интересное! Глянь, как я твой колодец удобряю! Но это еще не все, это только первый взнос! Я на отдачу щедрый, не поскуплюсь!

– Ах ты!.. Поганец этакий! – Крик, донесшийся со стороны хозяйского дома, означал, что Нинсанна застала финальную часть предназначенного ей представления.

Дед Гриша, казалось, только этого и ждал. Он подтянул спущенные до колен штаны и, довольный собой, направился обратно к поваленному забору под неистовые крики Нинсанны, никак на них не реагируя, не считая злорадной гримасы на лице.

В доме Лукерьиной тетки заскрипели, открываясь, оконные рамы. Где-то неподалеку, позади Ильи, лязгнул затвор калитки, и сердитый мужской бас перекрыл звонкий визг Нинсанны:

– Что, черт возьми, тут стряслось?!

Илья понял, что оставаться в черемуховых зарослях небезопасно, и осторожно заскользил вдоль забора, стараясь не шуршать и не ломать веток.

***

Если бы Илья и Лукерья, покидая свое укромное место под столетней ивой, оглянулись, пройдя сотню шагов, они бы поняли, что это место вовсе не было таким уж укромным, как им казалось. Парень и девушка стояли сейчас на тех же корнях, где они только что сидели, и смотрели им вслед. Вид у обоих был недоверчиво-встревоженный.

– Ну ничего себе они сказочники! Я почти поверила, а ты? – Дина повернулась к Стасу, прислонившемуся к стволу ивы рядом с ней. Наконец-то они смогли выбраться из зарослей, где просидели не меньше часа в неудобной позе. Вначале им неловко было тревожить парочку, расположившуюся поблизости от них, но не подозревавшую об их присутствии. А потом эта парочка завела такую увлекательную беседу, что Дина и Стас заслушались. Особенно интересной показалась байка о Шише, рассказанная девушкой. Дина узнала в девушке Лукерью, которую видела днем в мастерской, в помещении, где работали ткачихи.

– Может быть, они догадались о том, что мы их подслушиваем, и решили разыграть нас таким образом? – предположил Стас. – Ну кто сейчас верит в бесов? Разве что столетние старики?

– Тогда эти двое просто суперские актеры. Мне до сих пор жутко.

– Да брось! Ты серьезно?! Пока я рядом, тебе нечего бояться. – Стас притянул Дину к себе, но она отстранилась и буркнула:

– Не знаю, не знаю… Еще надо с Аглаей поговорить.

– Да она наврет тебе с три короба!

– И зачем, как думаешь? – Дина недоверчиво прищурилась, хотя и признавала в душе, что Стас вполне может оказаться прав.

– Честно? Не хотел тебе рассказывать, но уверен, что это из-за ревности. Она кокетничала со мной в тот день, когда я подвозил ее домой, и явно не ожидала, что речь пойдет о тебе. Это ее очень разозлило. Я видел, как она опешила, но и представить не мог, что она способна на такое коварство.

– Я все равно должна поговорить с ней. Если почувствую фальшь, мы больше не будем подругами, но она не сразу узнает об этом.

Дина подняла лицо к темнеющему небу. Думать о предательстве самой близкой подруги было больно. Зато мысль о том, что в нее, в Дину, влюблен такой парень, как Стас, кружила голову похлеще шампанского. Она прикрыла глаза и ощутила его дыхание на своих губах, но не отстранилась, хотя и догадывалась, что сейчас последует поцелуй.

Она не ошиблась.

В купеческий дом Дина вернулась намного позже того, как в небе зажглись первые звезды. Стас проводил ее до калитки и с тревогой заметил, что ни в одном из окон нет света.

– Неужели Аглая еще не вернулась?

– Спит, скорее всего, – ответила Дина, исчезая за калиткой.

– Давай я войду в дом вместе с тобой и зажгу свет? Мало ли что… – Стас не сводил с нее пылкого взгляда и все еще держал за руку. Дина уже была во дворе, но ее вытянутая рука оставалась по ту сторону калитки, вместе со Стасом.

– Не волнуйся, здесь круглосуточная охрана. И мне пора. – Она мягко высвободила руку, улыбнулась Стасу в дверную щель и почувствовала, как по всему телу побежали приятные мурашки, когда он улыбнулся в ответ.

– Увидимся завтра! – сказал он утвердительно, и это почему-то вызвало у Дины уверенность в том, что никаких бесов и одержимых ими людей в Дивноречье нет и быть не может.

Правда, когда она закрыла калитку и повернулась к дому, ее охватила тревога, причин которой она не могла себе объяснить.

Чтобы не будить Аглаю, Дина не стала зажигать свет в спальне, воспользовавшись фонариком на телефоне. Туалет и ванная находились на первом этаже, и можно было не бояться, что шум воды и стук дверей потревожат сон подруги. Забравшись в постель, Дина прислушалась, и, различив мерное дыхание, доносившееся с соседней кровати, позволила себе заснуть.

Сон оказался жутким и однообразным, состоящим всего из одной картины: на огромном голом поле, утыканном почерневшими от времени деревянными крестами, стояли люди со склоненными головами и нараспев читали молитву за упокой. Дина ходила вокруг толпы, пытаясь увидеть, кого же там отпевают, но люди плотно прижимались друг к другу плечами и спинами, словно намеренно скрывали от нее покойника. Дина все кружила и кружила, будто привязанная к этому месту, как бычок на веревочке. Она откуда-то знала, что не сможет уйти оттуда, пока не доберется до гроба и не увидит, кто в нем лежит. Наконец терпение у нее иссякло, и она вклинилась в толпу, с силой расталкивая людей. На удивление, те легко уступали ее натиску, и вскоре Дина добралась до места, которое окружала толпа. Рядом с вырытой могилой стоял обитый красной тканью гроб, накрытый крышкой, увитой черным кружевом. На холмике комковатой влажной земли белел крест из свежей древесины. Надпись на нем вызвала у Дины шок, она прочла собственное имя, а датой смерти значился завтрашний день. Потрясенная, Дина подошла к гробу и попыталась приподнять крышку, желая удостовериться в том, что-либо под ней пусто, либо там лежит другой человек, ведь сама-то она жива и никак не может находиться в гробу.

Крышка оказалась неожиданно тяжелой, будто была сделана из свинца. Дина взялась за нее обеими руками, приподняла и вскрикнула от неожиданности. Вопреки ее предположениям, гроб не пустовал, но и не был занят покойником: внутри лежала кукла из сена, выполненная в человеческий рост – точно такой же рост, как у Дины. Но, что самое ужасное, Дина узнала на кукле свою одежду! И пусть такой же трикотажный спортивный костюм вполне мог принадлежать другой девушке, но едва ли эта девушка посадила на него жирное пятно в том же самом месте, что и Дина, да еще точно такого же размера. Это пятно