Он резко замолчал. Россиянка смотрела на него вытаращенными от ужаса глазами.

– Елена? В чем дело? – быстро спросил Смит. – Что случилось?

Веденская хватанула ртом воздуха и стала задыхаться. Ее глаза сильнее расширялись, едва не выпрыгивая из орбит, но зрачки сделались узкими, превратились в крохотные черные точки. Врач пошатнулась.

Смит в испуге подался к ней.

Но не успел и дотронуться до ее руки, как Веденская рухнула на занесенный снегом тротуар, точно тряпичная кукла. Руки и ноги задергались в чудовищных конвульсиях.

– Вызывайте «Скорую»! Срочно! – крикнул Смит Фионе.

– Да-да, – быстро ответила она, доставая телефон и набирая 03 – московский номер неотложной медицинской помощи.

Джон опустился на колени и склонился над Веденской. Она больше не дергалась – лежала в неестественной позе на спине. Опустив папку на тротуар и рывком сняв с руки перчатку, Смит приложил два пальца к шее россиянки, проверяя пульс. Он был быстрый и слабый. Плохой знак. Смит наклонился, приближая ухо к ее носу и рту. Веденская не дышала.

Проклятие, подумал он в смятении. Что с ней? Сердечный приступ? Вряд ли. Апоплексический удар? Возможно. Другая, более страшная догадка кружила где-то в подсознании, но к ней не было времени прислушиваться. Следовало оказать Веденской посильную помощь, заставить ее продержаться до приезда неотложки.

– Команда выехала, подполковник, – услышал он сквозь гул сочувствующих голосов – вокруг быстро собиралась толпа – слова Фионы. – Здесь будут минут через пять.

Смит кивнул, сильно хмурясь. Пять минут. Быстро. Довольно быстро. Но для критической ситуации едва ли не вечность.

Смит расстегнул, свернул и подложил под плечи Веденской куртку, а голову врача наклонил назад, открывая дыхательные пути. Большим пальцем разжал ей челюсти, вытянул язык и снова прислушался. Ученая по-прежнему не дышала. Смит осторожно повернул ее голову набок и пощупал заднюю стенку горла, ища возможную причину удушья – комок слизи или кусок пищи. Ничего.

Охваченный страшным предчувствием, Смит заткнул нос Веденской пальцами и начал делать ей искусственное дыхание рот в рот, периодически останавливаясь и проверяя, не дышит ли она самостоятельно. Россиянка лежала, не двигаясь, глядя широко распахнутыми немигающими глазами в темное небо.

Смит не сдавался, настойчиво пытался вернуть ее к жизни. Дыши, умолял он про себя. Пожалуйста, дыши, Елена. Прошло две-три минуты. Вдали загудела сирена.

Пульс Веденской под пальцами Джона еще несколько раз ударил и вдруг прекратился. Черт! Смит стал проводить сердечно-легочную реанимацию: поочередно вдувать в рот ученой воздух и надавливать ей на грудину руками, отчаянно пытаясь заставить сердце биться. Безрезультатно.

Фиона тоже опустилась на колени и спросила по-русски:

– Что с ней?

Смит безнадежно покачал головой.

– По-моему, она мертва.

Некоторые из прохожих, собравшихся вокруг, торопливо перекрестились – справа налево, по традиции российской православной церкви. Двое сняли шапки, в знак почтения к умершей женщине. Мало-помалу стали расходиться – трагическое представление было окончено.

– В таком случае нам лучше исчезнуть, подполковник, – прошептала Фиона. – Объяснение с врачами, поездка в милицию – мы не можем себе этого позволить. – Она подняла с тротуара папку. – Во всяком случае, пока.

Смит опять покачал головой, продолжая бороться за угасшую жизнь Веденской. Девин права. Столкновение с милицией грозило большой опасностью. Слишком тщательную проверку паспорт Джона Мартина пройти не мог, следовало уходить. Однако в первую очередь Смит был врачом, а уж потом агентом разведывательной организации. Бросить несчастную посреди заснеженной улицы он не имел морального права. Шанс на спасение, хоть и слишком слабый, у нее еще был.

Внезапно стало слишком поздно.

У обочины остановилась, продолжая выть, красно-белая машина «Скорой помощи». Сирену выключили, распахнулись задние дверцы, на дорогу выпрыгнул стройный человек в белом халате, с черным медицинским ящиком под мышкой, и два здоровяка-санитара.

Врач властным жестом велел Смиту отойти в сторону, наклонился над телом и стал быстро его осматривать. Утомленный Джон поднялся на ноги, стряхнул с коленей налипший снег и отвернулся, подавляя в себе досаду от поражения. Люди смертны. Человек простился на его глазах с жизнью не впервые. Но было, как всегда, невыносимо больно и тяжко.

Врач проверил пульс, выпрямил спину и изрек:

– Несчастная. Слишком поздно. Я уже ничем не смогу ей помочь. – Он кивнул санитарам, приготовившим носилки. – Давайте, ребята. Хотя бы увезем ее подальше от любопытных глаз.

Парни без слов кивнули и принялись за работу. Врач поднялся на ноги, качая головой, медленно повернул голову и стал пристально вглядываться в лица тающей на глазах группки наблюдателей. Его взгляд остановился на американцах.

– Кто расскажет, что произошло? Может, сердечный приступ?

– Не думаю, – решительно возразил Смит.

– Почему?

– Она упала внезапно и забилась в конвульсиях буквально через мгновение после того, как проявились первые признаки дыхательной недостаточности, – быстро проговорил Смит, перечисляя симптомы, на которые обратил внимание. – Сначала я сделал ей искусственное дыхание рот в рот, потом, когда остановилось сердце, провел сердечно-легочную реанимацию – бесполезно.

Врач изогнул бровь.

– Очень грамотно действовали. У вас медицинское образование, господин?..

– Мартин. Джон Мартин, – ответил Смит, мысленно упрекая себя за то, что так неосмотрительно заговорил на медицинском жаргоне. Смерть Елены Веденской слишком сильно его потрясла. Он пожат плечами. – Медицинское образование? Нет. Я всего лишь обучался на курсах оказания первой медицинской помощи.

– Всего лишь? Серьезно? У вас несомненный дар. – Врач недоверчиво улыбнулся. – В любом случае хорошо, что вы оказались рядом.

– Что в этом хорошего? – настороженно спросил Смит.

– Я обязан заполнить кое-какие бумаги по этому несчастному случаю, мистер Мартин. Надеюсь, вы мне поможете. – Врач кивнул на Фиону Девин. – Я настоятельно прошу вас и вашу очаровательную спутницу проехать с нами в больницу.

Фиона сдвинула брови.

– Не беспокойтесь, это не отнимет у вас много времени. – Врач поднял руку, отвергая любые возражения.

Санитары укрепили тело и подняли носилки.

– Осторожнее, не касайся ее левой ноги, – донесся до Смита шепот одного из них. – Не дай бог, выпачкаешь этой дрянью руку.

Дрянью? Кровь застыла в жилах Смита. Он мгновенно вспомнил «пьяного», который «случайно» ткнул Веденскую зонтом в ногу. Симптомы вдруг выстроились в голове в стройную шеренгу: дыхательная недостаточность, конвульсии, сужение зрачков и остановка сердца.