Бежали недолго, минут семь-восемь. Красноватый отсвет на низких тучах становился все заметнее. Четко выделялись верхушки двух высоких курганов впереди, тех, про которые говорил Мерлин. Енот, который был на ферме несколько раз, прекрасно помнил, что в седловине меж ними находились постройки «Бобрового хвоста». И просто фермой называть поселение язык не поворачивался. За высоким бревенчатым частоколом находились крепкие, добротные здания. Как степняки умудрились захватить ферму, где всегда находилось не менее двух десятков мужчин, да и женщины были далеко не из робких?

Ферма принадлежала семье Дроздов, которые не только выращивали для города скот, но также поставляли кожевенное сырье. Плюс на полях, что находились за южным курганом, родился стабильный урожай пшеницы, да еще и огороды и фруктовый сад… Жители «Бобрового хвоста», как собственники, так и батраки, всегда были при деньгах, хорошо одеты и обуты. И еще они выглядели сытыми, сильными и могущими дать сдачи. Но вот сейчас не смогли…

— Аккуратно, Енот. Девочки пока не доложились о том, что часовых убрали. А нюх со зрением у степняков и без оборудования будь здоров. — Динамик у уха забасил голосом Кувалды. — Стоим и ждем.

— Молодец, Кувалда, — хрипло скрежетнул Мерлин. — А теперь хватит трындеть, ждем команды. Для вас визуальная — три зеленых. Понял?

— Так точно, командир.

Они затаились невдалеке от кургана, спрятавшись за кустом, куда ткнул пальцем разведчик Виннету. Стражник спиной ощущал тоненькую струйку пота, скатившуюся вниз по хребту. Волей-неволей, но мандраж начал возвращаться, адреналин настойчиво рвался наружу, требуя действий.

Когда прямо перед глазами у него вдруг засветились три зеленых огонька, то сначала Енот ничего не понял. И лишь заметив, как метнулась вперед фигура в лохматом защитном костюме и, чуть отстав, колобками покатились к кургану рыжебородые, сообразил, что это и был сигнал к действию. Он бросился следом, сжимая в руках рубчатую рукоять автомата и цевье, казавшееся на ощупь непривычно шероховатым, но зато не скользящим во вспотевших ладонях. У него не было времени рассмотреть оружие после рук оружейника, но почему-то ствол казался значительнее легче по весу, стал ухватистым и более удобным. Осталось только проверить, как он ведет себя в бою… Его первом бою.

Курган вырастал впереди черным горбом. Хорошо, что бежать оказалось не так уж и далеко, с непривычки от массивной защиты было тяжело. Спустя меньше минуты бега Енот понял, что ему не хватает воздуха. Натурально — просто не хватает. А упакованные намного серьезнее, со всем своим железом коренастые бородачи даже и виду не показывали, хотя тот же Кувалда всю дорогу смолил сигару. А вот у него даже ноги начали заплетаться к тому моменту, когда они поднялись на верхушку кургана. И заметив, что лохматый силуэт Виннету неожиданно приник к земле, Енот тоже плюхнулся вниз, чуть было не споткнувшись о корягу. И какое-то время лежал, по-рыбьи открывая рот и проталкивая в легкие воздух.

— Слабак! — констатировал факт ехидный Кувалда. — Заниматься тобой и заниматься. А это, Енот, слышь чего?

— А?

— Тебе прикольно, что ли, рядом с трупаком валяться?

В груди что-то екнуло. Енот повернул голову влево, потом вправо и застыл. В зеленоватом свете прибора ночного видения прямо перед ним лежал степняк. Лежал, уставившись темными провалами глаз в его сторону. Застывший, разметавший руки, испускающий смешанный запах пота, крови, мочи и еще чего-то, болезненного и… чужого.

Он торопливо отодвинулся от него, автоматически поймав взглядом аккуратную дырку входного отверстия с левой стороны. Он сначала не заметил ее из-за нескольких косиц, в которые были заплетены жидкие волосы. С правой стороны головы их не было вообще, а кожа вздулась причудливыми наплывами. Крючковатый переломанный нос, нижняя оттопыренная губа, из-за которой торчат неровные длинные зубы, специально заостренные. Костлявые пальцы с одной лишней фалангой судорожно впивались в темное древко копья. Кожаная, с грубыми стежками на швах, одежда и стоптанные солдатские сапоги из тех, что выдавались первогодкам и в патруле, и на границе. И несколько высушенных человеческих пальцев, привязанных к матерчатому самодельному поясу со странной пряжкой.

— Отвратный урод. — Румпель сплюнул, чуть приподнявшись на локтях в высокой траве. — Второй вон там, подальше. Тоже красавец хоть куда. Кувалда, ты станок расчехлил?

— А то. — Бородач, стащивший со спины брезентовый вьюк, деловито крутил какой-то винт на странной трехногой конструкции. — Тело давай, тормоз.

— Сам ты тормоз, чухло ленивое. — Румпель быстро освободил ремни своего груза, извлекая то, что Енот принимал за отбойный молоток. — Ты глянь, что нам тут парни Виннету оставили, брат.

И протянул Кувалде чуть белеющий в темноте листок бумаги.

— От молодцы. — Его напарник довольно мотнул головой. — Пока лежали здесь, видно, сделали привязку. Ну, скорость, а? Времени-то прошло… Закрепил?

— Да. — Румпель, который в это время торопливо прикреплял свое диковинное оружие к треноге, потянулся к одному из барабанов, которые они таскали с собой. — Енот, ползи сюда.

— Ага. — Стражник торопливо двинулся к нему. — А где Виннету?

Ушел с парнями вниз, к ферме. Будет вместе с группой Мерлина отстреливать животных и гнать их на нас и на пулеметы в машинах. Смотри внимательно, вьюнош. Что ты видишь перед собой, акромя непонятной железяки, а?

— Ничего не вижу. Хрень какая-то, и все. Для чего?

— Для стрельбы гранатами. Вот в этой круглой штуке, которую вообще-то называют улиткой, лежат в ленте гранаты. А непонятная хрень называется автоматическим гранатометом, наше наследство, оставленное теми, кто уже давно ушел. Вот это его прицел, который я сейчас настраиваю по тем данным, что оставили парни из разведки. Стреляет так, что аж жмуриться от удовольствия хочется. Кладет гранатки аккурат в шахматном порядке… ты в шахматы-то играешь? Хех… Мы боги войны, парень, понял?

Енот кивнул, рассматривая агрегат, который стоял, задрав вверх толстый ствол. Смотрел и пытался понять этих двух весельчаков, которые сейчас, установив орудие, начали переругиваться, стараясь подколоть друг друга. Внизу, в долине, вспыхнула ферма, оттуда доносились вопли вперемешку с криками боли, и там вот-вот должна была начаться настоящая мясорубка, а эти…

Кувалда повернулся к нему, чуть наклонив вбок голову. И тут до Енота дошло, что все шуточки и прибауточки, которые он слышит, звучат напряженно. И только забрало шлема, опущенное на лицо бородача, не дает ему рассмотреть глаза, которые наверняка смотрят на него, Енота, очень внимательно и сосредоточенно. А сколько у них до этого было таких моментов — ему даже не захотелось спрашивать.

— Ты готов, парень? — голос Румпеля, спокойный и холодный, вернул его к действительности.

— Да, наверное, готов.

— Смотри, если что — ори громче.

— Что «если что»?

— Да мало ли…