— Да я просто проволоку его на веревке за моей лошадью, пока от него ничего не останется.

— Будь серьезным!

— Как? Я думал, ты собираешься отучить меня от серьезности. Я тренируюсь.

— Ты уже говорил с Чарльзом, — догадалась Джесси.

— Верно. Он желает нам всего наилучшего.

— Желает нам всего наилучшего? Откуда он знал, что я скажу «да»?

— Я и сам знал, еще до того, как ты ответила.

— Ты? Откуда?

— Я увидел свет в своих глазах. Этот потрясающий изумрудный свет, который сказал мне, что ты всегда будешь любить меня, даже если я позволю тебе уйти.

— Ты прав.

— Знаю.

— Иди сюда, — прошептала Джесси, приподнимаясь.

Сидни прилег на узкую кровать рядом с ней.

— Я тоже всегда буду любить тебя. Каким же я был дураком, когда позволил тебе уехать.

— Сидни, а что, если бы я не упала с этой лошади? Что, если бы я тогда не вылезла из машины и уехала?

— Я думаю, через пару недель боль стала бы невыносимой, и я все равно поехал бы за тобой. Не думаю, что я был бы в состоянии вынести пустоту этого ранчо. Без тебя мне ничего не нужно.

— Значит, я избавила тебя от лишних хлопот.

— Весьма оригинальным способом, — заметил он.

— Однажды ты сказал мне, что я — неприятность. С большой буквы.

— Ну, — протянул он, — я уже не могу взять эти слова обратно.

— Тогда попытайся их загладить, — прошептала Джесси, предложив ему свои губы. Он приник к ним, как путник, изнывающий от жажды. Его поцелуй был страстным и благоговейным одновременно.

— Господи, женщина, ты просто огненная, — прошептал Сидни между поцелуями.

— Огненная? — пробормотала Джесси, отвечая на его жадные поцелуи с не меньшей страстью. — Ты хочешь сказать, что моего огня хватит на это одно испепеляющее лето?

— Нет, я хочу сказать, что искры нашей любви зажгли такое пламя страсти, которое, даже погаснув, оставит после себя раскаленные докрасна угольки, тепло которых будет согревать нас всю жизнь.

Она хрипло простонала, когда Сидни стал легонько покусывать мочки ее ушей.

— Ой, — вскрикнула Джесси, чувствуя, что его страсть разгорается все сильнее. — Ой, Сидни, извини. У меня голова раскалывается.

— Проклятье, — вырвалось у него. — Нам постоянно что-то мешает. Но когда-нибудь твои отговорки закончатся.

— Да, но только после свадьбы, — застенчиво сказала ему Джесси. — Я могу выйти замуж в белом.

В первый момент он не понял, почему она так сказала, а затем спокойно улыбнулся.

— Ты хочешь сразить наповал всех мужчин?

— Тебе не кажется, Сидни, что ты переоцениваешь мою сексуальность?

— Нет, я вовсе не это хотел сказать. Ты имеешь в виду, что ты все еще?..

— Да. Я всю мою жизнь ждала только тебя.

Сидни нежно обнял ее.

— Я тоже всю мою жизнь ждал только тебя. Я просто не могу дождаться того дня, когда мы поедем домой.

Джесси глубоко вздохнула:

— Я — твоя, Сидни. И мы уже дома. Навсегда.