Вызов тривиальный, что-то про температуру, отличную от комнатной. В малозагаженном подъезде надпись на стене про то, что «Паша Машу совсем не любит, ну а если и любит, то странным способом». Масса иллюстраций. Вся эта наскальная живопись разорвет в клочки психику любому антропологу. У художника не голова, а секс-шоп для мартышек…

Встречает молодая женщина, приветливо приглашает в квартиру. Там, у новенькой кроватки с ребенком, бородатый мужик. Супруг и новоопределенный отец, судя по ошарашенному виду. Ребенка пару дней назад привезли из роддома.

– Всем здравствовать. Кто у нас пациент?

– Доктор, это я – пациент.

Женщина с приятной улыбкой приглашает жестом присесть к столу. В руках у нее три тетрадных листа, густо заполненных аккуратным ученическим почерком.

– Доктор, мне необходима ваша профессиональная помощь. Вы не могли бы меня убить? Если можно – быстро и безболезненно.

– …?

Сказать, что я обалдел, это промолчать. Женщина серьезно смотрит мне в глаза и протягивает исписанные листы. С усилием скашиваю взгляд в список всевозможных болезней, от экзотических инфекционных до банальных онкологических. Но все с гарантированным результатом. Сифилис, чума, тиф, туберкулез, холера, ящур и так далее. Три страницы убористым почерком в две колонки. Приговор.

– Э-э-э… мнэ-э-э… А чо так сразу радикально-то? Может полечим?

– Нет-нет! Это бессмысленно. Я представляю угрозу для человечества и должна быть уничтожена. Наверное следовало это сделать самой, но я такая трусиха…

Перевожу взгляд на мужа. Тот молча жует бороду, пытаясь удержать матерные комментарии. Осознаю, что у меня, наверное, вид не лучше. Послеродовой психоз. Приехали. Пора вызывать кавалерию. «Любой каприз, тасссазать…»

– Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? Ситуация не рядовая. Надо все сделать прав ильно.

– Да-да, конечно! Нужно, чтобы все было как полагается…

– Медик-Центральный? Это Федоров, я на вызове. Мне, пожалуйста, главного специалиста по ритуалам и церемониям. Тут необходимо человека правильно убить. Следует соблюсти все инструкции…

– …? Тебе как? Шефа к телефону или сразу псих-бригаду на адрес?

– Я думаю, что будет разумно произвести все сразу…

Женщина внимательно слушает мой разговор по телефону и удовлетворенно кивает.

– Ну что там? По алгоритму – высокая температура у взрослого. А на самом деле?

– Да-да-да, именно так. Молодая мама, ребенку недели две. Ребенок сейчас находится на попечении отца. А вот матушку мы должны к сожалению убить. Она неожиданно обнаружила у себя приблизительно пару сотен диагнозов, все подробно изложила на бумаге. Бумаги приложу, естественно. И да – температура там тоже есть.

– Понятно. «Психи» уже в дороге. Продержись еще минут десять. Не возражай и забалтывай.

Суеты было еще минут сорок. Но убивать сегодня никого не пришлось. Даже несмотря на серьезные причины, добросовестно указанные пациенткой. Фантазия не состоялась. Фу-у-у-у…

* * *

За дверью долго вздыхали, бормотали и, видимо, читали заклинания от злого духа. Но ничего не помогло. Злой дух нетерпеливо бил копытом в потертом ботинке и копил яд. Наконец двери приоткрылись и застряли на двух цепочках. Перекусить сразу две мне не удалось и потому пришлось колоться на пароль, отзыв, явки и прочие атрибуты внезапного гостя. Наверное, для всех было бы лучше, если бы мне в щель просунули руку для измерения АД и необходимых инъекций. Но абсурд ситуации уже переполнил мое терпение и видимо какие-то дребезжащие интонации подсказали вызывающим, что «дохтур скоро уйдет лечить себя самого, тем, что принес в волшебном чемоданчике». Напоследок душераздирающе вздохнув, меня пропустили на «зону 51-дубль». Мрачный, как сайгак перед шашлычной, пожилой человек аккуратно засучивал рукав и готовился к моим манипуляциям. Взгляд его пронзительных глаз заставлял сознаться во всем и тут же самостоятельно привести приговор в исполнение. Когда я успел перед ним так провиниться – осознать у меня не получалось. Почти замороженный взглядом престарелого удава, попал в вену с первого захода и понизил градус неприязни изрядной дозой реланиума. Дедушка расслабился и умиротворенно разглядывал меня, пишущего карточку вызова. Всегда приятно смотреть на человека, занятого работой.

В комнате появился следующий персонаж. Высокая худая девица с наследственным выражением на лице. Ей я тоже был чего-то крупно должен. Внезапно мысль дедушки, видимо, подскользнувшись на транквилизаторе, предписанном добрым психиатром, прорезалась в совершенно неожиданном направлении:

– Софочка, а кто это? Это наконец таки твой молодой человек? Нет?! А почему? Выглядит прилично…

Я понял, что пришла пора тикать, теряя тапки. Включив задний ход и заглушая невнятными аргументами все возможные возражения, вырулил в прихожую. Вспомнил рассказ Виктора Конецкого, как в рейсе к солнечным африканским берегам тот ознакомился с удивительным свойством аборигенов. Забравшись на палубу во время стоянки в порту, но не у пирса, они были способны стырить все, что не приколочено и, с добычей, доплыть до берега. Так вот, будучи пойманным на месте, один такой деятель пока лепетал оправдания перед злым боцманом, пяткой в это же время выкрутил бронзовую заглушку. Весом в три килограмма. И вместе с ней сиганул за борт. Стесняюсь признаться, как и чем я открыл все замки и щеколды на двери…

* * *

Составил компанию взрослым «шокам». Их монолитную команду на время разрушил коварный грипп. Со всеми ритуальными приседаниями и реверансами нижайше попросился в помощники. После подозрительного рассматривания поверх дымящейся беломорины, был допущен. В мыслях потирая жадные ручонки, приготовился к фантастическим приключениям и героическим подвигам. Тут меня они и ждали…

* * *

Рванув на пузе раритетную футболку с портретом всенародно любимой кудрявой А-а-а-арлекины, пациент в который раз попытался собрать расползающиеся извилины. Он героически старался объяснить тупому доктору, как именно нужно его полечить, чтобы кайф остался, а вот токсический шок далее не развивался. Выпитый стеклоочиститель доставил необходимый токсин к остаткам центров удовольствия, по пути отравив все остальное. Оно как бы ничего радикально не изменило, но токсическая доза перешла барьер, совместимый с жизнью даже такого тренированного организма. Осталось одно – позвать скорую, чтобы восстановить утраченные возможности индивидуума пить все, что горит и, с некоторым трудом, то, что гореть по определению уже не может. Семья с тупым и безразличным видом наблюдала за нашей беготней, даже не делая попыток помочь или проявить заинтересованность в происходящем. Организм орал, стонал и тошнил на нас. Шевелил конечностями с максимально возможным ущербом и алчно посматривал на заветный шкафчик, где была припасена вожделенная заначка. Было ясно, что это кино грозит превратиться в сериал.

«Везем в токсикологию!» Везем так везем. Пристегнули к носилкам, чтобы не поменять адрес доставки с токсикологии на травматологию, и погнали. Организм протестовал и выражал это неприцельными плевками и попытками выдрать подключичный катетер. После угрозы залепить плевательницу лейкопластырем мстительно ухмыльнулся, на секунду «задумался» и… по салону пополз аромат свежеприготовленного гуано. Водитель без просьб и напоминаний врубил «люстру» и, проявив чудеса телепортации и фантастическую осведомленность во всех закоулках, в рекордные сроки доставил посылку к приемнику БСМП. Перебросили на местную каталку, пристегнули и закатили в интенсивный блок токсикологии. Быстро-быстро. Чтобы коллеги не успели принюхаться и не заставили нас устраивать спа-процедуры пациенту до госпитализации. А так: «Мы ничё не знаем!» Пациент вероятно обгадился от восторга перед неземной красотой санитарки приемного покоя и перспектив процедур промывания со всех концов. Обратно мчались с такой же скоростью, открыв все окна и щели в машине. Очень не хотелось походить на ассенизаторов.