– Они бы огорчились, как и я, если бы узнали, что ранчо Риверсов разделят на кусочки, а их дома больше не будет.

Нэш закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Колби, мы говорили уже тысячу раз. Я не владелец ранчо, а разработчик.

– Я знаю, папа. Но все равно грустно, правда? Вот Сэм и ее семья. Они все время живут в «Разбитом сердце». У них есть фотографии, семейная история и все прочее – о всех Макклаудах, которые жили там раньше.

– И у нас есть, – напомнил Нэш. – Есть старая книга, есть альбомы с фотографиями дедушки и бабушки.

– Да, но все изменится, старого дома не будет. Конюшню Уиски снесут. О наших родственниках больше ничего не напомнит. Кроме фотографий. – Колби опустила голову. – И дома больше не будет.

Нэш сидел на веранде, медленно покачиваясь в кресле-качалке. Колби устроилась на его коленях. Где-то далеко горели огоньки костров, а ветер с холмов приносил аромат цветов. После трудного, тяжелого дня медленные движения качалки успокаивали. Сначала спор с Сэм, потом разговор с Ниной и, наконец, страдания Колби.

Он погладил деревянную ручку старого кресла, от которого шло приятное тепло. Эти кресла в подарок маме сделал его отец много лет назад. Мама любила сидеть здесь по вечерам, перебирая горох или просто отдыхая. Отец, бывало, сидел рядом и рассказывал о планах на следующий день. Всегда работа, вздохнув, подумал Нэш. Работа занимала все мысли отца.

Опираясь ногой о дощатый пол, он снова раскачал кресло, разглядывая в полудреме стойки веранды, обвитые побегами глицинии с кистями душистых цветов. Интересно, сколько лет они растут здесь? Кто их посадил – мама или дедушка? Он не знал, но помнил, что эти цветы были здесь всегда. В засушливые годы, когда поля вокруг высыхали, становились коричневыми, мать наливала в небольшой кофейник драгоценную воду и поливала эти цветы. Ей нравились их запах, их тень, которую создавали листья глицинии в жаркий полдень. Что бы подумала она, узнав, что глициний, как и дома, в котором она прожила столько лет, не будет?

Нахмурившись, Нэш огляделся вокруг. Веранда, которую построил дед своими руками. Пастбище до горизонта, где Нэш работал вместе с дедом и отцом, кося траву и укладывая солому. Ему показалось, что он видит на горизонте коров. Стадо призовых гетерфордских коров, которых они разводили и выращивали много лет. После смерти отца Нэш продал стадо и забыл о нем. Интересно, что сказал бы на это папа?

Нэш проглотил горечь. Вновь вспомнился разговор с Колби.

Он старался не думать о нем. Я не хозяин ранчо, напомнил себе Нэш. Я предприниматель, и земля для меня только материал для продажи.

Колби всхлипнула во сне и повернулась, будто напоминая о своем присутствии, а заодно высказывая свое мнение. Он взглянул на ее лицо со следами слез, и сердце сжалось.

Она еще так мала. Потом она, конечно, привыкнет к новой обстановке. Она всегда быстро привыкала, после каждого их переезда.

Но раньше оставалось ранчо Риверсов, куда они могли вернуться.

Просто постарайся взглянуть на вещи глазами Колби. Сначала она потеряла мать, потом три новых разочарования. Девочка приобретала друзей и трижды теряла их, когда вы переезжали. Ей нужна какая-то стабильность в жизни, корни.

Слова Сэм живо всплыли в памяти. Корни. Надежное место в ненадежном мире. Разве не этого он хочет для Колби? Девочка была для него всем, смыслом его жизни. Почему он отказывается дать ей самое лучшее?

Колби нужна мама, я не вечная. – Теперь вспомнились слова Нины. – Жизнь продолжается. Стейси тебя бы не одобрила.

Стейси. Его вновь тисками сжала досада. Будь она жива, Нэшу не пришлось бы проходить через этот кошмар... по крайней мере, он не был бы в одиночестве. Стейси не думала о нем, о его желаниях. Она хотела ребенка и поставила на карту свою жизнь. Он снова посмотрел на дочь.

Она очень похожа на Стейси. Те же глаза, тот же упрямый подбородок и цвет волос. И ее сердце, щедрое и слабое. Об этой черте Стейси он почти забыл. Спящая Колби обхватила его шею рукой, и он замер от смутной догадки.

Почему он злится на Стейси? – спросил себя Нэш. Она подарила ему самый драгоценный подарок, какой могла. Колби часть его самого, и она будет с ним всегда. Стейси знала, что никогда не сможет жить полной жизнью, Нэш тоже знал это, когда женился на ней. Но она сделала свою жизнь короче, чтобы подарить ему бесценный подарок. Как он раньше не догадался?

Он посмотрел на небо, сдерживая слезы. На бледно-сиреневом небе ярче всех остальных горела одна звезда.

– Спасибо, Стейси, – с благодарностью прошептал Нэш. Казалось, что звезда померцала ему в ответ. И продолжала светить так же ярко и весело, а потом затерялась среди других.

Нэш проснулся внезапно. Он осторожно, чтобы не разбудить Колби, выпрямился в кресле. От непривычного положения затекли ноги. Нэш не собирался спать на веранде, но пришлось.

Вдалеке он расслышал звук грузовика и посмотрел туда. Рабочие уже размещали оборудование для земляных работ у границы ранчо.

Он крепче обнял Колби. Все кончилось. Назад пути нет.

Один из бульдозеров тронулся с места, зачерпывая первый ковш земли на месте будущего котлована. Он слышал скрежет металла о твердую, спрессованную годами землю. Казалось, будто скребут по его коже, по его сердцу.

Нет! Он не пожертвует землей отца и деда, которая давала ему еду и кров. Сэм права. Его корни здесь, пусть слабые, но они начинали прорастать. Ему хотелось, чтобы Сэм помогла этим корням прорасти глубже, чтобы чувство семьи, в котором они с Колби так нуждались, возродилось. Или даже увеличилось, кто знает.

Нэш встал с кресла, укладывая туда Колби. Девочка проснулась, с трудом приоткрыв глаза.

– Папа? Что случилось?

– Ничего, крошка. – Он погладил ее щеку. – Все будет хорошо. Ты пока побудешь здесь, а я скоро приду. Тогда мы кое-что обсудим.

Он спустился по ступенькам веранды, потом побежал по дороге, размахивая руками, чтобы привлечь внимание водителя. Бульдозер медленно остановился.

– Все кончено.

Камилла оторвалась от изучения бумаг:

– Да? Что случилось?

Сэм проглотила комок в горле.

– Марго Барристер угрожала забрать средства, вложенные в проект Нэша, если он продолжит отношения со мной.

Камилла выглядела удивленной.

– Он так и сделал?

В глазах Сэм появились слезы.

– Нет. Я сама с ним рассталась. Этот проект так много значит для Нэша. Не хочу стоять на пути его успеха.

– Стало быть, ты пожертвовала собой ради великой цели?

Камилла редко обращала свой сарказм на пациентов, и Сэм была в замешательстве.