Сегодня в России всё ещё существует некая инерция, которая сохраняется с ельцинских времен: уж очень долго и мучительно до нас всё доходит. Мы привыкли двигаться по либеральной атлантистской матрице, сформировавшейся в 1990-х годах, и никак не можем от неё избавится. У нас уже давно патриотический лидер, и всё равно постоянно происходит какой-то стратегический сбой. Вопреки геополитической логике и здравому смыслу Россия голосует за американские санкции против Ирана, ставя в итоге под вопрос свою геополитическую субъектность. Поддержка Россией санкций против Ирана в Совете Безопасности ООН не заслуживает ничего, кроме осуждения. Данные санкции не способствуют укреплению диалога и доверия между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран. Мало того, они вызывают напряжённость в двусторонних отношениях и способны привести к ухудшению взаимосвязей в коммерческой, экономической и культурной сферах между странами. Также поддержка Москвой стратегической линии США в отношении Ирана может повлиять на пересмотр отношений к России со стороны других исламских государств и стран региона, что может иметь далеко идущие последствия и негативно отразиться на имидже России за рубежом как страны, которая не выполняет своих обязательств перед партнёрами. Подобное поведение России нелогично, неконструктивно и в перспективе может привести к эскалации существующих рисков и возникновению новых угроз на Евразийском континенте.

Учитывая нарастающую напряжённость вокруг Ирана, а также перспективу обострения отношений между Россией и США, вплоть до военного конфликта, российскому руководству необходимо скорейшим образом разрешить все недоразумения и возвратиться к полноценному сотрудничеству с Ираном, в том числе в рамках военно-технической и ядерной отрасли. Пора наконец понять: Америка не может быть нашим стратегическим союзником! Это геополитический нонсенс; как нельзя подружить день и ночь, лёд и пламень, Бога и дьявола. Надо привыкнуть к тому, что у России другие, свои собственные, полностью отличные от США интересы. Пора перестать бояться называть союзников – союзниками, а врагов – врагами. Пусть Америка будет врагом, сильным, достойным – это лишь придаёт значимости нашему противостоянию, весомости нашим собственным действиям – но всё же врагом! Здесь либо мы, либо они. Другого не дано.

То, что Запад готовит для Ирана, наглядно продемонстрировали события в Ливии, поставившие жирную точку на понятии суверенитета и государственности как таковой. Запад продемонстрировал, что только большие блоки или только те, кто примыкает к блоку западных стран, сегодня могут рассчитывать на безопасность. В этом смысле Россия должна понимать, что, не выступив на стороне Ливии, она продвинулась вперёд в очереди из государств, готовящихся подвергнутся агрессии со стороны блока западных стран. Ради сохранения своего существования в качестве субъекта Россия должна была взять на себя роль посредника в ливийском конфликте между официальным Триполи и руководством НАТО. Муаммар Каддафи был готов на переговоры без предварительных условий. Об этом ещё 4 июля 2011 года по итогам своего второго визита в Ливию сообщил президент Международной шахматной федерации Кирсан Илюмжинов. Посетив Триполи и встретившись со старшим сыном ливийского лидера Мухаммедом, экс-глава Калмыкии зафиксировал в присутствии камер российских федеральных каналов следы варварских бомбардировок НАТО. То, что натовцы действовали в Ливии отнюдь не ради защиты гражданского населения, о чём в своё время заявила дочь Каддафи Айша в интервью французскому телеканалу France 2, было очевидно с самого начала. И можно сколько угодно говорить о конфликте между Триполи и Бенгази, однако наличие интересов иного субъекта – США, перекраивающих арабский мир по своим лекалам, сегодня уже никто не отрицает. Здесь граница проходила чётко – либо на стороне Запада, либо против, какими бы интересами и сиюминутными планами ни оправдывались действия оппозиции Бенгази при поддержке западной коалиции. Не случайно дочь Каддафи сравнивала повстанцев с дьяволом – на чьей стороне играют мятежники? Но даже в этих обстоятельствах официальный Триполи был вынужден вести «как прямые, так и опосредованные переговоры», о чём рассказала Айша, поясняя, что с их стороны делалось всё, чтобы перестала литься кровь ливийцев.

Россия номинально также была готова оказать всестороннее содействие международным и региональным политическим усилиям по прекращению кровопролития в Ливии, о чём не раз заявлял глава российского МИДа Сергей Лавров. Однако принципиальным здесь являлся вопрос: должна ли была Россия выступить посредником между конфликтовавшими сторонами в Ливии? Либо же следовало посредничать между реальными субъектами конфликта, то есть непосредственно Каддафи и НАТО, управляемым США?

Сам Лавров, очевидно, опасался вести переговоры, понимая всю степень ответственности, поэтому и говорил о том, что роль посредника в урегулировании ливийского конфликта российская сторона брать на себя не намерена. Однако, несмотря на это, Россия не должна была устраняться из процесса – нам всё-таки следовало взять на себя функцию посредника. Но не между конфликтующими сторонами в Ливии, а между Ливией и Западом, а точнее – между официальной властью в лице Каддафи и НАТО для того, чтобы вернуть ситуацию на момент до начала натовских бомбардировок.

В первую очередь следовало исходить из того, что в Ливии речь шла о вооружённом мятеже против легитимной власти, а натовские бомбардировки были осуществлены в нарушение резолюции Совбеза ООН, в которой ничего о мерах не говорилось. Односторонняя поддержка оппозиции со стороны НАТО, по сути, стала вмешательством во внутренние дела суверенного государства. То, что происходило, ясно демонстрировало наличие легитимности и полноценности действовавшей власти в Триполи, так как большинство населения Ливии было на стороне Каддафи. Преступность «оппозиции», которой с огромным трудом удалось даже путём чудовищных нарушений внутреннего ливийского законодательства и при вмешательстве внешних сил свергнуть действующую власть в Ливии, также уже всем очевидна. При этом действия оппозиции оказались не только нелегальны, они были ещё и нелегитимны, так как не получили поддержки большинства населения страны. Таким образом, Бенгази вообще не мог рассматриваться как субъект переговоров. Эта группа мятежников не имела никакого иного статуса, кроме того, что они представляли интересы западной коалиции и действовали против интересов России на территории Ливии.

Таким образом, не отрицая, что переговоры были нужны и посредничество России было необходимостью, следует оговориться, что субъекты переговоров должны были быть определены так: официальный Триполи – с одной стороны и руководство НАТО – с другой. Лишь в таком формате Россия могла участвовать в переговорах в качестве посредника. Однако российское руководство не сделало ничего, обагрив руки в крови «неистового полковника». Та же ситуация повторяется сегодня в Сирии – вновь вооружённый мятеж иностранных наёмников, выдаваемый за сопротивление «повстанцев», и вновь реальными субъектами переговоров являются Дамаск и Вашингтон. Россия выступит посредником?