– Думаю, Рута все поймет. Я сейчас быстро-быстро умоюсь и оденусь, жди меня.

Она выскользнула из комнаты, и Йонас снова задумался. Отступать теперь было поздно.

– Прости, Рута. Я хотел, чтобы все сложилось иначе, – тихо прошептал он.

В утреннем лесу пахло влажной хвоей и мхом. Сквозь прошлогоднюю листву пробивалась новая свежая трава, а вместе с ней и первые цветы. Олененок мелькала между деревьев, и Йонас едва поспевал за ней.

– Мне неудобно в этом плаще. Он тяжелый, а из-за капюшона я почти ничего не вижу. Может, лучше будем играть в кого-нибудь другого? – Олененок остановилась, вновь запутавшись в длинном плаще Руты.

– Разве тебе не нравится выглядеть загадочной? Словно у тебя много секретов?

– Нет! – Она скинула капюшон. – Я терпеть не могу секреты. Хочу знать все. И кое-что – особенно. Почему я тебя помню?

Йонас сглотнул от волнения. Олененок и прежде интересовалась его прошлым, но ему удавалось отвлечь ее игрой или разговором. Теперь же она пронзительно смотрела на него, и сердце стучало все чаще.

– Это долгая история и совсем не интересная. Давай лучше снова попробуем научить тебя свистеть. Слышишь, как много птиц вокруг?

– Я не хочу свистеть. Йонас, почему мне кажется, что ты принц?

– А если я скажу, что ответ тебе не понравится?

Йонас чувствовал себя беззащитным. История осталась далеко в прошлом, но стоило вспомнить о ней, как он снова чувствовал на себе десятки взглядов и слышал смех. По спине прошелся холодок.

– Йонас, пожалуйста. – Олененок подошла ближе и коснулась его предплечья. – У меня и так совсем немного воспоминаний о прошлом. Расскажи мне.

– Хорошо. Только не думай, что моя история похожа на одну из тех, что ты читала у Руты. Принцы бывают не только в сказках. И далеко не всегда они добрые, смелые и честные. Хотя, возможно, им хотелось бы быть именно такими. Мой отец работал конюхом в замке. Я до сих пор помню, как он впервые взял меня с собой. Над светлыми башнями реяли флаги, солнце блестело в стеклах огромных окон, громко трубил рог. Я никогда не видел ничего подобного и с тех пор мечтал лишь об одном – быть не сыном конюха, не оборванцем, а одним из тех гостей в дорогих каретах. Принцем далекого заморского королевства.

– Подожди. – Олененок задумчиво свела брови. – Но ведь я помню тебя именно принцем, как такое может быть?

Йонас глубоко вздохнул и пожалел о том, что не пополнил свою фляжку настойкой. Он сумел победить медведя, но сейчас ему не хватало храбрости взглянуть на самого себя.

– А я помню тебя племянницей Руты. Люди не всегда являются теми, кем хотят казаться. А мне всегда хотелось… – он не сразу смог подобрать нужное слово, – большего. Отец работал с лошадьми и пытался научить меня тому же, но я смотрел совсем не на него. На заднем дворе, недалеко от конюшни, тренировались королевские охотники.

Олененок поежилась, и Йонас потрепал ее по волосам.

– А вот меня они не пугали. Я смотрел на них и восхищался ими. Статные, сильные, смелые, они выглядели настоящими героями. Я сбегал от отца, чтобы подносить стрелы, воду и слушать истории. Как я любил эти истории. Отец не знал ничего такого. Они побеждали медведей, встречались с голодными волками зимой, могли сбить птицу на лету, а еще очаровать любую красавицу.

– И поцеловать? – осторожно спросила Олененок, а на щеках, покрытых веснушками, вновь заиграл румянец.

Йонас усмехнулся. Когда-то он и сам грезил о поцелуе и страшно гордился собой за то, что сумел поцеловать не какую-нибудь крестьянку, а дочь графа, хорошенькую рыжую девушку с маленькими мягкими ладонями.

– Конечно, кто же не мечтает поцеловать красавицу. Но тогда я думал лишь о том, как бы мне стать одним из них. Все охотники были юношами благородного происхождения, и я понимал, что должен соответствовать, чтобы стать своим. Я наблюдал и старался перенимать их черты: осанку, походку, фразы и даже жесты. Сначала надо мной посмеивались, но я был усердным, и однажды мне предложили стать одним из них – королевским охотником. Я думал, что теперь получу все, о чем мечтал: подвиги, славу, любовь. Так оно и случилось. Новые друзья обучали меня всему, что знали сами, и скоро я стал мнить себя одним из них, будто никогда и не был сыном конюха. Мне было стыдно вспоминать об отце, и я старался видеться с ним как можно реже, ведь тогда и меня могли бы принять за знатного юношу.

Йонас лишь сейчас понял, как сильно ранил отца. Он зажмурился, отгоняя непрошеные слезы. Это было давно, слишком давно. Быть может, отец успел его простить.

– Йонас, с тобой все хорошо? Почему ты остановился?

– Мошка залетела в глаз.

Он потер веки и ненадолго задержал дыхание. Олененок не должна была видеть его таким, особенно в свой день рождения.

– Со временем я научился всему, что должен знать и уметь юноша из высшего света: танцевать, управляться со столовыми приборами, вести себя с дамами. И тогда я вдруг понял, что ничем не отличаюсь от любого принца или даже короля. Меня выдавала лишь скромная одежда.

Мне не давала покоя мысль об этом, и однажды я решился пойти на хитрость. Я долго откладывал деньги из тех, что мне платили за службу, а потом заказал у портного костюм. Белоснежная рубашка с манжетами и пышным воротником и зеленый бархатный камзол, расшитый золотыми нитками – все, как и должно быть у настоящего принца. Я собирался надеть его на бал, который давали в замке. Никто из знатных гостей не знал моего лица, так что я мог быть кем угодно в этот вечер.

– Ты хотел всех обмануть?

– Нет, Олененок, не обмануть. Я хотел доказать самому себе, что я такой же, как и они. Почувствовать себя равным им.

– И тебя приняли за принца?

– Да, почти. Перед балом я показался в новом костюме друзьям-охотникам. Они знали о моей задумке, хвалили мой наряд и желали удачи. Кто-то вдруг вспомнил, что один из приглашенных принцев не прибыл, и сказал, что вполне мог бы сойти за него. Мы смеялись, и я лишь на мгновение представил себя принцем. Гордо прошелся по коридору, спросив, как посмели они не узнать меня, принца, и не встретить как полагается. Я не знаю точно, что случилось потом. Быть может, это услышал кто-то из слуг и, боясь наказания, поспешил исправить ошибку. Но в тот вечер я вошел в бальный зал как принц. Дамы были милы со мной, и я впервые в жизни чувствовал на себе их взгляды, полные восхищения, обращенные на меня. Тогда я познакомился с молодой герцогиней. Мы танцевали с ней весь вечер, и я обещался быть и на следующий день, чтобы увидеть ее вновь. Я никогда прежде не чувствовал себя таким значимым и не думал ни о чем, кроме того, как бы продлить это ощущение.

– А потом ты признался герцогине? Ведь ее ты обманул.

Йонас отвернулся. В словах Олененка было больше правды, чем она могла представить. Он обманул герцогиню не только на балу, но и после, когда они вместе гуляли по саду. Он лгал ей, целуя покатые белые плечи, сжимая небольшую грудь и зарываясь носом в волосы.