— В таком случае нам нужно выезжать. Думаю, рации брать не стоит — нас с тем же успехом перехватят люди Макриди, как только что поступил с ними старина Фил.

— Логично, — признал Ульрих. — Но возьмите с собой еще пару человек. На квадроциклах по два места.

— Это снизит скорость, капитан, — возразил Ростислав. — Вполне возможно, нам придется удирать что есть мочи.

Ульрих пожал плечами, демонстрируя, что на данном этапе он умывает руки и Шибанофф с негром могут погибать, как им заблагорассудится. Кларк шумно почесал в паху (он не мог избавиться от этой дурной привычки многих дальнобойщиков, а остальные старательно делали вид, что не замечают) и посоветовал:

— Возьмите пару РПГ[31]. Чертовски мощные штуки, на случай, если бандиты Макриди и вправду будут на броневиках.

— Хорошо, Рой, — сказал Шибанов. — Я пошел будить Джея-Ти.

Сказать, что негр был возмущен — значит, не сказать ничего.

— Чувак! — орал он, прыгая по своему тесному вагончику в одних белых боксерских трусах. — Я проторчал целую вахту на вышке, как хрен на морозе! Только я съедаю пару сэндвичей и забываюсь тяжким сном, как ты приходишь и, блин, трясешь меня за плечо! Тебе что, некого с собой взять?!

— Ладно-ладно, — Шибанов примирительно поднял руки. — Спи дальше. Я возьму кого-нибудь из Райтов.

— Что? Этих сопливых недоносков?! Ты с ума сошел, белый. Погоди, я схожу в сортир, оденусь и поеду с тобой, иначе твоя жена будет плакать на могилке, а мне придется ее утешать что есть сил. Ты, поди, будешь против?

— Еще как, — согласился Ростислав.

— Тогда иди к воротам, я сейчас приду. Пушку брать?

— Бери. Кларк обещал нам пару РПГ впридачу.

— РПГ это хорошо. Русские умеют делать всякую фигню, которая убивает, — одобрительно закивал Профессор и принялся искать брюки среди массы разбросанных по вагончику вещей.

Близнецы Райт стояли возле своих бесценных квадроциклов и мрачно ковыряли в носах.

— Смотри, Расти, если угробишь мою тачку, я найду твою могилу и навалю на нее огромную кучу, — пообещал Юджин Райт. Братцы раньше были отъявленными хулиганами и завсегдатаями воспитательных заведений, несмотря на достаточно нежный возраст. С тех пор они малость посерьезнели, но все равно оставались редкостными подонками без надежд на исправление.

— А я заберу себе твою вдову. И вообще, лучше бы мы сами поехали, — сказал Кевин Райт, угрюмо глядя сквозь грязные перепутанные дреды на Кларка, принесшего два ручных противотанковых гранатомета.

Шибанов не стал вступать в спор с дефективными. Он сказал Кларку, что на минутку отлучится, и поспешил в свой дом. Кларк крикнул вслед, щелкая чем-то на гранатомете:

— Даю двадцать!

— Я уже знаю, — сказала Атика, обняв его на пороге.

— Рой дал мне двадцать минут…

— Я пойду погуляю, — заявила Мидори, которая, оказывается, все слышала. Ростислав поймал себя на мысли, что краснеет, хотя девочка жила с ними и спала в отдельной комнате, все прекрасно понимая.

Мидори проскочила мимо них и унеслась куда-то между вагончиками. Шибанов закрыл дверцу на засов и повторил:

— Двадцать минут, любимая…

— А в первый раз у нас было два часа, — напомнила Атика.

Ростислав закрыл ей рот поцелуем. В первый раз им не хватило и двух часов — после они несколько дней ходили наэлектризованные, боясь случайно прикоснуться друг к другу — словно от этого мог произойти взрыв. А может, так оно и было.

Ростислав был счастлив, что это ощущение взаимной тяги, желание обнять, прикоснуться, прижаться — было между ними всегда. И он очень надеялся, что так будет и впредь. Любую свободную минуту они старались быть вместе.

Хоть времени было катастрофически мало, Ростислав очень медленно и нежно расстегивал на Атике одежду, покрывая ее шею, плечи, руки поцелуями. Ростислав опустился на колени и взялся за ремень на ее джинсах. Атика прикрыла глаза, положила руки Ростиславу на затылок. Он как всегда почувствовал, что от ее ладоней пошел жар, растекаясь по его телу. Ростислав подхватил возлюбленную на руки и отнес на кровать.

— Какая же ты невыносимо красивая, — шептал Ростислав, прикасаясь губами к ее прохладной смуглой коже.

— Как я соскучилась, любимый, — шептала Атика ему в ответ.

Время рвануло вперед, оставляя ощущение, что его прошло много, бесконечно много. Их близость каждый раз потрясала их самих — казалось, что за минуты они проживают целую жизнь. Что может быть желаннее партнера, друга, возлюбленного, говорящего на одном с тобой глубинном языке понимания?

Они лежали рядом, в восхитительном изнеможении. Атика водила кончиками пальцев по груди Ростислава, едва касаясь его разгоряченной кожи. Он закрыл глаза, наслаждаясь этим мгновением, наполненным спокойствием и умиротворенностью. Лежал бы так и лежал, часами, днями. Но нужно было спешить. Как там говорил Иисус Лазарю? «Встань и иди»?

— Встань и иди, — громко сказал сам себе Шибанов. Атика с удивлением посмотрела на него и тихонько засмеялась:

— Никогда не думала, что мой муж и господин — сын бога.

В этот момент «сын бога» запутался в штанине и грохнулся на пол, больно ударившись копчиком.

…Джей-Ти ждал у ворот и лениво препирался с близнецами. Завидев Ростислава, он тут же выдал:

— Белый и есть белый: раз-два, и побежал. Не понимаю девчонок, которые женятся на белых. Там и смотреть-то не на что, не говоря уже насчет заняться сексом.

Близнецы заржали, несмотря на то, что под слоем загара и грязи сами были вполне белокожими. Подошел Ульрих, выдал маленькую карту с самолично сделанными пометками, пожевал тонкими синеватыми губами и сказал:

— Удачи вам, Шибанофф.

— Спасибо, сэр, — ответил Ростислав и отдал честь. Гранатометы уже были приторочены к «ямахам», для каждого полагалась пара зарядов. Шибанов также взял свой «калашников», а Джей-Ти — автоматическую винтовку М-16, плюс у обоих имелись пистолеты и по паре ручных гранат.