Я уставилась на Лилу. Можно подумать, я без нее не вижу, что Трейси — стерва. А сама Лила? Защищает Брока от всех подряд, как медведица медвежонка.

Да, хотя бы в одном сон был вещим — люди видят только то, что хотят видеть. Лила, к примеру, даже не пытается взглянуть на себя со стороны.

— Мне не нужен Тейт. Можешь сообщить об этом Трейси, — сказала я.

Лила пожала плечами и надела темные очки.

— Ну да, тебе все равно с ним ничего не светит, — бормотнула она и пошла прочь, покачивая бедрами.

Нет, никогда не понять мне эту девицу.

Сегодня я без проблем прошла через переплетение аур во дворе. Даже не споткнулась ни разу. Бросила сумку между Диланом и Одрой и хлопнулась рядом.

— Ну что, готова? — спросил Дилан.

Я не ответила. Просто потому, что нет среди миров такого, в котором на этот вопрос можно ответить «да».

— У вас с Лекси намечается попутчица, — сообщила я Одре.

Та подозрительно сощурилась.

— Лила, — не дожидаясь вопросов, пояснила я.

Одра застонала. И неудивительно — такие новости убивают наповал.

— Лекси ее отвлечет, — утешила я, смутно надеясь, что так оно и будет. — Ты ведь быстро справишься?

Одра вздохнула.

— Я-то надеялась, что Лекси постоит на стреме, — объяснила она. — А я в это время разберусь с твоими загадками. Теперь ей придется приглядывать за Одрой. Да, трудновато мне придется.

Я пожала плечами. Мне ли не знать, как редко мы получаем то, что хотим.

— Готова? — повторил Дилан, поворачиваясь ко мне.

Его жемчужная аура ярко сверкала на утреннем солнце, и я снова вернулась мыслями к своему сну. Неужели Шэннон, первая провидица, была того же цвета, что и Дилан? Не значит ли это, что мы с ним дальние родичи? Понятия не имею почему, но эта мысль мне не понравилась.

С другой стороны лужайки донеслось пение. Я посмотрела в ту сторону и увидела Трейси, которая распевала для Тейта. Гляньте-ка, даже урока музыки дожидаться: не стала!

В ту же секунду я почувствовала, как покидаю тело, и вот уже моя незримая сущность стоит на лужайке между Трейси и Тейтом. Когда толстый фиолетовый луч прошил меня насквозь, я вскинула руки и открыла рот, чтобы заорать, но из горла не вырвалось ни звука.

Странно, но я вообще ничего не почувствовала и, не мешкая, повернулась к Трейси, чтобы увидеть ее лассо в действии.

Луч дотянулся до Тейта, обвил его вокруг талии и потащил к хозяйке. Мне показалось, что Трейси вот-вот сожрет парня. Наверное, я ужастиков с Полом и Джул пересмотрела.

— Она что, опять? — раздался шепот откуда-то издалека.

Я не ответила, поглощенная происходящим. Трейси замолчала, и я смогла наконец выпутаться из свежесплетенной связи между ней и Тейтом. Теперь в его золотые нити вцепились сразу несколько фиолетовых щупалец. Нити отчаянно дергались, пытаясь освободиться. Я протянула руку, чтобы им помочь — в конце концов, Трейси тоже играла нечестно, — как вдруг что-то меня остановило.

Повернувшись, я увидела, что на той стороне лужайки, рядом с моим неподвижным телом стоит мистер Кисслер, стертый, как всегда. И смотрит прямо на меня. Незримую меня. Глаза в глаза. Я застыла от ужаса.

— Лисси! — позвала Одра. — Она опять поет, да? Ты что-нибудь видишь?

Ее голос потянул меня обратно, одним прыжком я вернулась в тело и широко раскрыла глаза. Осторожно огляделась в поисках Кисслера. Я продолжала ощущать на себе его взгляд, и стоило встретиться с ним глазами — на этот раз настоящими, — как в ушах зашумело, а к лицу прилила кровь. Дилан тут же взял меня за руку и подвинулся так, чтобы загородить от меня математика.

Я поглядела в его жемчужно-белое сияние и на мгновение увидела под ним разноцветную призму. Тошнота и головокружение уменьшились. Дрожащим голосом я ответила Одре:

— Да, опять.

Одра даже ногой топнула.

— А ведь он хочет, хочет с ней расстаться!

— Опять комедию ломаешь, — пробурчал Дилан.

Одра только зло сузила глаза и повернулась ко мне.

— Это ты виновата! — заявила она. Я остолбенела от удивления. В чем, интересно? Я, что ли, подучила Трейси соблазнять Тейта пением? — Он никогда так много не говорил! — продолжала Одра.

— А! Так это все Лекси! — открестилась я, с легкостью делая из младшей сестры козла отпущения.

— И бабушка, — тихо добавил внутренний голос.

А вот это уже плохой признак. Когда подсознание начинает вспоминать бабушку — это не к добру.

Хоть Дилан загораживал меня, как мог, я по-прежнему чувствовала на себе взгляд Кисслера. Меня затрясло. Неужели он понял, что мы что-то затеяли? Могу поклясться — он видел, как я покинула тело, хотя не представляю, как ему это удалось. Я ведь прозрачная, как привидение.

Если Кисслер и впрямь видит такие вещи, мы в гораздо большей опасности, чем казалось раньше.

— Так ты готова? — в третий раз спросил Дилан.

Я со вздохом опустилась на траву. Поглядела в небо.

— Готова. Насколько тут вообще можно подготовиться.

— Ну и хорошо, — ухмыльнулся Дилан, Зазвенел первый звонок.

Одра протянула руку, помогла мне подняться, и мы втроем зашагали к школе. Что ж, может, я и схожу с ума, но во всяком случае не одна.

Как только прозвенел звонок с математики, я вылетела за дверь.

— А умеешь бегать, когда захочешь, — заметил, догоняя меня, Дилан.

— Если б ты видел то же, что и я, ты б тоже сбежал.

Дилан улыбнулся из-под челки, видно, вспомнил, что его аура оберегает меня от стертого.

Защитник.

— Что с тобой? — спросил Дилан, заметив, как недовольно я сморщилась.

— Ничего. Просто сон вспомнила.

— Ничего, говоришь? — Он снова улыбнулся.

— Лисси, я спешу, так что, если увидишь свою неторопливую подружку, передай, что мы — Лекси, мама и я — ждем ее в машине, хорошо? Спасибо.

Голос Лилы разбил неловкое молчание, повисшее между мной и Диланом. Финальное «спасибо» было похоже не столько на благодарность, сколько на предложение проваливать поскорее.

Я повернулась, чтобы ответить, но Лила уже унеслась, сверкнув на прощанье фиолетовой вспышкой.

— Смотрите, кто заговорил, — фыркнула я. — Ну что, мы идем куда-нибудь? — добавила я, понизив голос.

Дилан внимательно оглядел коридор из-под своей вечной челки и кивнул:

— Идем.

Из школы мы вышли в молчании, мне все сильнее казалось, что наш так называемый план обречен на провал.