Хэллидей набрала номер Трэна, когда они шли обратно к авто. Она попросила его обзвонить таксомоторные компании в городе и выяснить, чья машина была в районе Уильямсберга в указанное время.

В прежние времена такая работа протерла бы дырки в подошвах полицейских ботинок. То есть нужно было бы зайти в депо каждой таксомоторной компании в городе и просмотреть их журналы выездов. В наши дни таксомоторные компании работали с системой спутниковой навигации. Для них просмотреть свои данные GPS и проверить, находились ли там какие-либо автомобили в то утро, было бы относительно быстрой и безболезненной задачей.

– Мне нужны имя водителя и номер телефона. В особенности мне интересно, где он высадил ее. В навигаторе машины должна сохраниться эта информация, даже если водитель не помнит, – сказала Хэллидей Трэну. – Сейчас мы поедем в магазин алкоголя, чтобы посмотреть записи с их камер видеонаблюдения. Я все еще жду дело детектива Краузе. Из его старого участка еще не звонили?

– Нет, – сказал Трэн. – Мне сходить туда и взять документы?

– Мы берем это на себя. Можете пока пробить одно имя? – спросила она.

– Конечно. Что за имя?

– Доктор Эми Декер, – Хэллидей прочла имя с запечатанного конверта. – Видимо, они с Лив Риз жили в одной квартире несколько лет назад.

Глава двадцать девятая

Среда, 15:23

Сигнал фуры, сдающей назад, чтобы отгрузить товары, прорезает белый шум у меня в голове. Кто-то говорит со мной. Я оборачиваюсь.

– Я уже сказал вам, что тут закрыто, – кричит коренастый мужчина с кустистыми седыми усами и в белом переднике, испачканном мучной пылью. Он стоит у пиццерии через дорогу и курит сигарету. У меня создается впечатление, что я стою тут какое-то время, пялясь в пустоту.

– Дамочка, – говорит он, стряхивая пепел на тротуар. – Бар сейчас закрыт.

Я поднимаю голову. Наверху вывеска «Ноктюрнал». Бар выглядит злачным, как и многие бары при холодном и жестком свете дня. Прижавшись к рифленому стеклу двери в стиле «ар-деко», я заглядываю внутрь. Огни выключены. Насколько я могу видеть, внутри никого нет.

– Он открывается в пять. Рядом есть магазин, где продается выпивка, если невтерпеж, – кричит мужчина. Он указывает на магазинчик рядом с его пиццерией, а потом тушит сигарету о подошву и заходит внутрь.

Во рту пересохло, и я чувствую слабость, словно меня разбудили из глубокого сна. Я ощущаю себя так с тех пор, как проснулась в поезде метро на ветке «Е», голова пульсировала, будто внутри били в боевой барабан. Я не помню, как спустилась в метро, и не знаю, куда шла. Такое чувство, что время скакануло вперед, а я не заметила.

Последнее, что я помню, прежде чем проснуться в поезде, – это внезапный звонок телефона на рабочем столе. Он был такой громкий и настойчивый, что я вздрогнула.

– Лив слушает, – говорю я в трубку.

Дальше провал, я открываю глаза, и мое тело покачивается от движений несущегося по тоннелю поезда.

Мои руки покрыты надписями, сделанными шариковой ручкой. Среди них подчеркнуты название и адрес места «Ноктюрнал». Что-то в этом названии дергало за нужную струну. Оно притягивало меня сюда, словно магнит.

Я перехожу через дорогу и иду к магазинчику. Когда я захожу внутрь, мое тело действует на автопилоте, а в голове нет ни одной мысли. Мужчина с широким дружелюбным лицом лучезарно улыбается мне за прилавком, в его улыбке читается теплота узнавания. Я отвечаю натянутой улыбкой. Я никогда в своей жизни не видела этого продавца.

Я останавливаюсь у стены из холодильников, чтобы ознакомится с ассортиментом напитков, аккуратно расставленных на полках. Подавив свидетельствующий о сильной усталости зевок, я достаю из холодильника ледяной эспрессо. В нем достаточно кофеина, чтобы взбодрить на следующие двенадцать часов даже слона.

– Сколько я вам должна? – спрашиваю я мужчину за прилавком, с глухим ударом ставя перед ним банку.

Он смотрит на меня, поджав губы, его челюсть слегка выступает вперед. Оскорбление светится в его карих глазах, окаймленных густыми ресницами. У меня создается впечатление, что я как-то его обидела. Может, не поздоровавшись.

– Я запишу на твой счет, – говорит он.

Я уже хочу сказать ему, что у меня нет никакого счета, когда он продолжает.

– Каждый день одно и то же, Лив. Ты никогда не спишь. Бодрствуешь всю ночь, а потом весь день ходишь словно зомби. Два-три кофеиновых напитка в день. Это хорошо для бизнеса. Моего бизнеса. И нехорошо для тебя, – печально покачивает головой продавец.

Он кладет мою покупку в полиэтиленовый пакет и, держа за ручки, протягивает мне.

– Тебе стоит лучше заботится о себе. Ты еще сильнее потеряла в весе. Скоро от тебя ничего не останется.

Я молчу, ошеломленная тем, каким тоном говорит со мной незнакомец – будто мы знаем друг друга. Я осматриваю себя. Он прав. Я никогда не была такой худой, такой слабой.

– Иди домой и отдохни, – говорит он мне. – Выглядишь так, будто не спала несколько дней.

Стоя на тротуаре у магазинчика, я размышляю: а если он прав? Я совсем без сил. Я смотрю на небо. Небо стального цвета затянуто тучами. Даже от этого я в замешательстве. Сейчас должна быть середина лета. Однако все выглядит и ощущается как ветреный осенний день. Здания кружатся вокруг меня с ошеломляющей скоростью. Я закрываю глаза и жду, пока все не перестанет вращаться.

– Ты в порядке, Лив?

Передо мной стоит мужчина с коробкой продуктов в руках, его широкое приятное лицо омрачено беспокойством. Он выглядит как молодая версия продавца из магазина. У него такая же массивная, немного выпирающая вперед челюсть, и говорит он с таким же ближневосточным акцентом.

– У тебя снова приступ мигрени? Тебе принести воды, чтобы ты выпила свое лекарство?

– Все хорошо, – настаиваю я, хотя это и далеко от истины.

– Я доставляю этот заказ клиенту с твоей улицы. Пойдем со мной. Я провожу тебя до дома.

Я иду за ним, словно за Крысоловом. Я слишком слаба и истощена, чтобы объяснить ему, что на самом деле не живу в этом районе. Две улицы спустя он останавливается у лестницы, ведущей ко входу в многоквартирный дом из светлого кирпича. Он ставит коробку на уступ.

– Мы на месте, – объявляет он.

Я оглядываюсь по сторонам, смущенно моргая. Он привел меня на чужую улицу и ждет, что я войду в чужое многоквартирное здание.

Я делаю пробный шаг вверх по лестнице. Я думаю, логично будет вызвать такси, как только он уйдет. Кажется, это менее неловко, чем объяснять, что он