– Что там? – прошептала она.

Протяжный и пронзительный вой был каким-то потусторонним и походил на пугающий крик из ее сна. Нат поежилась от холода. Как же она закоченела!

Уэс потряс головой и натянул свитер. Нат последовала его примеру, и они вышли из каюты, обнаружив все команду неподвижно стоящей у их двери. Парни оцепенело слушали странный, пугающий стон.

– Плакальщик! – сказал Зедрик дрогнувшим голосом.

Вопли продолжались. Нат решила, что Зедрик не ошибся: горестный звук просто рвал душу в клочья. Позже, вспоминая о нем, Нат сравнивала его с причитаниями матери, потерявшей ребенка. Это была оглушительная боль, от которой сгибаешься пополам.

– Плакальщик. Как на похоронах, – выдавила Нат, вспомнив сложные погребальные обряды, ставшие нормой для тех, кто мог себе это позволить.

Обычно для церемонии нанимали профессионалов, которым полагалось завывать, рыдать и рвать волосы, демонстрируя богатство и глубину скорби близких покойного. Чем более впечатляющей была демонстрация горя, тем дороже она обходилась. Как и все остальные стороны современной жизни, данная традиция возникла в Сиане и постепенно просочилась в другие страны, которые быстро к ней пристрастились.

Нат однажды работала плакальщицей и брела перед гробом высокопоставленного начальника казино. Она научилась имитировать плач: две-три капли «Нутри» в глаза – и слезы начинали течь ручьем. К этому добавлялось немного воображения, и она моментально принималась рыдать: совсем несложно давать волю печали, которая всегда была с Нат. Менеджер зала, нанявший ее, был весьма впечатлен и предложил ей постоянную работу плакальщицы, однако девушка решительно отказалась. Нат испытала глубокую опустошенность, выжав душу досуха ради жадного типа, который заставлял служащих оплачивать униформу и жилье из своих крошечных заработков.

– Он здесь! – промямлил Зедрик и перекрестился. – Явился за нами…

Даран отвесил брату оплеуху.

– Возьми себя в руки, мужик! – Он в ярости повернулся к Нат. – Я тебя предупреждал! Я же говорил, что птица его призовет! Это был дурной знак!

Даже Трясун и Фарук казались испуганными, но Уэс скорчил презрительную мину.

– Глупая страшилка! Вроде тех сказочек, которые должны отпугивать людей от океана.

– Если их никто не видел, это еще не значит, что их не существует, – недовольно пробурчал Зедрик.

– Ты прав: люди только слышали крики, – кивнул Уэс. – Плакальщик – обычный миф, древний, как мертвые воды.

– Но кто же тогда кричит? – спросила Нат.

– Болтают, что все дело в какой-то зверюге, вроде динозавра или лох-несского чудовища. Хотя было бы чудом, если бы в океане хоть кто-то выжил, – объяснил Уэс и хмыкнул. – Если бы вам пришлось каждый день выпивать по пинте такой отравленной воды, вы бы тоже вопили, как резаные.

Вой продолжал усиливаться, и Нат показалось, что она может различить в этом ужасающем звуке отдельные слова. Неужели в нем содержится некий тайный смысл? Ей представилось, что так осуществляется связь, посылается через океан сообщение. А потом все стихло, и Нат затаила дыхание, надеясь, что все закончилось.

Звук был слишком знакомым…

– А если это не зверь, тогда кто? – поинтересовалась она.

– Мертвецы, – ответил Уэс. – Плакальщик – это фантом тех душ, которые взяли себе черные воды океана. Паломников, которых обманули и выбросили за борт работорговцы… А еще – рабов, от которых избавились их владельцы, когда они перестали приносить пользу, или за которых не дали приличной цены на аукционе. Они угодили в ловушку, и им суждено вечно скитаться по ядовитому океану.

Нат содрогнулась. Значит, плакальщик – очередная разновидность пугала, только способная плавать. Тогда почему ей кажется, что она способна его понять, почти ощущает его боль? Нат начала бить сильная дрожь, так что даже зубы застучали. Ощущение было такое, будто она вот-вот потеряет сознание.

– Нат, что с тобой? – встревожился Уэс. Он подхватил девушку и, обняв, начал растирать ей руки. – Тебя трясет. Иди, ложись спать.

Внезапно все застыли: воздух наполнили долгие тихие стоны, разносящиеся над холодной водой. Постепенно звуки становились громче: они больше не были далекими. Усиливаясь, они приближались к «Альби» и его экипажу.

– Он здесь! – прошипел Зедрик, и в ту же секунду сверху донесся громкий удар.

– Корабль! – взвизгнул Фарук.

– Что еще… – пробормотал Уэс.

Отпустив Нат, он бросился к трапу, собираясь взбежать по нему и посмотреть, что случилось. Однако его отбросило назад: второй удар гулом разнесся по «Альби», а за ним последовал оглушительный треск, громкий и яростный, словно корабль разрывало на части.

– КАКОГО…

Шум одного из моторов прекратился, корабль накренился и начал идти по широкой дуге – оставшийся двигатель закружил его в неуправляемом вращении. Спустя мгновение второй двигатель смолк, и движение прекратилось.

– Моторы! – взвился Трясун.

Уэс рванулся к трапу, но Фарук оттащил его назад:

– Стой! Мы не знаем, что там такое!

– Отпусти! – приказал Уэс, отталкивая Фарука.

Нат побежала вверх по трапу.

– Останься внизу! – заорал Уэс.

– Нет! Я бы смогла помочь!

Уэс покачал головой, но спорить не стал.

Они выскочили на палубу и посмотрели вниз. Массивный стальной люк машинного отделения на корме оказался перевернут: теперь он валялся на палубе, как панцирь гигантской черепахи. Второй люк, сорванный таинственной силой, быстро погружался в океан. Там, где крепились люки, темнели только отверстия от исчезнувших болтов, правый мотор пропал, а из разорванных трубопроводов лилось топливо. В днище были вырваны винты, и зияла пробоина, через которую хлестала грязная вода. Левый мотор был безвозвратно искорежен – его толстый стальной кожух расплавился и потек, как будто его пропустили через доменную печь. Острые осколки усеивали палубу. Один двигатель был целенаправленно вырван, а второй – полностью сожжен.

– Смотри!

Нат указала вдаль: темнота сгущалась над водой в гигантский рогатый силуэт.

– Где?

– Наверное, мне померещилось…

Но когда Нат вновь устремила взгляд на то место, сквозь облака начал пробиваться тусклый свет, и это – чем бы оно ни было – уже растаяло в воздухе.

Нат заморгала. У нее что, галлюцинация?

Члены команды осторожно выползали на палубу. Даран принялся отбрасывать ногой останки мотора, а Зедрик вполголоса забормотал молитвы вуду.

– Все сделал плакальщик!.. Мы прокляты, – шептал он.

Трясун вздохнул.

– Вот вам и мусорберги!

Сейчас горы хлама волновали их меньше всего.