— Я говорю лишь о том, что мы слишком давно покинули Эро, — сказал Калиэль, обращаясь к Корину, как будто в зале никого больше не было.

Корин не отрывал глаз от яблока — теперь он отрезал от него тонкие ломтики и обмакивал их в кубок с вином.

— Когда мы захватим в плен принца Тобина и всех его предателей, мы узнаем всю правду! — заявил молодой лорд Невус. — Мы готовы последовать за нашим истинным королем, верно? — воскликнул он, и в ответ раздались приветственные крики.

— Отпразднуем день летнего солнцестояния в Новом дворце! — крикнул еще кто-то.

— Да, твое величество, отдай приказ! Мы доберемся туда до конца недели! — сказал наставник Порион.

Корин улыбнулся и прижал кулак к груди в знак благодарности, но не встал и не объявил о начале военной кампании.

Оглядываясь вокруг, Лута видел на лицах то же нетерпение, что уже ощущал прежде, нетерпение, которое прорывалось сквозь приветствия и звон винных кубков.

Вскоре компания разошлась; сторонники Корина отправились искать свои продуваемые всеми ветрами шатры, а несколько слишком пьяных гостей заснули прямо на скамьях и под столами в большом зале. Лута пошел следом за Калиэлем, надеясь поговорить с ним, но тот лишь отрицательно качнул головой и ушел в свою комнату.

Обескураженный Лута шел вместе с Бареусом к своей комнате, когда путь им преградили компаньоны и затащили в комнату Урманиса.

— Что с Калиэлем? — резко спросил Албен. — С чего вдруг он решил повернуться к Корину спиной именно сейчас, когда король больше всего в нем нуждается?

— Повернуться спиной? — Лута недоуменно уставился на Урманиса. — Ты что, вообще ничего не слышал и не видел? Я знаю, тебе никогда не нравился Тобин, но ты, похоже, готов предоставить Нирину играть роль и лорд-канцлера, и высшего жреца, и Сакор знает, кого еще? Ты знаешь, каким может быть Корин, а после всех этих событий он стал хуже, чем всегда…

Компаньоны всегда были честны друг с другом — и лорды, и оруженосцы, даже с Корином. Поэтому ни Лута, ни Бареус не были готовы к тому, что остальные внезапно выхватят кинжалы и оттеснят их в дальний от двери угол.

— Вы оба поклялись! — прорычал Албен. — Вы компаньоны короля, именно ему вы клялись в верности! Не Калиэлю, не Тобину и не какому-нибудь жрецу!

Бареус шагнул вперед, закрывая собой Луту.

— Вы знаете, что мы ему преданы! — задохнулся Лута, потрясенный не столько блеском обнаженной стали, сколько сомнением в глазах его друзей-компаньонов. — Проклятье, и Калиэль тоже предан! Мы просто тревожимся за Корина, вот и все! Он уже давно не в себе, беспробудно пьет, и…

«И еще Нирин пристал к нему как репей», — подумал Лута, но что-то в глазах компаньонов удержало его от того, чтобы произнести это вслух. Может, Лута был и не самым сообразительным человеком в Скале, но инстинкты у него были в полном порядке, и теперь они предупреждали его, что отзываться дурно о Нирине не слишком разумно.

— Спрячьте свои клинки, если не собираетесь ими воспользоваться, — сказал он вместо этого, стараясь говорить как можно спокойнее. — Потроха Билайри, Албен, неужели это ты называешь меня предателем?

Все медленно опустили мечи, и Лута услышал, как Бареус едва слышно судорожно вздохнул.

Урманис улыбнулся с раздосадованным видом и бесцеремонно взъерошил волосы Луты.

— Времена нынче беспокойные, братец. И тебе следовало бы думать, прежде чем открывать свой глупый рот. Мне тоже не нравится то, что происходит между Корином и Калиэлем, но не позволяй сердцу мешать исполнению долга. Корин не предавал Скалу. А Тобин предал.

Лута оттолкнул его руку и пошел к двери.

— Я так же предан Скале, как и ты, и Калиэль тоже, — бросил он через плечо. — И вы не правы, обвиняя нас лишь из-за того, что мы говорим честно! Корину не нужны лакеи и рабы, как Верховному владыке Пленимара. Ему нужны воины. Скаланские воины! И не забывайте, что мы и есть эти воины.

Выйдя за дверь, он дрожал с головы до ног и был вдвойне рад тому, что за его спиной находится Бареус. Он так разозлился, что ему пришлось трижды сплюнуть, чтобы отвести неудачу.

— Что происходит? — спросил Бареус, когда они добрались наконец до своей комнаты и захлопнули дверь. — Как они вообще могли сидеть и молча смотреть, как Старый Лис оскорбляет Калиэля?

— Не знаю. А как они посмели усомниться в моей преданности, сказать мне такое прямо в лицо? — Лута снова сплюнул и принялся шагать взад-вперед по узкой комнате. — Может, они все понемножку сходят с ума, как старая Агналейн? Но я вот что тебе скажу. Если Корин не передумает и не объявит вскоре о походе, его перестанут так громко приветствовать.

* * *

Нирин куда лучше, чем Лута, видел нетерпение воинов. И молодой король это почувствовал и готов был хоть завтра вести свое войско в бой, однако Нирин хитрыми уловками удерживал его. Волшебник слишком хорошо понимал весь риск начала войны и пока не был готов спустить молодого короля с поводка.

Томар, смотревшая за Налией, всегда с любовью говорила о своей новой хозяйке, но все же оставалась добровольной шпионкой Нирина. Когда накануне вечером Томар пришла в комнаты волшебника, она выглядела весьма расстроенной.

— У нее опять лунные крови, — сообщила она, показывая испачканную простыню.

Нахмурившись, Нирин подошел к одному из больших запертых сундуков, что стояли вдоль стен его комнаты, и начал перебирать мешочки с травами, хранившиеся там. Выбрав три, он смешал сухие листья и цветы в ступке и осторожно пересыпал их в чистый льняной мешочек.

— Добавь ей в чай и проследи, чтобы она выпила все до капли. Она воспламенится и забеременеет.

— Уж конечно забеременеет, госпожа такая молодая и крепкая! — заверила его Томар. — А уж как молодой король внимателен к ней! — Она подмигнула волшебнику. — Это сразу видно по следам на постели.

Нирин улыбнулся и протянул ей золотую монету.

Позже, сидя у окна и глядя на башню Налии, он негромко произнес вслух:

— Ты должна это сделать для меня, моя девочка. Ты должна понести дитя.

Он не беспокоился из-за этого, он просто торопился. Ему ведь было видение, что от корня Эриуса родится наследник. Значит, так тому и быть.

Отряд разведчиков капитана Ахры вернулся ранним дождливым утром в конце месяца горатина с новыми сообщениями о лагере Корина в Сирне. Большинство лордов с севера заявили о верности Корину, и поставки из тех краев прекратились.

Ахра сразу отправилась в зал для приемов, прямо в латах и грязных башмаках. Она опустилась на одно колено перед Тамир, положив левую руку на рукоятку меча, а правую прижав к сердцу.

— Принц Корин собрал немалые силы, возможно, около пяти тысяч человек, и у него двенадцать кораблей. У меня есть список лордов, заявивших о верности ему.