеры придерживаются мнения о том, что коровы стоят на достаточно высокой ступени развития и испытывают эмоции, а гуманное обращение с ними хорошо не только с точки зрения общечеловеческой морали, но и для финансовой выгоды. При этом авторы не исключают, что отвечавшие на вопросы фермеры могут значительно переоценивать интеллектуальный и эмоциональный потенциал коров: все же они работают с этими животными постоянно и, скорее всего, склонны очеловечивать их так же, как мы очеловечиваем наших собак и кошек. Как бы то ни было, исследование Дуглас и Роулинсона заставляет задуматься: что же представляют собой коровы — животные, которых мы привыкли рассматривать в качестве источника пищи?

В 2017 году американские ученые Лори Марино (основательница и исполнительный директор зоозащитного центра «Киммела», штат Юта) и Кристин Аллен (Университет штата Флорида) опубликовали обзорное исследование под названием «Психология коров». Марино и Аллен проанализировали научные публикации из базы статей Web of Science, посвященные исследованиям психологии, интеллекта, поведения, памяти и других особенностей крупного рогатого скота, а затем обобщили эту информацию и сделали пять выводов:

Коровы могут запоминать и различать предметы, а также узнавать своих сородичей и людей. Так, они боятся человека, который ранее обижал их.

Они не только испытывают простые эмоции (такие как страх или радость), но и подвержены влиянию более сложных психологических процессов, например эмоционального заражения — эффекта, при котором психологическое состояние одних людей распространяется на других. Особенно ярко это проявляется на обширных пространствах с большим скоплением народа, в частности, когда толпу охватывает паника или агрессия, как футбольных фанатов на стадионе.

Коровы эмоционально реагируют на обучение: возбуждаются при успешном прохождении лабиринта и демонстрируют нарастающее волнение при приближении к разгадке. Более того, они осознают себя как субъектов, то есть понимают, что некоторые действия порождены их волей.

Обладают индивидуальными характерами.

Их коллектив имеет несколько уровней социального устройства, а сами животные учатся у сородичей, испытывают потребность во взаимодействии и общении с другими коровами, а также страдают при разлуке (как матери с телятами).

Разумеется, работа Марино и Аллен широко освещалась в СМИ, но многие журналисты писали вовсе не о том, что некоторым фермам стоит пересмотреть стандарты содержания животных. В ряде материалов акцент делался на том, что обывателям пора перестать воспринимать коров как будущие стейки и котлеты и, возможно, даже пересмотреть пищевые привычки.

Однако, если внимательно прочесть обзор «Психология коров», можно заметить: многие выводы авторов проиллюстрированы не очень подходящими примерами и экспериментами, а логика изложения материала местами хромает. Разумеется, специалисты тотчас заметили недостатки работы и прокомментировали их.

Так, профессор Университета Святой Марии (штат Техас, США) Хизер Хилл — специалист по поведению и психологии животных — опубликовала ответ на статью Марино и Аллен. Хилл заявляет, что «Психология коров» построена на неверных интерпретациях экспериментов, а авторы предвзяты: с самого начала они заявляют, что обитающие на фермах коровы подвергаются жестокому обращению, а затем приписывают им качества, свойственные скорее человеку. «Например, что имеется в виду под “интересами” коров? — пишет Хилл. — Решение о том, давать сегодня молоко или не давать? Выбор того животного, рядом с которым они будут пастись?» Ответа на эти вопросы в «Психологии коров» действительно не дается.

Далее Хилл пункт за пунктом критикует выводы Марино и Аллен. Так, зоопсихолог пишет, что утверждение о высоких интеллектуальных способностях коров подтверждалось экспериментами, в которых животные демонстрировали лишь базовое умение учиться: они запоминали расположение кормушек или свидетельствующие об опасности звуки; учились поворачивать направо или налево по световому сигналу… Все это — поведение, напрямую связанное с потребностями в еде или безопасности, а не демонстрация высокого интеллекта.

Далее, несмотря на то что Марино и Аллен пишут о «широком спектре эмоций», которые испытывают коровы, во всех примерах речь идет только о двух основных негативных эмоциях: страхе и беспокойстве. Другие эмоции — удивление, гнев, вина, радость — в обзоре не фигурируют. Кроме того, Хилл отмечает, что тесты, использованные для измерения страха и беспокойства, считаются ненадежными: во время эксперимента животные находятся в новом для них месте на большом открытом пространстве и отделены от своих соплеменников, а значит, их поведение может существенно отличаться от привычного.

При описании социального устройства коровьего общества Марино и Аллен прибегают к некорректному использованию терминов, подменяя одни понятия другими — они используют слова «привязанность» и «избегание», которыми в «человеческой» психологии описываются вполне конкретные вещи. Привязанность — это отношения, при которых два человека получают друг от друга эмоциональную поддержку, а расставание вызывает у них подавленное настроение. Словом «избегание» психологи описывают ситуацию, в которой один человек не ожидает от другого поддержки, и поэтому при взаимодействии они не испытывают ни положительных, ни отрицательных эмоций. Марино и Аллен же под «привязанностью» имеют в виду физическое соседство двух коров — ситуацию, когда животные пасутся рядом или когда теленок держится рядом с матерью, а под «избеганием» — то, что коровы находились в разных концах загона и занимались своими делами.

Доказывает ли это, что коровы — неразумные животные, не способные чувствовать боль или радость? Конечно, нет — как, впрочем, не доказывает и обратное. Эти неидеальные исследования (а в случае Кэтрин Дуглас и Питера Роулинсона — скорее всего, еще и невоспроизводимые) означают только одно: Шнобелевская премия в номинации «Ветеринарные науки» 2009 года в очередной раз выполнила свою задачу, заставив сначала улыбнуться, а потом задуматься. При очередном доказательстве разумности и эмоциональности коров весь мир не перейдет на вегетарианство (а если и перейдет, то вопросы возникнут уже у швейцарского Федерального этического комитета по вопросам биотехнологий из предыдущей истории), но вот остановиться и подумать о необходимости гуманного обращения с окружающими нас живыми существами могут многие. А еще эта премия в очередной раз доказывает, что наука не всезнающа, а многие вещи — неизмеримы.