На меня словно вылили ведро воды, вообще не могу сосредоточиться и думать. Голова кипит.

До конца смены еще шесть часов и это, без учета, что возможно мы задержимся до последнего гостя. Работаю просто на автопилоте, не вкладывая душу в готовку. Что для меня не свойственно, обычно я люблю делать красивые сладости. Расслабляюсь от этого, получаю наслаждение, а тут руки просто делают нужные движения, чтобы процесс не останавливался. Мысли же где-то далеко.

Благодарю вселенную, что Резин больше меня не достаёт. Хотя сердце невыносимо ноет при мысли о нем, я чувствую всем телом, что он рядом, сидит в своем кабинете и напивается до потери сознания. Вот только из-за чего?

Если бы он хотел быть со мной, он мог бы попробовать поговорить и узнать правду, а не трахаться у себя в гостинице, забыв о моем существовании всего через пару минут.

Можно обмануть, кого угодно, но не себя. Вчера я была готова простить этому человеку любые оскорбительные слова, но не могу простить, как быстро он разделся и оголил свой член, да еще и засунул его в шлюху.

— Марусь. — Влад снимает фартук и подходит ко мне, рассматривая меня беспокойным взглядом. Проходится по моему лицу глазами нежно, словно хочет поцеловать. Я прислушиваюсь к себе, пытаясь осознать — чувствуя ли я трепет. Но ничего не чувствую. То Чувство во всем теле возникает только рядом с Демидом.

На лице и в волосах немного муки, пытаюсь струсить, но делаю только хуже. Смеюсь.

— Думаю, уже можно домой. — говорит он и бросает взгляд на дверь, за которой скрывается грозный дракон, способный отравить нам обоим жизнь. Так он намекает, что пора валить, пока Демид не вышел и не решил поиграть с нами.

— согласна. — киваю я, откладывая и свой фартук.

— Там еще один гость, говорит, Марию ищет. — хостес Лера, недовольно поджав пухлые, искусственные губы, стоит в проходе. Она сама хочет домой и эти посетители, ввалившиеся за пять минут до закрытия, не радуют никого. Все хотят закончит с работой.

— Меня? — недоверчиво спрашиваю я и направляюсь в зал. Еще одна уловка Демида?

Влад следует за мной, чтобы подстраховать. Ничего не говорит, но чувствую спиной его присутствие. и благодарна ему за это, когда, далекие пять лет назад, и Резин был такой.

У самого входа величаво стоит, никто иной, как Виктор. Он спокоен и выглядит великолепно. Он осматривает ресторан, нагло блуждая по нему взглядом.

Лера смотрит на него с толикой вожделения.

Как он меня нашёл — все очевидно. Помощница сдала меня с потрохами, видимо она очень боится, что кондитерская разорится и она окажется на улице. А Виктор, если что, сможет ее пристроить. Сучка.

При виде меня, он вытягивается по струнке, натянуто улыбается, весь его вид виноватый. Быстро он примчал сюда, видимо, что очень нужно.

— Быстро примчал. — говорю я, скрещивая руки. — Мне нужно какие-то бумаги подписать или что? Или ты к Резину за частью сделки?

На его лице отражается легкое не понимание, еле уловимое. Такое лицо может делать только Витя. У него множество аристократических замашек, раньше я принимала их за результат зарубежного образования и воспитания, но теперь понимаю, что просто пафос от налета денег. Такой клеится, когда у тебя появится первый десяток миллионов на карте.

— Нет, Я к тебе. Хотел поговорить.

— Нам не о чем разговаривать.

— Марусь, все ок? Это кто? — я уже и забыла про Влада, который позади меня. Витя смотрит на него и отмечает, что мы в одинаковых штанах, но по его виду, понятно, что он не придаёт этому никакого значения. Думает, что это униформа.

— Я ее жених. — хлестко говорит он, чтобы отвадить моего коллегу.

— Бывший. — поправляю его.

— Еще один? — недоверчиво спрашивает Влад. Я прикусываю щеку, со стороны, конечно, бредовее некуда.

— Всмысле еще один? — напрягается Витя, и делает шаги в нашу сторону. Его лицо приобретает воинственный взгляд, словно он имеет право мне предъявлять что-либо. Это не он согласился отказаться от меня за акции и бабло.

В трех шагах от меня останавливается и его брови удивленно ползут наверх, придавая комическое выражение лица своему хозяину. Я оборачиваюсь и натыкаюсь на Резина в дверях, стоящего в проеме, облокотившись о дверной косяк. Он лениво наблюдает за происходящим. Рукав его рубашки алый от засохшей крови.

Так как в зале кроме нас больше никого нет, а музыку уже выключили, все наши слова слышно прекрасно всем. Мы словно в театре отыгрывает постановку.

— Значит ты вернулась к нему? — он словно поникает, становится меньше. — Я просто хотел извиниться перед тобой. Сказать, что я конченый, что так поступил. Ты можешь не прощать меня. Просто, для меня важно, чтобы ты знала — я очень люблю тебя, Маш, приму любое твоё решение. Просто, знай, я отказался от всех условий. Сам, не понимаю, как согласился, просто я идиот, который испугался. Я же, как в сериал попал, понимаешь? Но лучше, без ничего, чем без тебя! Хочу, чтобы ты знала, всю жизнь буду жалеть о последних наших днях и всех сказанных словах.

Такого поворота я не ожидала. Даже замерла в нерешительности.

Послышались громкие хлопки, Демид аплодировал Вите, не отпуская бутылку виски из рук.

— Очень красиво, душевно. Ромео! Только ты поздно очухался, мы с Машкой уже трахались, позавчера! А вчера ее шпилил вот этот — новый ее ухажер.

Если можно покраснеть до цвета помидора всем телом, то я сделала это. Просто пунцовая не могла выдавить и слова из себя. Даже не чувствовала ничего, не стыда ни злости. Просто не верила в происходящее. Куда ещё ниже пасть?

— Какой же тыурод! — воскликнул Влад, сжимая моё плечо, даря мне тепло и поддержку. — Видимо, Вы оба, конченные. Оставьте ее уже в покое. Делите, никак не поделите! Тебя я не знаю, жених, но ты видимо еще та тварь, раз аж сюда прибежал, чтобы извиняться. А ты, Демид, долбаеб, каких свет не видывал! Завтра тебе поступят отступные за нее, а ты шпиль Нинку дальше. Олух долбанный. Тебя мужиком назвать трудно.

После яростных слов Влада цепенеют все, не только участники разговора, но и работники ресторана, греющие уши. Санта Барбара, не меньше. Вспоминаю телепередачу «Окна» с Дмитрием Нагиевым, когда смотрела ее — не переставала удивляться жести, что творилась там, а теперь я, как главная героиня этой телепередачи.

— Я не могу больше в этом участвовать. — говорю тихо, но уверено; знаю, что они меня слышат, просто ухожу. Мои последние силы оставили меня еще вчера. Готовлюсь, что меня будут догонять, хватать за руки, говорить какая я плохая. Настраиваю себя, готовлюсь к борьбе, но меня никто не останавливает, даже Влад не идет за мной, и я выдыхаю.

Я просто вылетаю на дорогу, не видя ничего вокруг, чувствую себя пустой. Замираю, посередине проезжей части. Встречаюсь взглядом с автомобилем, чёрный форд, он едет слишком быстро. Водитель увлечен написанием сообщения в телефоне, даже не видит меня и не успеет затормозить. А мне не хочется уходить.