Максима передернуло от отвращения. Сколько раз он мысленно умолял судьбу избавить его от такой участи. Лучше сразу – небытие.

Однажды он проголосовал в Интернете за эвтаназию на каком-то сайте лириков.

«Если человек – овощ, нужно узаконить убийство! – безапелляционно заявил Максим. – Один поворот выключателя на аппарате искусственного дыхания – и от страданий будет избавлен не только сам бедняга, но и его близкие. Что может быть гуманнее?»

«А вы сами смогли бы повернуть этот выключатель?» – язвительно спросил его кто-то из участников дискуссии.

«Разумеется! – отрезал Максим. – Оставьте стенания про отобранную человеческую жизнь демагогам-святошам! Они называют себя верующими, а на деле отказывают человеку в избавлении от мучений только потому, что боятся за свою собственную жизнь, и то – не сегодняшнюю, а загробную!»

«Даже если вы атеист, – возразили ему, – у вас все равно должны существовать элементарные понятия о морали и нравственности! А убийство человека, тем более беспомощного, безнравственно!»

«С вашей точки зрения я – атеист! – огрызнулся Максим. – Но на самом деле я верю в Бога, который суть человеческий ум, знания, логика и расчет. У овоща нет ни первого, ни второго, ни третьего, ни четвертого – значит, он уже мертв. Поэтому в высшей степени нравственно оградить его от физических мук!»

«А если что-то подобное случится с кем-то из ваших близких?»

«Я не растеряюсь», – заверил он.

И вот теперь с его другом произошло нечто ужасное. То, что хуже смерти. Бедный Руслан! Их квартира сейчас, судя по всему, полна оперативников и криминалистов. До Котельников – полтора часа езды. Даже на мотоцикле раньше чем за пятьдесят минут не добраться.

При мысли о мотоцикле Максим помрачнел. Он сразу же, по цепочке, вспомнил аварию, больницу и заносчивую сучку Михееву. Сейчас она даже не подумала остановить его, извиниться, предложить помощь. Она просто осталась довольна, что никто не покушается на ее деньги! Максим почувствовал желание вернуться и выложить этой пустоголовой бизнес-леди все, что он о ней думает. Но физик силен умом, а не эмоциями. Десять минут назад он ушел, изобразив уязвленное самолюбие. Ход за адвокатессой. Если проявить нетерпение, а тем паче раздражение – игре конец. А партия между тем может получиться весьма интересной. Выигрыш сулит немалый успех.

– Вы меня дожидаетесь?

Танкован вздрогнул и обернулся. Михеева стояла в дверях и удивленно смотрела на него сквозь узкие, прямоугольные стекла очков.

– Еще чего! – Максим замотал головой. – Я просто пережидаю ливень.

Татьяна протянула вперед ладонь и выглянула из-под маркизы:

– Похоже, он уже закончился.

Белоснежная «семерка» БMВ, запаркованная у противоположного тротуара, сорвалась с места и, развернувшись через трамвайную линию, лихо подкатила к самому входу в ресторан. Михеева элегантно перешагнула через лужу, распахнула заднюю дверцу машины и обернулась к Танковану:

– Вас подвезти?

У Максима потемнело в глазах от злости. Этот по-барски великодушный жест, который он расценил как попытку адвокатессы вот так, незатейливо просто загладить свою вину, оскорбил его сильнее, чем ее недавняя подозрительность и холодность.

– Благодарю вас, – процедил он сквозь зубы. – После того как меня лишили мотоцикла, я стал неприхотлив и спокойно пользуюсь общественным транспортом.

Михеева захлопнула дверцу, снова перешагнула через лужу и мягко взяла его за рукав.

– Послушайте, на вас лица нет. Что-то стряслось?

Танкован колебался с ответом. Адвокатесса – некрасивая, заносчивая женщина. Но она, по всей видимости, богата. Кроме того, она может быть ему полезна. Особенно сейчас, когда в его квартире случился криминал. Самое главное – все правильно рассчитать. Михеева не села в машину, и вопрос ее звучал неподдельно участливо. Значит, она сделала свой ход. Теперь вновь запущены шахматные часы Максима. Продолжать упорствовать и строить из себя обиженного означает привести партию к патовой ситуации. Ну что ж… Надо скормить ей ладью, чтобы через пару ходов завладеть ферзем.

– В моей квартире сейчас милиция, – нехотя признался он. – Что-то случилось с моим другом, а оперативный сотрудник, судя по тону, склонен видеть во мне главного подозреваемого.

Михеева, казалось, задумалась.

– Где вы живете? – спросила она, рассматривая свои ногти с цветным лаковым узором.

– Далеко. – Максим вздохнул. – На Котляковке.

– Поехали! – Татьяна решительно направилась к машине.

– Что вы еще придумали? – Танкован разыгрывал простачка.

– У меня есть время. Прокачусь с вами на Котляковку. Я все-таки адвокат.

Танкован пожал плечами, мол, как вам будет угодно, и полез на заднее сиденье вслед за Михеевой.

БMВ лихо вырулила на проспект Мира, прибавила газу и, маневрируя между неспешно ползущими авто, свернула на Третье транспортное кольцо возле метро «Рижская». Здесь водителю пришлось сбавить скорость: поток машин увеличился и на узких участках трассы, особенно перед тоннелями, превращался в дрожащую маревом пробку.

– Жора, у нас мало времени, – предупредила Татьяна водителя.

Тот взглянул на нее в зеркало заднего вида и пожал плечами:

– Нам только Волгоградку проскочить, а дальше дело пойдет быстрее.

Танкован мрачно смотрел в окно, затянутое полупрозрачной шторкой, и прикидывал в уме, сколько ходов предстоит сделать, чтобы самоуверенная адвокатесса оказалась у него в постели. Максиму совсем не хотелось эту невзрачную, безгрудую женщину, но переспать с ней означало выиграть партию.

– С чего вы взяли, – нарушила она молчание, – что вас в чем-то подозревают?

– Мне в последнее время не везет. – Танкован, не отрываясь, смотрел в окно. – Мой друг попадает в беду, а милиция интересуется, не хотел ли я его убить. Или, например… – Он повернулся к Михеевой. – Близорукая девушка шагает на красный свет под колеса моего мотоцикла, а потом пишет заявление, что переходила дорогу по правилам, а я летел на запрещающий сигнал светофора и совершил наезд на пешеходной «зебре».

– Что за чушь! – фыркнула та. – Я не писала такого заявления!

Максим грустно покачал головой:

– Дознаватель мне его показывал. Там ваша подпись.

– Скорее всего, это факсимиле. – Михеева достала из сумочки телефон. – Похоже, мои коллеги перестарались… в смысле, перестраховались и на всякий случай составили от моего имени заявление… Сейчас… – Она поднесла трубку к уху и через пару секунд ледяным голосом снежной королевы спросила кого-то: – Сергей?.. Объясни мне, голубчик, откуда появилось мое заявление в милицию по поводу недавнего дорожно-транспортного происшествия?.. Что?.. Я так и думала. Немедленно отзови его обратно и впредь возьми за правило ничего не предпринимать без моего ведома. Благодарю… – Татьяна нажала «отбой» и подняла глаза на Максима: – Все улажено. У вас нет причин для беспокойства.