На по-настоящему хорошей информационной встрече не делятся второстепенной информацией, ведь ею можно обменяться по-другому (с помощью электронной почты, телефона и т. д.). Хорошая встреча не превращается в:

Чтение вслух

Этот способ годится только для тех коллег, которые слишком заняты или слишком ленивы и потому не могут прочесть доклад заранее. Только их и надо кормить с ложечки.

Демонстрацию оснащенности

То есть медленное изложение информации, которую слушатели могли почерпнуть в другом месте, – только для того, чтобы показать, насколько вы хорошо владеете материалом.

Встречу болтунов

Разговоры ради разговоров. Если вы или ваши коллеги любите наслаждаться звуками собственного голоса, купите-ка диктофон. Тем более он есть в большинстве смартфонов. Запишите себя, когда вы толкаете умную речь, и слушайте в свободное время в машине или в самолете. Но не тратьте наше время.

Переработку вторсырья

То есть повторное прокручивание информации, которую работники уже знают. В 1980-х Уильям Титас и Гарольд Стассер, два психолога из США, которые изучали коммуникацию в группе, выяснили, что большая часть того, что обсуждается на встречах, уже была известна членам группы. Переработку вторсырья ораторы затевали не потому, что заботились об охране окружающей среды, но чтобы укрепить свои позиции в группе. В этом больше политики, чем обмена информацией.

Поток подробностей

Используя этот способ, можно заставить аудиторию увязнуть в деталях, зато вы ослепите всех своим знанием предмета.

Трибуну оратора

Очень часто путают два понятия: «Я хочу поделиться информацией» и «Я хочу высказать свое мнение». Чаще всего это происходит у начальства.

Взлом

Это ловкий способ неверного использования информационной встречи, который серьезно подрывает организационную культуру. Вот как это работает. Босс говорит: «Давайте дополнять друг друга, тогда мы узнаем, что происходит». Чего он хочет добиться на самом деле: «Я притворюсь, будто делюсь информацией, но на самом деле вытяну ее из вас, и тогда я буду выглядеть отлично перед своим боссом». Это может разок и сработать, но как только до всех дойдет, что происходит на самом деле, люди перестанут выдавать важную информацию.

Присяжный № 8: Я просто хочу поговорить

Присяжный № 7: Да о чем тут говорить? Одиннадцать человек здесь считают, что виновен он. Никто, кроме вас, даже не сомневается…

Присяжный № 8: Я не пытаюсь повлиять на ваше мнение. Дело в том… Мы ведь говорим о чужой жизни. Мы же не можем решить в пять минут. Неужели вы не допускаете, что мы можем быть не правы?

Присяжный № 7: Допустить, что мы не правы? А может, это здание свалится мне на голову! Предположить можно все что угодно!

Присяжный № 8: Вот тут вы правы.

«Двенадцать рассерженных мужчин» (MGM, 1957)[38]

В классической судебной драме «Двенадцать рассерженных мужчин» присяжный № 8, которого играет Генри Фонда, утверждает, что он просто хочет поговорить, но на самом деле он хочет подискутировать.

Слово «дискуссия» происходит от латинского discutio, означающего «растрясти». В целом персонаж Фонды этого и добивается на протяжении двух часов напряженной драмы, пытаясь «растрясти» вердикт судьи, борется с предубеждениями, заставляет всех перепроверять свои инстинктивные реакции до тех пор, пока вердикт «виновен», принятый 11 голосами против одного, не превращается в единогласное «невиновен».

Это величайшее оправдание дискуссии.

То же самое происходит и у нас дома. Да, мы не запираемся, не ругаемся, не швыряемся мебелью на камеру, но вот решения таких вопросов, как, например, где семья Перлов будет проводить выходной или какой фильм-спектакль мы будем смотреть на DVD, превращаются в длительные дискуссии между мной, женой и детьми.

Дискуссия – порожденный эволюцией человека механизм, благодаря которому мы можем узнать, что же мы думаем на самом деле.

Персонаж Фонды подчеркивает: «Мы можем предположить все что угодно». Наша голова полна предположений, заблуждений, клише. Очень часто наши мысли застаиваются, и дискуссия помогает их обновить.

Многим из нас нужно поговорить, чтобы подумать. Мы не знаем, что мы думаем на самом деле до тех пор, пока не выскажем это вслух. Другие же думают, чтобы говорить. Значит, нужно слушать, что говорят другие, и усваивать их мысли, вырабатывая собственную позицию.

Настоящая дискуссия требует сочетания различных позиций. Вам нужны люди, которые смогут так посмотреть на тему, что увидят пробелы, предубеждения и предрассудки.

Собравшись, напомните друг другу, что в ходе настоящей дискуссии не нужно:

• говорить то, что, по вашему мнению, хотят услышать остальные;

• умалчивать о том, что вы думаете на самом деле;

• превращать дискуссии в ссору;

• спорить до бесконечности;

• долбить те идеи, по которым босс уже принял решение.

Тони Блэр встряхнул дряхлые обычаи, а вместе с ними и всю чиновничью рать, когда перевел государственные обсуждения из Кабинета министров в свой собственный офис – «Берлогу», как его стали называть. Этот «Диванный Кабинет» не всем пришелся по вкусу (да и мистер Блэр тоже), но зато все вспомнили о том, что душный зал заседания, возможно, не является наилучшим местом для настоящих дискуссий.

Подумайте о разных местах, где вы могли бы проводить дискуссии, и не упускайте из виду менее формальные варианты.

Помню, как пришел в зал заседания совета директоров голландского филиала компании Mexx на дискуссию об их бренде. В комнате было очень прохладно, это была минималистская стеклянная коробка, которая одной стороной выступала из корпуса здания и нависала над пустотой. Отличная тема, но не имеет ничего общего с социальной ориентированностью и с демократическим происхождением компании, о котором мы как раз собирались поговорить. Я попросил моего клиента Ашиша Сенсарму провести экскурсию по зданию и показать нам настоящий Mexx. Мы побывали в дизайнерских студиях, в кладовках, в выставочных залах, в кафетериях, в курилке – и в конце концов в гараже мы нашли школьный автобус, переоборудованный в магазин на колесах. Очень просто. Очень популярно. Очень Mexx. Вот там-то мы и провели встречу.