а главное показательно-эффективно сумела погасить пламя недовольство – другим, более ярким пламенем. Впрочем, венецианские подданные вскоре поняли – для них ничего собственно не изменилось. Как и раньше развивается торговля, открываются новые Торговые, и не только, Дома – то, что законы стали строже, и от граждан требуют большей религиозности – так, это теперь во всей Европе. Одним словом, жизнь спустя каких-то 5—10 лет окончательно наладилась и больше никто не ностальгировал по былым временам Венецианской республики.

Луис Чавес тем временем также шел по карьерной лестнице, и спустя 15 лет стал архиепископом в Санта-Фе в Новой Гранаде. Он так и оставался на колониальной территории Империи, пока Марио не стал Папой Урбаном Х и не вызвал его в Рим, назначив кардиналом. С тех пор, уже 17 лет кардинал Луис Роса Чавес является его ближайшим помощником, другом и советником.

– Я не то, чтобы недоволен…

– Ладно, говори уже. – Урбан Х откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, в ожидании критики.

– Мне кажется, – осторожно начал кардинал, открывая аналогичную той, что держал в руках понтифик папку. – нужно немного сбавить градус напряжения. Прошло уже больше пятисот лет с дней, когда Святой Педро Николас поставил в Женеве точку на Реформации, и мне кажется не имеет смысла делать сейчас на этом событии особый упор. Женева уже давно католическая, и забыть забыла те недолгие страшные времена, когда сжигали храмы, оскверняли Дарохранительницы и убивали священников.

– Верно. – Урбан Х не стал открывать глаза. Так было, как-то спокойней, что ли. – Однако поставленная святым Педро точка не является такой уж точкой на самом деле. Тебе ли не знать. Я только вчера общался с Эрнаном (Эрнан Альварес – кардинал, Великий Магистр ордена Тамплиеров, прим. авт.) и ситуация сейчас в Империи довольно напряженная. Причем, о каком-то прогрессе речь не идет. Напротив, радикальные протестантские ячейки в последнее время активизировали свою деятельность. Ты ведь слышал о взрыве базилики святого Назария в Милане?

– Увы…

– Вот, и я о том же. Увы – но деятельность еретиков не оставляет мне иного выбора, кроме как снова подчеркнуть нашу нетерпимость к подобным выходкам, подобным взглядам, а значит и подобным людям.

– Согласен. – голос кардинала звучал как-то слабо и неуверенно. Понтифик открыл глаза и глянул на друга. Тот выглядел немного расстроенным.

– Что с тобой, Луис? – Папа Римский перешел на теплый дружеский тон.

– Я беспокоюсь за вас, святой отец…

– За меня? – римский епископ удивленно вскинул брови.

– Да, за тебя Марио. – в глазах кардинала блеснули слезы. Понтифик ощутил, как защемило в груди при виде слез друга. Они и правда были очень близки, и по-настоящему любили друг друга, начиная еще с семинарской парты. – Эта поездка… – Луис слабо махнул рукой куда-то назад. – лучше бы ты оставался в Риме…

– Да, о чем ты? – Урбан Х встревожился не на шутку.

– Не знаю… – кардинал слабо улыбнулся, покачал головой и повторил. – не знаю…

– Луис, – Урбан Х поднялся на ноги, и держась за стол, осторожно обогнул его, остановившись рядом с другом. – Поделись со мной, хорошо?

– Это… это просто… это внутри, понимаешь?

– Да. – понтифик серьезно кивнул, и пододвинув второе кресло ближе, сел рядом с другом. – Я понимаю.

– Мне тревожно, Марио.

– Тревожно?

– Да.

– Почему?

– Я не знаю… Честно, не знаю. Никаких доказательств, или фактов – вообще ничего. Есть только тяжесть, – кардинал положил руку на сердце. – здесь. Тревожное предчувствие, что…

– Да?

– Не знаю… Ощущение надвигающейся беды.

Урбан Х задумчиво посмотрел вперед, на висящее за столом распятие Спасителя. Он ничего такого не чувствовал. Напротив, внутри было какое-то воодушевление. И хотя известие о новом теракте еретиков немного омрачило настроение, в целом его можно было обозначить, как позитивное.

– Луис, – Урбан Х чуть сжал плечо друга. – взгляни на Него. – он указал рукой на распятие. – Давай просто обратимся к Иисусу, и в совместной молитве принесем Ему наши переживания. Кому, как не Ему понимать то, что ты чувствуешь…

Священная Католическая Империя.

Швейцарский союз, под управлением Папского легата.

Женева.

08:24.

Папский легат в Швейцарском союзе, кардинал Стефан Вегер пребывал в сквернейшем настроении последние пару месяцев. На этой же недели оно ухудшилось еще в разы, и теперь хотя бы нейтральное состояние казалось таким же недосягаемым, как вершина Эвереста. И дело совершенно не в беспричинной депрессии. Нет, причины как раз были. И, весьма существенные. Одна из них – волнения, охватившие Берн. Поначалу местные власти пытались справиться собственными силами. У них не получилось. Волнения переросли в массовые беспорядки, поджоги и погромами еврейских кварталов. Пришлось вводить Имперский гарнизон и силой вынуждать граждан Берна к порядку. Понадобился всего один день, пару сотен арестов и одна публичная казнь, и все – Берн снова тихий скучный городок. Кажется, в чем тогда причина плохого настроения? Да все очень просто. Он папский легат, в чью задачу входит управлять этими территориями. В данном же случае, он не справился. Причем, не справился по-крупному. Вообще легату прилетает за любой косяк. А, тут целые погромы, поджоги и убийства. Вот ему и поступила претензия из Рима – дескать, что у вас за дьявольщина творится, да еще и накануне визита Святейшего отца. Вот как раз приезд понтифика и есть еще одна причина продолжающего ухудшаться настроения. Чего ему не сидится в Риме, самом безопасном городе Империи? Зачем организовывать целое турне, да еще и приуроченное к столь неоднозначной дате? По крайней мере, неоднозначной для этих территорий.

530 лет со дня казни «Отцов Реформации», а значит точки, положившей конец Темным Временам. Дата, безусловно весьма значимая для Церкви и с ее важностью никто даже не пытается спорить. Вот только, совершать турне по местам в прошлом являющимися оплотом Реформации, а особенно это актуально для Женевы – не самая лучшая идея. Интересно, какой идиот подкинул ее Папе? Сам Стефан узнал о предстоящей поездке лишь месяц назад. Первые пару дней внутри брезжил лучик надежды, что новость окажется дезинформацией. Нет, не оказалась. Тогда он позвонил в Рим и потребовал разговора со Святейшим отцом. Учитывая его должность – а он, не епископ, не архиепископ и даже не просто кардинал, а папский легат – то есть исполнитель Папской воли на указанной территории со строго обозначенными задачами, ему удалось поговорить с понтификом в этот же день. Да, Папа решил посетить Женеву. Да, он скажет речь. Нет, он и слушать не хочет о переносе или отмене визита. И, в том же духе.

О все небесные святые и покровители…

Конечно, из Рима атмосфера может казаться вполне себе спокойной и стабильной, вот только, здесь на местах все выглядит мягко говоря иначе. Конечно, в Испании, Португалии, Папских областях и Южных территориях, где еретики даже в апогей Темных Времен не смогли толком закрепиться, дату воспринимали не иначе, как Торжество сопоставимое с Рождеством и Пасхой, потому и праздновали с соответствующим размахом. Здесь же, не все так однозначно. Нет, конечно, как и полагается, люди придут на Святую Мессу, выслушают епископа, поздравят друг друга, но… в их глазах не будет фанатичного огонька, да и улыбки будут слишком блеклыми и натянутыми. Совсем другая атмосфера, нежели в Испании или Португалии – флагманах Католической Империи. Да и дело не только в конкретном празднике. Там в принципе атмосфера иная. Люди приходят на мессы в будние дни, люди активно участвуют в церковной жизни, люди с радостью готовы помогать Инквизиции в искоренении ересей, – одним словом, там католики – причем, с большой буквы «К». Здесь же, да и в сопредельных землях, а особенно на Северных Территориях Святая Инквизиция хоть и победила Реформацию еще 500 лет назад, но полностью окатоличить население не смогло. Люди ходят в воскресенье на мессы и соблюдают законы Империи, но только дай им волю и выбор – какой процент продолжить жить без изменений? Хороший вопрос. В Испании и Португалии процентов 95; в итальянских герцогствах процентов 80—85; примерно та же картина будет во Франции; в восточных территориях, типа Польского королевства, Литовского герцогства, Богемии и других мелких объединениях процент будет колебаться в районе 60—70 процентов в зависимости от территории; а вот во швейцарском союзе и германских землях, находящихся сейчас