Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так нечестно, Нолу! — сказал я. — Сама, поди, сутками колдовала над этой коробкой, а нам нарочно не давала посмотреть…
— Для вашей же безопасности, — сказала Рыба. — Чтобы у вас от страха шока не приключилось и других неприятностей…
— Неужели ты в этой системе разобралась? — не поверил Князь. — Где первый снимок, где последний?
— Это же очень просто, — сказала Рыба. — Вот значки. Это не буква, это человечек! Идут изображения людей. Родные, друзья, встречные-поперечные. Вот типичная выпускная фотография, совсем как у нас. Какой-то идиот даже рожки соседу приделал…
— А вот это его девушка, — сказал Князь. — И вот она, и здесь…
— Нет, — вздохнула Рыба. — Поэт, а простых вещей не понимаешь. Любит он её — это да, но только безответно. Ничего у него с ней не получилось…
— А ты откуда знаешь? — обиделся поэт.
— Ну это же ясно видно, — сказала Рыба. — Любому, кто не бревно бесчувственное. Отчего мужики идут в охотники, в лесники, в отшельники? От несчастной любви. Вот и нашему не повезло…
— Ложные посылки, — важно сказал Князь, — ведут к ложным выводам… Может, это вообще его мамаша. У тамошних женщин возраст определить невозможно…
— Вот извращенец-то пандейский, — сказала Рыба. — Мамаша… У них, кажется, родственные связи вообще ослаблены. Нету здесь того, что у нас именуется семейными снимками. Такими, какие у любого фермера в избе по стенам — дикое количество пучеглазой родни… Ладно, берём другой раздел — Мировой Свет над горизонтальной линией. Это пейзажи. Была бы я неверующая, так враз бы в Творца поверила — такую разную красоту создал, что её и вообразить-то нельзя! Алые джунгли! Янтарный город! Стальные кружева в чёрном небе! И ведь всё это где-то существует!
— Мы в ментограммах дотуда ещё не добрались, — сказал я. — Мы ещё гимназию никак не окончим…
И поёжился, вспомнив про заочные уроки борьбы…
— А вот и охотничий раздел, — сказала Нолу. — Это же прицел, неужели непонятно? Интересно, какой у него был последний трофей?
— А ты можешь определить?
— Запросто, — сказала Рыба. — Тут всё делается движением пальца… Вот и последний снимок… Только он какой-то… испорченный, что ли…
Я глянул на повисшее в воздухе изображение и отчего-то стало мне погано. Во всяком случае, не по себе.
Во-первых, снимок явно не получился. Смазанная неровная вспышка на заднем плане, и поэтому то, что перед вспышкой, почти невозможно разобрать. Понятно, что воображение срабатывает так, как ему вздумается. То есть сначала я увидел просто кучу камней разного размера и формы. Потом что-то сдвинулось в восприятии, и я увидел головастую ящерицу (только без рогов), которая распласталась на склоне отполированной до блеска скалы. Потом я моргнул, и…
Теперь прямо на меня пёрла огромная чёрная двухголовая обезьяна. Нет, уже не двухголовая. Просто рядом со звериной мордой торчала ещё чья-то уродливая головка в шлеме. Словно у обезьяны на спине ехал небольшой такой солдатик. Получается, что на снимке никакая не охота, а война.
Но вот где происходила эта последняя схватка, я так и не понял — всё вокруг было какое-то смазанное, искажённое…
Были, встречались на снимках существа куда ужаснее и омерзительнее, но эта тварь мне все мозги перевернула…
Я моргнул ещё раз, помотал головой — и снова увидел лишь кучу камней. И сколько ни всматривался — ни обезьяна, ни ящерица больше не появлялись. Загадочная картинка.
Во-вторых…
— Мальчики, а вы тогда в лесу хорошо местность осмотрели — ведь он у нас наверняка при оружии был? — сказала Нолу.
Проницательнейшая Рыба! Тебе бы у господина Рашку дознавателем работать!
— Искали, конечно, — сказал я. — Хрен там. Больно жирно будет, если ещё и ружьё. Много счастья не бывает… А вот это что за штучка такая забавная?
Рыба-Рыба, забудь про ружьё…
Штучка была и впрямь забавная. Больше всего она походила на детскую дудочку. Цилиндрический корпус, раструб — но никаких отверстий. И опять же крошечный экранчик.
— А, это… — сказала Рыба. — Вы с этой цацкой поосторожнее. Ничего не нажимайте… Я в ней так и не разобралась…
— Дай-ка, — сказал Князь и забрал у меня дудочку. — Похоже, ещё один фотоальбом…
Действительно, на экранчике сменяли друг друга изображения разных тварей — прекрасных и ужасных, больших и малых…
Но это были не фотографии, а, скорее, рисунки — как в учебнике зоологии. Достаточно условные… Пожалуй, это…
— Манок! — опередив меня, торжествующе вскричал Князь. — Потому и форма такая. У каждого охотника должен быть манок, Нолу, и как ты не догадалась…
— Ага, — сказал я. — Представляю, как ревёт эта скотина… Увеличь-ка её…
Скотина и впрямь была огромная. Фигурка человека рядом с ней терялась где-то в районе щиколотки — если у гигантской чешуйчатой твари имелись щиколотки…
— Не вздумай включить, — сказала Рыба. — А то вдруг мы оглохнем на всю жизнь!
— Вполне допускаю, — сказал Князь. — Запросто. Нет, мы выберем зверюшку небольшую, деликатную…
— Ну да, — сказал я. — И она, не дай Творец, прискачет к нам сюда. Или приползёт. Или просочится…
И опять мороз по коже у меня прошёл. Умом-то я понимаю, что все эти чудовища от меня отделены бездной времени, а все равно не по себе…
— Вот эта нас устроит? — спросил Князь. — Побольше кошки, поменьше морского ящера… Головка маленькая, орать особенно нечем, такой черепок не резонирует… Но должны же мы хоть один звук оттуда услышать!
— Глазки у неё нехорошие, — сказала Рыба. — Змеиные глазки…
— Значит, пошипит и перестанет, — сказал Князь и ткнул пальцем в экранчик.
Вначале было тихо, потом в этой тишине послышался шёпот. Женский шёпот, показалось мне. Ласковый такой. Нежный.
Идисюдаидисюдаидисюда…
Остановисьостановисьостановись…
Навсегданавсегданавсегда…
Несмейнесмейнесмей…
Состоронысосторонысостороны…
Некуданекуданекуда…
Насмертьнасмертьнасмерть…
Слепотаслепотаслепота…
Смертьсмертьсмерть…
Тут я обнаружил, что и вправду перед моими глазами всё черно. И что бежать из этой черноты некуда. И что мы вот сейчас все подохнем в этой дурацкой каптёрке. И что всё было зря, и на свою беду нашли мы обгоревшего охотника с его несчастной любовью…
Мрак перед глазами качался и дрожал, и словно бы выползали из него десятки таких же шепчущих тварей. И зубы у них были как иглы. И глаза их, в отличие от наших, очень хорошо видели в темноте. Если это будет продолжаться, мы просто-напросто спятим от нечеловеческого страха…