Терминусочка, которая обучилась грамоте под руководством Тарантеллы, была более осведомлена об опасностях мира, расстилавшегося за пределами Стрега-Шлосса.

— Большие пушистые твари с зубами, — объяснила она. — Иногда они исчезают, оставляя свои улыбки висеть в воздухе, время от времени надевают сапоги, а еще известны тем, что летают верхом на метлах и ходят в гости к королевам, сидя при этом на крысино-сметанной диете.

— А чем это занимается наша ручная двуногая? — спросила Мультитьюдина, заметив маячившее в отдалении лицо Пандоры.

— Думаю, пытается привлечь наше внимание, — отозвалась Терминусочка, наблюдая, как Пандора шарит под шкафом рукой с зажатым в пальцах кусочком пармезана.

— Как предусмотрительно, — пробормотала Мультитьюдина, подобралась к сыру и жадно накинулась на него. — И, смотри-ка, она принесла еще…

Пандора убрала руку и тут же вновь сунула ее под стол, на этот раз чуть ближе, сжимая новый кусочек пармезана. Мало-помалу она выманивала крыс из-под шкафа, пока, налопавшись сыру, они не позволили схватить себя и унести с кухни.

— Ох ты, батюшки! — выпалила миссис Маклахлан. — Мне так жаль. Господи, какая же я неловкая, — сделав широкий взмах рукой, сродни мелодраматической жестикуляции Лучано, она опрокинула вазочку с солью, рассыпав ее содержимое по столу. Большая его часть попала на колени Фьямме, которая, раздраженно шипя, вскочила на ноги и исчезла из кухни, пока никто не заметил, что она, как и все демоны, не выносит длительного контакта с солью.

Проводив глазами торопливо удалившуюся ведьму, миссис Маклахлан виновато пожала плечами.

— Бедняжка. Ее реакция кажется немного чрезмерной… — прибавила она, оправдываясь. — Ведь это, как-никак, всего лишь соль. Ну, ничего, по крайней мере я не просыпала ее на еду. Мммммм, это просто объедение — мои комплименты поварам.

Сидевший неподалеку адвокат по имущественным делам в смятении смотрел на свою тарелку. Он ненавидел средиземноморскую кухню, и это угощение представляло для него худшее, что могло случиться при работе с итальянскими клиентами. «Ничего, ничего, — утешал он себя, — как только мальчишка подпишет бумаги и вступит во владение наследством, мои обеды у Борджиа закончатся. Можно будет наконец порвать все связи с этой жуткой семейкой и вернуться к деятельности, в которой не будет места отмыванию денег криминального мира». Притворившись, что вытирает рот салфеткой, адвокат оглядел склонившиеся над столом головы. Всего восемнадцать, торопливо подсчитал он, плюс девчонка с крысами, женщина, которая получила пригоршню соли на колени, плюс — он судорожно глотнул — плюс эти… твари, которые чавкают и хрюкают на дальнем конце стола. Адвокат содрогнулся при виде такого количества ртов, с жадностью поглощающих полные миски отвратительной пасты, и мысленно пожелал им всем гореть в аду. Встретившись через стол глазами с Титусом, адвокат попытался изобразить улыбку, но тут же отказался от этой идеи, когда увидел, что под футболкой у того нечто размером с теннисный мяч двигалось от груди к горлу. Багровый от смущения, мальчик опустил глаза, пробормотал извинения и выбежал из кухни с такой скоростью, что Тарантелла с тяжким стоном скатилась вниз, к поясу его брюк.

— О, потише, прошу тебя, мне же больно, кретин.

Не обращая на нее внимания, Титус помчался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и, наконец, тяжело дыша, добрался до спальни сестры.

— Пан, это я. Открой.

Щелкнув замком, Пандора открыла дверь и впустила брата. Титус немедленно задрал футболку до горла, открыв Тарантеллу, вцепившуюся в его пупок с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь.

— Тарантелла! — ахнула Пандора. — Что ты делаешь на нем? О НЕТ. Что у тебя с ногой? Бедная, бедная моя…

— Нет. Только не это. — Тарантелла позволила Пандоре взять себя на руки. — Только не реви, черт возьми. О, небеса, это невыносимо…

— Бедная Т-та… — Пандора подавилась слезами, не в состоянии продолжать, ибо нос тоже потек из солидарности с глазами.

— С ней все в порядке. — Титус попытался утешить ревущую сестру.

— Да что ты говоришь? — Тарантелла уставилась на Титуса. — С каких это пор ты стал экспертом по самочувствию пауков? А ты перестань брызгаться, девочка. Хоть я и чувствую себя не лучшим образом, но помирать совершенно не собираюсь. Мне очень больно, и я навсегда охромела, но совершенно не обязательно еще и топить меня в слезах.

— Но твоя бедная н-н-но… — захлебнулась Пандора.

— Говори, а не брызгайся, — отрезала Тарантелла. — Да, моя бедная нога раздавлена копытом чудовища. Забудь о ней. Если уж я смогла это сделать, то сможешь и ты. И если не хочешь, чтобы здесь произошли еще более ужасные события, необходимо предупредить миссис Маклахлан о том, что среди нас находится монстр.

— Прости? — Пандора громко высморкалась и уставилась на паучиху покрасневшими глазами. — Какой монстр? Я что-то пропустила?

— Дай мне силы, — простонала Тарантелла. — Для вида, который считается самым развитым на планете, вы, Homo Sapiens, пугающе ненаблюдательны. Титус, посвяти сестру в детали, я уже не в состоянии. Совсем выдохлась. Но, прежде чем я перевернусь кверху килем, не будете ли вы так любезны найти для меня местечко поспокойнее, где бы я могла поспать и которое бы не тикало так, как мое последнее убежище? Я слишком больна, чтобы сплести паутину, а тем более карабкаться по ней, у меня… закрываются… глаза… — Паучиха свернулась в клубок на руках у Пандоры, смежив веки и вытянув свои крошечные губки трубочкой.

Снизу из холла донесся голос миссис Маклахлан, выкликавший их имена.

— Титус, Пандора! Поспешите. Ваш обед стынет.

— Я положу ее в старый кукольный домик, — решила Пандора, подходя к полкам, где были расставлены сокровища ее раннего детства. Старый кукольный домик был антиквариатом, перешедшим к Пандоре от синьоры Стрега-Борджиа и теперь ожидавшим часа, когда во владение им вступит Дэмп. Каждый предмет мебели внутри его был сделан вручную, вплоть до малюсеньких ковриков, собственноручно расшитых шелком одной из двоюродных бабушек синьоры Стрега-Борджиа. Целых десять лет та кропотливо вышивала крошечные гобелены, предназначенные для интерьера кукольного домика. Пандора открыла переднюю стенку и осторожно положила бесчувственную Тарантеллу на кроватку под балдахином в спаленке, укрыла ее пуховым пледиком и задернула полог.

— Идем, — потянул ее Титус. — Я умираю с голоду.

— Сначала ты должен рассказать мне о монстре. — Пандора выключила свет и открыла дверь в коридор как раз в тот момент, когда мимо проходила Фьямма д’Инфер, удостоившая детей лишь беглым взглядом.

— Так. Пожалуй, я лучше запру свою дверь, — пробормотала Пандора, осторожно закрывая ее за собой. Титус одобрительно кивнул и начал шепотом рассказывать о смертельной стычке Тарантеллы.

— Это она. Она и есть монстр. Та, что сцепилась с папой из-за вина. Та, что подняла вой из-за крыс. Она пыталась убить Тарантеллу и…