— Понял, они решили, что вы из полиции, а вы не стали их переубеждать?

— Примерно так оно и было, — улыбнулась Мирослава, — Сема, вы мне поможете?

— Еще спрашиваете!

— Вы могли бы устроить небольшую аварию?

Семен с сомнением почесал подбородок:

— Мог бы, конечно, но боюсь, что Богдан Юрьевич будет против…

— Богдана Юрьевича я возьму на себя.

— Ну, ежели так…

— Авария мне нужна завтра. Вы должны будете тихонечко помять вон тот автомобиль. — Она заставила его въехать в арку и указала ему на синюю «десятку». — Это автомобиль Ромашова.

— Вы уверены?

— Я это точно знаю. Вы подрежете его, как только он вечером отъедет на квартал от места своей работы, и постараетесь затянуть разбирательство как можно дольше. Когда же Ромашов поедет домой, вы позвоните на мой сотовый.

— Понял. Не волнуйтесь. Сделаю все в лучшем виде. А что будете делать вы?

— Пойду очаровывать его соседку.

Семен посмотрел на нее с таким недоверием, что Мирослава улыбнулась:

— Сомневаешься в моих способностях?

— Вы сказали, что она женщина…

— Так и есть. А в чем дело?

— Женщину сподручнее очаровывать мужчине, — со знанием дела произнес он.

— Ничего, Сема, на этот раз справимся без мужчины.

— Вам, конечно, виднее, — вздохнул он.

— Это точно подмечено. — Мирослава озорно подмигнула парню, слегка растерявшемуся от такой вольности детектива.

Вечер приблизился незаметно. Осенние сумерки чем-то были похожи на хвост огромной дымчатой кошки, который она небрежно опустила с облаков на город.

Лизе удалось вырваться с работы немного пораньше, и она приготовила классический ужин с борщом, воздушной рисовой кашей с тыквой на второе, а на десерт испекла пирог с яблоками из сада жениха.

Мирослава сказала, что ей столько ни за что не съесть. Но Лиза уверила ее, что полпорции того, полпорции другого в нее вполне уместится, а уж не попробовать ее фирменный пирог — вообще неслыханное кощунство.

Мирослава расхохоталась и уступила уговорам настойчивой хозяйки.

После пирога с чаем они перебрались в гостиную, где Мирослава сказала Трофимову, что ей необходимо побеседовать с руководителем фирмы, в которой работает Ромашов.

— Хорошо, я позвоню Серафиму Львовичу, и он уделит вам внимание, — тотчас отозвался Богдан.

— Вы так хорошо его знаете?

— Вы забываете, где я работаю, — обронил он небрежно.

— Ах да, — улыбнулась она.

Позднее Лиза принесла в библиотеку свежий чай с мятой и аккуратные кусочки пирога на круглом блюде. Но, увы, ей не удалось запихнуть больше ни крошки ни в жениха, ни в детектива, хотя чай они выпили.

Не выдержав причитаний Лизы, Мирослава заметила:

— Пирог можно съесть на завтрак и Семена угостить.

Богдан тотчас поддержал предложение Мирославы и Лиза, вздохнув, лишь кивнула.

На следующий день Семен приехал около четырех часов дня.

Дома были только Мирослава и Василий. Они вдвоем сопроводили его на кухню, где Волгина напоила водителя чаем с яблочным пирогом, извинившись за то, что он вчерашний.

— А я люблю пироги любой давности, — утешил ее Сема.

Потом они обсудили предстоящий план действий. Семен довез детектива до дома Ромашова и отправился к месту его работы.

Водитель, ни разу до этого не имевший дела с дорожной полицией, сильно переживал. Он не знал, что Мирослава согласовала на всякий случай план действий со следователем Рябинкиным и поставила в известность лейтенанта Максима Карелина.

Сергей Викторович что-то недовольно пробурчал, но потом дал «добро». Карелин же просто принял к сведению.

Ромашов, спокойно проехавший квартал и не ожидавший в этот вечер никаких неприятностей на дороге, после того, как Семен боднул его в бампер, сначала испугался, а потом пришел в отчаяние.

Сотрудники ГИБДД примчались почти мгновенно и заранее предупрежденные следователем, начали тянуть время.

Ромашов пытался убедить их, что претензий к оппоненту не имеет. Но не тут-то было!

Семен, каясь, чуть ли не лбом бился об асфальт, а молодые парни из ГИБДД охотно ему подыгрывали.

Мирослава тем временем сначала позвонила в дверь Ромашова, потом стучала и, наконец, подперла ее, уставившись в потолок.

Возле ног ее расположилась огромная сумка. Она отчетливо слышала, как за дверью напротив кто-то шаркает тапочками и пыхтит.

Волгина продолжала разыгрывать девушку, которую продинамил любовник.

В результате ее терпение было вознаграждено — дверь соседки медленно приоткрылась, сначала это была крохотная щелочка, потом она увеличилась, и, наконец, женский голос спросил:

— Чего это вы тут настукиваете?

— Ой, здравствуйте! Я Виталика жду. Он велел прийти к полшестому, я вот полную сумку продуктов набрала, пришла, а его нет. — И добавила жалобно: — Уже целый час его жду.

— Вообще-то к этому времени он уже приходит, — сказала ей выглянувшая женская голова.

Мирослава тяжело вздохнула.

Дверь открылась полностью и Волгина увидела хозяйку квартиры. Приземистая, хорошо упитанная дама, на вид лет шестидесяти пяти, с короткой шеей, круглым лицом, любопытными темно-серыми глазами навыкате и осветленными коротко остриженными волосами.

— Меня Мирославой зовут, — вздохнула девушка.

— А меня Екатерина Ивановна. Что в сумке-то у тебя? — Тимагина кивнула на стоящий возле ног Мирославы баул.

— Да, вот, — притворно вздохнула Мирослава, — хотела Виталика подкормить, — вы ведь видели, какой он тощий.

— Конституция у него такая, — хмыкнула пенсионерка.

— Конституция у нас у всех одна, — решила пошутить Мирослава, — да, мы вот с вами в теле.

Тимагина, польщенная тем, что Мирослава поставила ее и свою фигуру в один ряд, гостеприимно распахнула дверь во всю ширь и сказала:

— Заходи, неча дверь-то подпирать, заходи, у меня подождешь своего прынца. — Она рассмеялась, довольная собой.

— Ой, а вдруг я не услышу, как Виталик придет, — проявила беспокойство Мирослава.

— Услышишь, у меня всегда слышно, как его дверь хлопает.

— И утруждать вас неудобно.

— Никакого утруждения нет, заходи!

Мирослава больше не заставила себя упрашивать, подняла свою тяжеленную сумку и зашла в квартиру соседки.

— Пошли на кухню, — сказала Екатерина Ивановна, — кухня у меня большая, места много, да и слышно оттуда, как приходит Виталий, лучше.