нас при любой возможности. Но потом он стал нашим другом и помощником, и за это я была ему бесконечно благодарна.

Секунду было тихо; Виллем ещё дышал. Вдруг молчание нарушил яростный рёв. Он вырвался из глотки Эдгара и заставил меня вздрогнуть. Эдгар тряс своего деда и пытался его разбудить. Но это было невозможно.

Я увидела на лице Эдгара ещё больше ненависти, которую он направил на Даана.

Первым опомнился Леон. Он бросился на Эдгара, чтобы остановить его. Даан протянул к Эдгару свой флакон с тёмной жидкостью. Другая его рука грозно коснулась пробки.

– Твой дед пожертвовал собой ради тебя, – сказал старый ароматекарь. – Неужели тебе и этого мало?

– Это ты его убил! – заорал Эдгар. – Ты отнял его у меня! Всё плохое, что было в моей жизни, произошло из-за тебя, из-за проклятых сентифлёров, «высокородных» и «вечных»!

– Элоди! – снова крикнул Даан, и вдруг всё стремительно закрутилось.

Элоди начала очередную ментальную атаку и прижала Эдгара к уцелевшей лабораторной полке. Он оказался в туннеле, словно в тюремной клетке.

Наконец я опомнилась и догадалась, что сейчас будет. Элоди и Даан по-прежнему хотели погрузить Эдгара в бесконечный сон. Потому что считали это единственной возможностью его остановить.

– Стойте! Прекратите! – закричала я им. – Не надо этого делать!

Даан повернулся ко мне; в его глазах стояли слёзы.

– Если мы не примем меры, он никогда не остановится.

– Люци, он так и будет нападать на нас, – с отчаянием в голосе проговорила Элоди. – Неужели ты не помнишь, что он натворил? Он чуть не убил не только баронессу, но и родного отца. Из-за него на турнире в Англии я едва не умерла от удушья. Он не оставит в покое ни тебя, ни твою семью. Эдгар хочет убить нас всех. – В глазах Элоди снова появилась жестокость, которая так ей не шла. Её ментальный туннель поднялся ещё выше. Вихрь с такой яростью кружил вокруг Эдгара, что даже у меня началась паника.

– Пожалуйста, перестань! – закричала я и напрасно пыталась схватить Элоди за руку. – В конце концов ваша месть навредит вам самим!

Эдгар уже упал на колени, не выдержав натиска ментальной атаки. Его лицо было бледным, он хрипло дышал, словно задыхался от неистовой ярости, которую обрушила на него Элоди. Вероятно, она нанесла удар в самое уязвимое место его души. В отличие от меня, Элоди очень точно его знала, ведь их соединяла общая боль.

Отцом Элоди и Эдгара был Сирелл де Ришмон. В её душе оставались та же боль и тот же яд, что и у Эдгара. Яд нелюбви и унижений, которые дети терпели от отца все эти годы.

Очевидно, эти травмы были слишком глубокими, и из-за них она потеряла над собой контроль.

– Элоди, пожалуйста, перестань! – снова крикнула я.

Но Элоди уже не могла остановиться сама, она попала в ловушку.

Наши с Эдгаром взгляды встретились на секунду, и мне вспомнился мальчик, которого я встретила на вилле в Амстердаме. Конечно, в нём уже тогда жила ненависть. Но ведь Эдгар не всегда был таким. Если бы у него было другое детство, он бы наверняка вырос другим.

Я расправила плечи и повернулась к Элоди:

– Разве ты сможешь жить с осознанием, что убила человека? Чем ты тогда будешь лучше его?

– Я не собираюсь убивать его, – возразила Элоди. – Он всего лишь уснёт!

– Виллем тоже лишь уснул? – тут же спросила я, и Элоди прикусила губу и отвела взгляд в сторону.

– Люци, порой в жизни приходится принимать тяжёлые решения, – вмешался Даан. Он по-прежнему держал в руке флакон, хоть и не решался его открыть. – Иногда ради хорошего приходится делать что-то плохое.

– Неправда! – возразил Матс и положил руку мне на плечо. – Это всё отговорки. У человека всегда есть выбор.

– И мы должны отвечать за свои поступки! – Я хотела опереться о пол и встать, но тут мои пальцы наткнулись на флакон – тот самый, который я в панике схватила с полки.

Я не верила своим глазам. В нём бурлила светло-коричневая жидкость, и я моментально поняла, какой аромат у меня в руке. Это был один из вечных ароматов. Я думала, что никогда не применю его.

Но вот оно – решение проблемы! Так поступила когда-то и Эвелина. С помощью этого аромата она заставила Даана и себя забыть что-то важное. Так появилась тайна, которая по-прежнему ждала своей разгадки. Забыть, просто всё забыть – вот выход!

Я решительно подняла флакон над головой и повернула его так, чтобы все увидели этикетку.

Эдгар мгновенно занервничал. Он узнал этот аромат и с ужасом в глазах пытался высвободиться из своей ловушки. Он испугался. Хотя это был единственный аромат, который мог его спасти.

Даан, Элоди и Леон молчали. Только Матс тепло посмотрел на меня и сказал:

– Я горжусь тобой.

Вздохнув, я встала и подошла к ментальному туннелю, созданному Элоди. Я посмотрела на неё, и она кивнула, соглашаясь со мной.

Даан тоже молча одобрил меня и отошёл на шаг в сторону. Краем глаза я заметила, как у него скатилась по щеке слеза.

Я встала перед Эдгаром, открыла флакон и выпустила клубы аромата. Мы все смотрела, как ментальная атака Элоди направила их на Эдгара.

Эдгар сопротивлялся, пытался освободиться, но ему это не удалось. Лишь когда флакон с «Ароматом вечного забвения» опустел, я заткнула его пробкой. Я не оставила ни капли, заставив Эдгара забыть обо всём.

Жизнь начнётся для него заново. Я стёрла из памяти Эдгара нелюбовь его отца, издевательства баронессы фон Шёнблом, осознание своей неполноценности, которое ему каждый день внушали «высокородные». Он забудет всё.

– Решение хорошее, но непростое, – заметил Даан, когда мы смотрели на крутившиеся вокруг Эдгара облака магического аромата. – Для возвращения к нормальной жизни он будет долго нуждаться в помощи. – Дрожащими руками ароматекарь наконец убрал в карман «Бесконечный сон».

– Верно, непростое решение, – сказал Матс. – Но лучшее, какое у нас было. Согласны?

Эдгар без чувств сполз на пол и теперь лежал рядом с Виллемом. «Аромат вечного забвения» рассеялся.

Опустив руки, Элоди подошла ко мне и неожиданно обняла меня так крепко, что я с трудом дышала.

– Люци Альвенштейн, ты потрясающая, – прошептала она и заплакала. С ума сойти! Кто