— Еще раз здравствуйте, Юлия. Извините, отчество ваше я запамятовала. Будете с нами завтракать?

На мордашке двоюродной сестры Громова отпечаталась тень удивления и явного недоумения. Но сестренка Кирилла ответить мне так и не успела.

Мужской, жесткий голос прорычал гневным басом на всю кухню-столовую.

У меня от испуга даже сырник на пол упал. Громов злой. Ух, сейчас кому-то достанется.

Выключив электрическую плиту, отставила сковороду с горячей конфорки.

А то чувствую, сейчас нажарю под такой аккомпанемент.

— Юля, извинись! — повторно громыхнул Громов, входя в комнату. В полной мере оправдывая свою фамилию.

Видеть его таким домашним было непривычно, но очень волнительно.

В домашних серых брюках, низко сидящих на бедрах, Кирилл мне нравился намного больше, чем в официальных, строгих костюмах. От одного взгляда на голый торс стало жарко и захотелось попить водички со льдом.

Решил соблазнить меня своим божественным телом? Стратег. Бугристые мышцы рук, кубики пресса, темная дорожка волос, показывающая путь в неизведанное… Садист.

— С какой стати я должна извиняться перед твоими девками? — женский немного визгливый голос вырвал меня из девичьих грез.

— Юля, это Арина Арсеньева моя секретарша! И в будущем моя жена! Еще, она является родственницей Фразина! Так что, извинись!

— Жена?

Произошла поразительная метаморфоза. Глаза брюнетки зло блеснули. Острый взгляд наполнился презрением и ненавистью. Ухоженное лицо пошло красными пятнами, дыхание участилось отчего впечатляющая грудь начала ходить ходуном под дорогим кашемировым пальто лимонного цвета.

Зыркнув глазами на брата, поджимая губы, она выплюнула.

— Все ясно! — женщина резко сорвалась с места и как угорелая бросилась на выход из пентхауса.

— Юля, ключи верни, — вдогонку прорычал Громов.

Юля на ходу вытащила связку ключей из кармана пальто и со злостью бросила на тумбу, на всех парах вылетая из кухни. Семенящий стук женских шпилек по плитке пола, хлопок входной двери и в пентхаусе снова образовалась благословенная тишина.

Я вздохнула с облегчением.

Ну и сестрица. Неприятный бонус к такому десерту для глаз.

— Прости, она сюда больше не вернется. Я совсем забыл, что Юля не вернула ключи после банкета.

— Что будешь чай, кофе? — пытаясь отвлекающим маневром, закрыть неприятную тему нерадивых родственников. Не всем в жизни везет с родней.

— Я буду кофе и… — заглядывая в тарелку, с довольной мордой добавил. — Вот этот кулинарный шедевр.

— По какому случаю устраивал банкет?

— У Юльки был день рождения, круглая дата. Она хотела пустить пыль в глаза своим подругам. Я не возражал, все же родня. У меня ее совсем не осталось, — жуя сырник, поделился Кирилл, внимательно следя, сколько сырников перекочевало на его тарелку.

Когда с сырниками и кофе было покончено я стала убирать посуду в посудомоечную машину. А Громов выдал новую порцию комплиментов.

— Ариш, все было безумно вкусно. А вчерашнее жаркое я вспоминаю до сих пор, — посмотрел он манящим взглядом.

Я улыбнулась во все свои тридцать два зуба, вытирая влажной салфеткой с кухонного островка.

— Чем займемся в эти выходные? — продолжил он, вставая с барного стула.

Я пожала плечами, опираясь руками на столешницу.

— Давай съездим в Ледовой дворец. Ты умеешь кататься на коньках?

Громов, подойдя ко мне в плотную, одним рывком усадив на кухонный остров, молча положил руки по бокам от меня. Упираясь лбом в грудь, громко вдыхал мой запах.

Я не знала что мне делать. Куда девать руки. Остро хотелось погладить мужчину по голове, пропустить пряди волос сквозь пальцы.

— Не хочешь ехать на каток, так просто скажи. Я же не навязываю.

Спустя пару мгновений голос Кирилла разорвал тишину, такую тягучую и неловкую.

— Я так тебя хочу, что сил больше нет терпеть. Эта пытка видеть тебя такую домашнюю без косметики. Этот белый халат самая сексуальная вещь на женщине, которую я когда-либо видел, — мужчина поднял на меня взгляд полный чувственного голода. — А все что мне сейчас остается, это держать себя в руках. Предлагать варианты субботнего досуга и делать вид, что я хочу куда-то идти. Арин, сколько еще времени ты будешь наказывать меня… за мои ошибки?

Положив ладошку на его левую щеку, погладила большим пальцем немного шероховатую кожу. Кирилл шумно втянул воздух в легкие, прикрывая глаза. Набравшись смелости, погладила широкие брови, небольшие морщинки у глаз. Классический нос с небольшой горбинкой по всей видимости был когда-то сломан, но идеальную внешность совершенно не портил.

Далее проследовала к волевому, выбритому подбородку. Громов вкусно пах чистотой и бальзамом после бритья. Я жадно вдыхала аромат.

По мимо мужественной красоты было еще что-то в моем невыносимом мужчине.

Капелька от задорного мальчишки, что рождало в его образе неповторимое гипнотическое очарование. Пальцы добрались до мягких четко очерченных губ. Они безмолвно шептали, обещая массу головокружительных, поистине незабываемых наслаждений.

Я поняла, что изрядно подсела на такие мощные ощущения, которые дарили мне эти сладкие, требовательные губы.

Одарив поцелуем его правую скулу, провела дорожку губами до мочки уха, а потом прошептала:

— Покажи мне звезды, Кирилл.

Глава 29

Кирилл

— Мне не нужно повторять дважды, — ответил я на призыв к действию.

Прижимая Арину к себе, жадно набрасываюсь на ее сладкие губы, с наслаждением глотая тихие стоны и жаркое дыхание.

— Моя девочка, — прошептал я, проводя губами по щеке. — Как же я хочу тебя, — смотря в захмелевшие глаза, снова проникаю языком в ее манящий рот.

Не желая возиться с халатом, просто распахиваю мягкую ткань, и не могу сдержать стона при виде обнаженной полной груди. Пики розовых сосков призывно смотрят на меня, отчего рот наполняется слюной.

Жадно посасываю розовую вершинку, одновременно лаская пальцами второй набухший сосок. Моя девочка сладко стонет, выгибая спину. Не отрываясь от десерта, провожу пальцами по внутренней стороне бедра, добираясь до шелкового лоскутка между ног, нажимаю на пульсирующий под моими пальцами набухший бугорок, потом делаю движения туда- обратно и ткань уже мокрая. Стоны становятся все громче, а толчки бедрами на мои пальцы интенсивнее.

Прокладывая дорожку поцелуев вниз по животу, втягиваю в себя ее крышесносный запах.

Арина смущаясь, сжимает бедра, а мой член изнывает от боли, желая оказаться там внутри за этой маленькой преградой из ткани.

— Иди ко мне, — хриплю я, беря ее на руки.

Арина вскрикивает и смеется. Мои губы заглушают ее звонкий смех, жадно наслаждаясь ответной страстью.

Нет у меня терпения, кровать находится слишком далеко, поэтому нашим пристанищем становится диван в гостиной.

Развязывая пояс халата, сбрасываю его с округлых плеч. Маленький синий треугольник кружевных стрингов, это все что остается на моей девочке. Припухшие губы от моих зубов, волосы