- Тебя бы изнасиловали? Он пришел туда, чтобы разобраться с теми, кто пытался ставить ему условия… - Бенуа запнулся, увидев мой вопросительный взгляд и тут же объяснил: - Ты мне об этом ночью рассказывала. Пойми, Нану, ему на тебя плевать. Он сам сказал, что пришел посмотреть, как тебя будут насиловать. Там не было слов «не трогайте ее». Или ты мне не все рассказала и он все же, что-то такое говорил?

Бенуа замолчал, все так же твердо смотря мне в глаза, но почти сразу продолжил:

- Пойми, он далеко не такой хороший, как ты думаешь. Или ты считаешь, что Моно впервые что-то такое сделал? Да за ним долгий список ужасных дел. Пока не поздно, нужно отправить его за решетку.

- Я… Я не пойду в жандармерию, - сказала негромко и отрицательно качнула головой. – Я не могу, - пусть слова и прозвучали расплывчато, но это была правда. Я не могла этого сделать даже несмотря на слова Бенуа.

- Почему? Черт возьми, почему? – Бенуа злился и из-за этого его тон повышался. – Неужели, влюбилась в него? Да? Вон Моно по имени называешь. Целовалась с ним. Теперь покрываешь его.

- Нет, я не влюбилась в него, - ответила быстро, сжимая в ладони стакан. – Я тебя люблю.

- Докажи. Сдай Моно жандармам.

Я некоторое время молчала, а потом отрицательно покачала головой:

- Я только так могу доказать тебе свою любовь? Бенуа…

- Или ты сдашь Моно жандармам, или можешь выметаться из моего дома, - сказано зло. На эмоциях. А для меня эти слова стали сродни пощечине. Сильной и унизительной. Той, которую я никак не ожидала, но в этот момент почувствовала себя собачкой, которую все пинали, прогоняя из дома. Сначала мама, а теперь Бенуа. И я не могла понять, в какой из обоих раз мне было больнее. Сейчас я и так была разбита.

Внутри неприятно защемило и я опустила голову. В сознании зароились мысли и было так много фраз, которые я хотела сказать. Даже несколько раз размыкала губы, но, в итоге, произнесла лишь одно слово:

- Хорошо.

- Вот и отлично. Я рад, что ты одумалась. Сейчас поедем в жандармерию…

Бенуа еще что-то говорил, но я уже не слушала. Поднялась на ноги и, взяв свои туфельки, носочки на которых вчера стесала о бетон, на негнущихся ногах пошла к двери.

- Нану, ты куда?

Я не ответила. Вышла в коридор, но Бенуа догнал меня, когда я спускалась по лестнице. Схватил меня за руку и спросил:

- Куда ты пошла? Ты серьезно собралась уйти?

- Ты сам сказал мне убираться из твоего дома.

Я вырвала руку и сильно нахмурилась. Хотела, еще что-то сказать, но в этот момент из ближайшей комнаты вышла мама Бенуа.

- Что у вас происходит? Вы ссоритесь? – спросила она.

- Нет, - Бенуа отрицательно покачал головой и начал что-то говорить своей маме про то, что мы не ссоримся и про то, что возникло лишь недопонимание. Я участвовать в разговоре не стала. Поздоровалась с женщиной, после чего пошла к выходу. Я чувствовала себя паршиво и жажда выйти на свежий воздух мне казалась жизненно необходимой.

Когда вышла на улицу и прошла немного, перед тем, как завернуть за угол, увидела, что Бенуа выбежал из ворот, но искать меня побежал в противоположную сторону. Я была рада тому, что он меня не нашел. Не могла с ним сейчас разговаривать и понимала, что прежде чем произойдет наш очередной разговор, мне нужно привести мысли в порядок. Голова плохо соображала и я даже не до конца понимала суть нашего разговора.

На улице было прохладно, а у меня все еще влажные волосы, поэтому я подрагивала от холода, но шла вперед. Остановилась лишь через несколько кварталов около небольшого парка. Там села на скамейку и подняв голову сделала несколько глубоких вдохов.

Голова опять разболелась и я кончиками пальцев прикоснулась к вискам, почему-то вновь слыша приснившиеся мне сегодня слова «Найди меня…». Не хотела этого, но начала вспоминать лето, шесть лет назад проведенное Санари-Сюр-Мерн. Жутко не желала этого признавать, но, наверное, оно было самым беззаботным в моей жизни и, если бы не трагичный конец этого периода, я бы вспоминала его с теплом.

Да и тогда, незадолго до смерти этого парня, мы поклялись друг другу, что еще встретимся. Что всегда будем дружить и после сегодняшнего сна мне было невыносимо больно.

Я достала телефон и долго смотрела на экран, но все же решилась в поисковике ввести: «Санари-Сюр-Мерн. Две тысячи четырнадцатый год. Смерть мальчика в летнем лагере». За прошедшие годы я множество раз вводила эти слова в поисковик, но до конца дело не доводила. Мне казалось, что если я узнаю немного больше про того парня, просто сойду с ума. Тем более, душевные раны постепенно начали заживать. Но теперь они вновь раскрылись и я понимала, что мне нужно узнать его имя и сходить на могилку. Может, после этого он меня отпустит.

Я сделала глубокий вдох, после чего все же нажала на запрос поисковика и пока интернет, как на зло, долго грузился я вспомнила, как спрашивала у него ближе к концу лета:

«Так, как тебя зовут?» - сначала я и правда не интересовалась его именем. Тем более, наша первая встреча сложилась таким образом, что я сама ему не назвала свое настоящее имя, а произнесла выдуманное, но он у остальных ребят узнал, как меня звали на самом деле и так же разузнал другую информацию обо мне. А со мной никто не дружил, поэтому мне не у кого было спросить, хотя я даже к воспитателям подходила, но даже несмотря на то, что пыталась описать этого парня, они не понимали, кого я имела ввиду из-за чего не могли ответить на мои вопросы.

«Угадай» - отвечал он мне лениво, хотя позже я поняла, что ему нравилось, как я злилась и надувая губы, произносила все имена, которые только знала.

Страница в поисковике загрузилась и я, совершенно не дыша, пролистнула ее вниз, желая найти статью про убитого мальчика в лагере. Я думала, что их будет много, но ничего подобного не нашла. Я попыталась уточнить запрос, но результат прежний – ничего. Из-за этого создавалось такое ощущение, будто… будто и не было никакой смерти.

Сердце забилось учащено и я открыла сообщения. Скользнула взглядом по тем, которые прислал тот парень и для меня особенно сильно выделилось «Досчитай до пяти». Руки дрогнули и я до боли прикусила губу. А… А вдруг это действительно он? Я понимала, что это невозможно. Отсутствие запроса в поисковике еще ничего не значило, но в каком-то резком порыве я написала сообщение:

«Я не делала того, что сказал тот парень» - эти слова я хотела сказать ему все прошедшие шесть лет. Объяснить, что не делала того, за что он перед своей смертью меня возненавидел.

Я иногда звонила на этот номер и он почти всегда был выключен. Поэтому я не ожидала, что так быстро придет ответ:

"Лгать будешь, когда я буду рвать тебя своим членом, а ты прошепчешь, что тебе хорошо".

В висках запульсировало и я написала:

"Я не лгу".

Но ответа больше не было.