мужем, полковником русской армии, считали своим приемным сыном.

Сохранилась легенда о том, как однажды эта тетка маленького Миши прогуливалась с ним по Санкт-Петербургу в карете. Мальчик слишком сильно прижался к дверце кареты, и та неожиданно распахнулась. Миша выпал. В это время мимо проезжал граф Григорий Александрович Потемкин, один из самых выдающихся сподвижников Екатерины II. Он остановился, вышел из экипажа, поднял мальчика и, найдя его совершенно невредимым и даже не плачущим, передал до смерти испуганной тетке. При этом он будто бы сказал: «Этот ребенок будет великим мужем».

Полковник русской армии Георг-Вильгельм фон Вермелен в 1767 году был назначен командиром Новотроицкого кирасирского полка. Именно этому строгому человеку Миша был обязан отличным воспитанием.

* * *

Ф. В. Булгарин в свое время написал:

«Барклаю-де-Толли поставлен в столице памятник, как Румянцеву, Суворову и Кутузову; но это награда царская, а в народе русском еще не появился для него историк. К Барклаю-де-Толли до сих пор все как-то холодны, хотя и признают великие его заслуги перед отечеством. Холодность эта происходит, может быть, оттого, что он чужеплеменник».

Многие считали его немцем, а немец не может быть великим русским героем. Поэтому и сложилась ситуация, гениально описанная А. С. Пушкиным:

О, вождь несчастливый! Суров был жребий твой:

Все в жертву ты принес земле, тебе чужой.

Непроницаемый для взгляда черни дикой,

В молчанье шел один ты с мыслию великой;

И в имени твоем звук чуждый невзлюбя,

Своими криками преследуя тебя,

Народ, таинственно спасаемый тобою,

Ругался над твоей священной сединою.

И тот, чей острый ум тебя и постигал,

В угоду им, тебя лукаво порицал…

К сожалению, героями Отечественной войны 1812 года у нас были назначены совсем другие люди, а о Барклае, командовавшем русскими войсками в первую половину «великого поприща», взявшем на себя все невзгоды отступления и предоставившем М. И. Кутузову всю славу полного торжества над Наполеоном вспоминали постольку-поскольку. Короче говоря, Россия оказалась неблагодарна к заслугам Барклая-де-Толли, и сейчас только узкие специалисты знают, что он в то время был военным министром России, и что именно под его командованием русские войска в 1814 году победоносно вступили в Париж. Печальна историческая судьба этого человека. Воистину, суров был жребий его…

Невольно вспоминаются Пушкинские стихи. Сколько действительно драматизма в личности Барклая. Быть может, из всех вождей Отечественной войны он заслуживает наибольшей признательности со стороны потомства.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ МЕЛЬГУНОВ

русский историк, публицист

* * *

Сейчас М. Б. Барклаю-де-Толли установлено немало памятников, и главные из них находятся за границей. Да, есть прекрасный памятник перед Казанским собором в Санкт-Петербурге, но недавний опрос, проведенный автором этой книги, показал, что подавляющее большинство людей, проходящих мимо, вообще не знают, кто это такой.

Первый памятник был сооружен в Восточной Пруссии в 1818 году над местом захоронения сердца полководца, в 300 м от его дома на мызе Штилитцен (Жиляйтшен, ныне поселок Нагорное Черняховского района Калининградской области России), в 8 км от города Инстербург (ныне Черняховск). Этот памятник был поставлен по инициативе короля Фридриха-Вильгельма III.

Автором этого четырехметрового обелиска стал знаменитый берлинский архитектор и художник Карл-Фридрих Шинкель.

Недалеко от Бекгофа, родового имения вдовы Барклая-де-Толли (Феллинский уезд Лифляндской губернии), находится великолепный мавзолей. Он выполнен в строгом классическим стиле с двухколонным портиком, над которым помещен герб полководца и его девиз «Верность и терпение».

Деревушка, возле которой расположен мавзолей, в настоящее время называется Йыгевесте, и находится она в Южной Эстонии. Мавзолей этот впоследствии назвали «Великой гробницей Эстонии». Он стоит на правом берегу реки Эмбах, на холме, где любил вечерами прогуливаться тяжело больной Михаил Богданович.

Также в Эстонии, в Дерпте (ныне Тарту), где полководец довольно часто бывал, находится памятник Барклаю работы В. И. Демут-Малиновского.

Памятник М. Б. Барклаю-де-Толли в Тарту

В верхней части пьедестала там золочеными буквами выполнена надпись: «Генералу-фельдмаршалу князю Барклаю-де-Толли». Ниже на мраморной доске находится другая надпись: «Незабвенному полководцу от войск под начальством его состоявших, в память военных подвигов 1812, 1813 и 1814 годов».

Этот памятник был воздвигнут на средства офицеров, служивших под начальством Барклая-де-Толли. Торжественное открытие монумента состоялось 11 ноября 1849 года.

Есть памятник полководцу и в Риге.

Памятник М. Б. Барклаю-де-Толли в Риге

Там городская дума во главе с обер-бургомистром Георгом Армитстедом решила соорудить памятник Барклаю в сентябре 1911 года. Место для памятника было выбрано великолепное – в сквере около Кафедрального собора, на углу Александровского бульвара и Елисаветинской улицы.

Городская дума ассигновала на эти цели 25 000 рублей. Местные жители собрали по подписке столько же.

Автор памятника – профессор скульптуры Вильгельм Вандшнайдер из Берлина. Закладка состоялась 9 сентября 1912 года, в дни всеобщего празднования 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года. Торжественное открытие памятника состоялось 13 октября 1913 года.

В июне 1915 года, когда над Ригой нависла угроза немецкой оккупации, началась эвакуация из города промышленных предприятий и культурных ценностей. В числе прочего был вывезен и бронзовый Барклай-де-Толли. Потом, в огне революции и гражданской войны, следы памятника затерялись.

Прошло много лет, и в 2001 году известный рижский предприниматель Евгений Гомберг решил восстановить его на собственные средства. По сохранившейся авторской гипсовой масштабной модели, хранившейся в закрытом фонде музея Риги и мореходства, а также по фотографиям монумента была воссоздана почти пятиметровая статуя Барклая-де-Толли. Сохранившийся пьедестал из светло-серого гранита обновил латышский архитектор Иварс Селдбергс. Церемония открытия нового бронзового памятника Барклаю-де-Толли состоялась 1 июля 2002 года.

Как видим, латыши и эстонцы соревнуются между собой за право считать великого Барклая своим. В Москве же в честь него названа лишь небольшая улочка, затерянная между Кутузовским проспектом с прекрасными памятниками Кутузову и Багратиону и станцией метро «Багратионовская».

* * *

Михаил Богданович Барклай-де-Толли, славно прослуживший всю свою жизнь России, не был «немцем» и «изменником». Когда в 1812 году его заменили на М. И. Кутузова, тот продолжил отступление, ибо это было единственно правильное решение. И ведь, что характерно, никто не стал роптать. Никто не упрекал Кутузова за то, за что Барклая-де-Толли еще вчера называли предателем…

Почему? Ответ на этот вопрос очевиден. Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов был русским по национальности. А Михаил Богданович, хотя являлся российским подданным в третьем поколении, в обществе воспринимался как иноземец, прибалтийский немец (лифляндец), или, по выражению князя П. И. Багратиона, «чухонец». Это обстоятельство давало возможность противникам Барклая вести яростную критику, активно используя тезис о «засилье иностранцев».

А дальше