их личное дело, но вот на сестёр он очень сердился. Особенно выслушав то немногое, что рассказал отец.

– Ну что? Как он? – Катя поднялась навстречу парню, встревоженно вглядываясь в его нахмуренное лицо.

– Да ничего, нормально. Дома разругался… там мачеха моя тон задаёт, а дочки ей вторят. Язык у меня не поворачивается их сёстрами назвать. С детства такими были, предательницы и мачехины поддувалы! Отец, он тихий, не любит конфликтов. Я когда был маленький, злился на него – что же он, не может что ли приструнить их всех, как сосед наш бывший, дядя Семён. Пока тот жене своей челюсть не сломал и не уехал в места не столь отдалённые… Тогда я свои взгляды на семейные ссоры и пересмотрел. Не умеет у меня отец так, как дядь Семён, может это и хорошо. Только вот теперь сам страдает.

– Ты… знаешь, я когда тебя впервые увидела, – Катя продела в большую Васину руку свою хрупкую ладошку и зашагала с ним рядом к выходу из больницы, – И когда дедушка про тебя рассказал… Я думала, такого не бывает. Чтобы молодой парень смог с таким терпением отнестись к… мягко говоря, причудам моего деда… Да любой другой на твоём месте просто послал бы вредного соседа на три буквы, да и всё! А ты поступил по-другому и смог всё изменить! Ты только подумай – ты смог разрушить сложившуюся «стену», которой дед отгородился от мира. Так вот, что я хочу сказать… Я считаю, что ты вырос таким ещё и потому, что у твоего отца такой характер. А был бы он таким как этот дядька Семён, но и ты был бы другим! И я… не хотела бы, чтобы ты был другим…

После таких беспокойных выходных у Васи последовала не менее беспокойная неделя. На работе появилось несколько срочных дел, требующих напряженного участия и немедленного решения, потом ещё нужно было поехать к отцу – Вася старался навещать его хотя бы через день, чтобы тот не заскучал.

– Вера так и не пришла ни разу. И дочки тоже, – сказал Сергей Анатольевич сыну перед выпиской, – Я хоть и сердился на них, но всё же думал, что в такой ситуации хотя бы они вспомнят, что я им не чужой человек… Что ж, ну, значит вот так…

Вася ничего не стал говорить отцу, и не рассказал ему, что нашёл телефон сестры Ирины в анкете, которую она писала, когда приходила проситься на работу, и что в тот же день позвонил ей.

– Ну и что, что в больнице? Ты вообще, чего мне-то звонишь, – резко и с вызовом ответила ему сестра, – У меня и без того забот полно! А отец… да симулянт он, а ты ему веришь! Мать сказала – ничего у него не болит, это он нам на жалость давит!

– Я с доктором говорил, он сказал, что отцу нужно лечение и уход, о какой симуляции ты говоришь? – сердито оборвал сестру Вася, – Вы там совсем что ли?

– Ой, ну определи его в дом инвалидов тогда, раз он весь такой больной! – зло крикнула Ирина и бросила трубку.

Вася ни слова не сказал отцу об этом разговоре, и когда приехал забирать отца из больницы, только коротко сказал:

– Пап, едем ко мне. Побудешь у меня, пока с домом всё не решишь. Если нужно что-то из вещей, скажи мне – я поеду и заберу. Тебе сейчас ни к чему все эти нервы. Договорились?

Отец как-то сник и только молча кивнул головой. Вася его понимал, тяжело осознавать, что дома ты никому не нужен…

– Ну вот, у меня тут во дворе замечательная компания! – сказал Василий, когда они с отцом вышли из такси, – Сосед мой, Борис Иванович, очень интересный человек, в шахматы играет! А Лилия Сергеевна у нас «огородник» со стажем, с ней можно обсудить вообще всё, что угодно.

– Хорошо. Спасибо тебе, сынок.

Однако сам Сергей Анатольевич долго стеснять сына не собирался, и уже на следующий день после выписки договорился о встрече с хозяином дома, который ранее принадлежал его отцу, да и ему самому тоже. О чём они тогда договорились, Сергей Анатольевич не стал никому рассказывать, хотя секрета из этого не делал. Просто Василий являлся с работы очень поздно и совершенно без сил валился на диван, едва поужинав.

– Сынок, я сегодня у Бориса Ивановича в шахматы выиграл дважды, – смеясь, рассказывал отец за ужином, – Он удивился и даже немного расстроился, по-моему. Хотел уже свою трость поставить, так был уверен, что возьмёт реванш. Еле уговорил его отложить на завтра. Ну, а ты как? Усталый весь, вижу…

– Да ничего, пап, нормально, – качал головой Вася, – Хорошо, что ты у меня сейчас, я хоть на готовый ужин прихожу.

– Ну, а как же Катя? Я думал… вы вместе…

– Катя уехала на неделю в Питер, командировка. В пятницу ночью вернётся. И мы… только встречаемся….

– Вась, а ты в субботу дома будешь? На работу не выдернут? Я бы хотел тебя попросить, к нотариусу со мной съездить. Я ведь договорился с Алексеем Тихоновичем, нынешним-то хозяином, он продает мне дедов дом.

– Да ты что?! Правда? – Вася по-детски обрадовался, даже вся усталость куда-то улетучилась.

В среду утром, когда Вася уже уехал на работу, Сергей Анатольевич тоже спешно куда-то засобирался. Совсем скоро его можно было увидеть в отделении банка, где не так давно он арендовал ячейку и хранил кое-какие документы. После того, как жена его, Вера, всё сильнее начала наседать на него и требовать выделить взрослым дочерям доли в квартире, где он был единственный владелец, и каждый раз это заканчивалось скандалом, Сергей и принял такое решение… Всё откладывал это, но однажды застал жену за перекладыванием документов, а когда она растерялась от неожиданного его возвращения и начала оправдываться наведением порядка, на следующий же день отнёс документы в банк.

Нет, он не был маниакально-подозрительным, и вообще всю свою жизнь прожил по-простому, но не так давно встретил возле мусорного бака бывшего своего соседа, того самого Семёна, про которого Вася рассказывал Кате…

– Вот, Серёга, так жизнь ко мне повернулась, – покачал головой Семён и смущённо спрятал грязную руку за спину, в которую Сергей вложил испрошенную сотню, – Дети разъехались по стране, квартиру продали, а меня выписали… Может я и сам чего не то подписал, я