После первых девяти месяцев сеансы химиотерапии стали проводиться не еженедельно, а раз в месяц, и только тогда я смог ощущать их реальное воздействие на мой организм. После каждого сеанса я чувствовал себя так, как будто в течение двух недель болел гриппом или пневмонией. Затем силы ко мне возвращались, и я даже мог совершать пешие прогулки длиной в несколько километров; после этого наступало время очередного сеанса, и все повторялось заново. Эти эмоциональные и физические подъемы и спады регулярно происходили на протяжении девяти месяцев до тех пор, пока я не спросил своего врача: «А что если мы прекратим все это прямо сейчас?» На это он ответил, что я должен продолжать химиотерапию еще в течение 6–9 месяцев. Но поскольку после постановки диагноза уже прошло 18 месяцев, то ситуация изменилась и теперь вероятность того, что я вылечился, составляла уже 90 %.

В тот вечер я сидел у себя в гостиной с ручкой и блокнотом и проводил «собрание» всех моих внутренних голосов. Я закрыл глаза, опустил голову на грудь и говорил каждой части себя, что я собираюсь закончить химиотерапию, если только врач не сможет убедить меня продолжать лечение. Я размышлял о том, что пришлось вытерпеть моему организму за эти 18 месяцев, и о рисках прекращения химиотерапии вопреки рекомендациям врача.

Я понимал, что не могу прекратить лечение только потому, что какая-то часть меня просто не хотела терпеть боль и неудобства, которые причиняла мне химиотерапия. Я также знал, что не мог бы продолжать лечение просто потому, что какая-то часть меня боялась совершить ошибку, не выполнив указания врача. Но, независимо от моего решения, я знал, что каждая часть меня должна будет проявлять преданность цели.

Я записывал в блокноте свои мысли о каждом возможном мучении, риске, выгоде или осуждении, с которыми мог столкнуться, если бы решение прекратить химиотерапию оказалось ошибочным. Я представлял себе каждый сценарий и рассматривал каждый вариант «А что если?..», включая и такой: «А что если моя болезнь вернется?» Чаще всего я отвечал на эти вопросы такими словами: «Да, это было бы ужасно. Да, это действительно причинило бы мне вред. Да, вероятно, я был бы очень расстроен… Но я не позволил бы, чтобы это состояние подавленности продолжалось долго. Я принимаю на себя всю ответственность за это решение. Я смогу жить с его последствиями».

Во время этого «собрания» я понял, что диктаторская часть меня, проявившая себя во время хирургической операции полтора года тому назад, действительно интегрировалась в мое более широкое «я». Теперь едва ли имелся хоть какой-то страх совершить ошибку. Не было никаких сомнений в том, что я – действующий как мое сильнейшее «я» – контролировал ситуацию и мог минимизировать самокритику в том случае, если болезнь вернется или если я буду думать, что совершил ошибку. «Диктатор» исчез или превратился в полезного члена моей «команды». И я сам, безусловно, изменился за 18 месяцев лечения. В тот вечер, когда я провел в роли «председателя собрания» более часа, я достиг нового уровня интеграции. Мне придавало спокойствие и новые силы ощущение того, что я имею за своей спиной «сплоченную команду», поддерживающую мое решение прекратить химиотерапию.

Во время следующей встречи лечащий врач попробовал пошатнуть мою решимость, сказав: «За вашу жизнь отвечаю я. Вам не следует принимать решения такого рода». Два года назад я готов был молиться, чтобы кто-то взял на себя ответственность за мою жизнь, но теперь я говорил от имени своей «внутренней команды». Я принял на себя роль лидера и чувствовал себя наделенным необходимыми полномочиями, чтобы авторитетно заявить: «Доктор, я приму к сведению ваши слова, но я и только я могу отвечать за свою жизнь. В конце концов, именно мне суждено жить или умереть в результате подобных решений».

Я закончил химиотерапию в тот же день и сумел дожить до выхода в свет моей книги The Road Back to Health: Coping with the Emotional Aspects of Cancer («Возвращая здоровье. Как быть с эмоциональными аспектами рака»). Это решение не было спонтанным. Я уже перенес хирургическую операцию и выдержал 9 месяцев еженедельных и еще 9 месяцев ежемесячных сеансов химиотерапии. Химиотерапия спасла мне жизнь. Но настало время дать моему организму шанс проявить свои возможности. Моя «внутренняя команда» и я вместе приняли это решение.

Проведение «собрания команды», состоящей из отдельных частей вашего «я», может помочь разрешить внутренний конфликт, избавиться от нерешительности и тревоги всего за несколько минут. Что делает эти «собрания» более действенными и эффективными, чем ваш обычный внутренний диалог, так это то, что вы – как собственное «я» в роли председателя – заявляете о своем ви́дении и целях и затем приглашаете «других присутствующих» высказать опасения. Вместо того чтобы спорить с озабоченными и испуганными частями своего «я», вы прислушиваетесь к их голосам, принимаете их к сведению и позволяете открыто заявлять обо всем, что им требуется для согласованной и эффективной совместной работы.

Одна моя клиентка рассматривает «собрание команды» как своего рода «вечеринку в складчину», на которую каждый приносит не только свое «фирменное блюдо», но и свои уникальные точки зрения и заботы. Ей особенно интересно услышать от «участников собрания» вопросы: «А что если?..» и «Да, но что будет, если мы потерпим неудачу?» Она также поощряет все части своего «я» проявлять энтузиазм, энергичность и страстное желание участвовать в формировании более широкого ощущения цели.

После рассмотрения возражений и опасений, относящихся к прошлым неудачам, начинает расти поддержка лидерскому видению вашего «я». Чтобы возникло интегрированное командное усилие, сотрудничество должно заменить внутренний конфликт, а активная преданность – прийти на смену пассивному повиновению. Следующие действия помогут вам проводить собственное «собрание команды»:

1. Сядьте поудобнее, закройте глаза и направьте мысленный взор внутрь себя. Представьте себе «собрание», на котором вы исполняете роль «председателя». Сделайте по крайней мере три вдоха-выдоха, чтобы почувствовать поддержку стула и ослабить мышечное напряжение.

2. Объявите всем «собравшимся» о своих целях и видении и пригласите к сотрудничеству. Например, скажите: «Я хочу сбросить 10 кг. Я намерен регулярно заниматься физическими упражнениями. Я обязуюсь ослабить приверженность своего организма к вредным привычкам. Я больше не буду использовать пищу в качестве наркотика или средства решения всех проблем. Пища и процесс ее потребления больше не будут занимать мой разум как универсальный ответ на все вопросы. Я хочу, чтобы мы сообща стремились к достижению этих целей».

3. Предложите всем «присутствующим» выразить свое отношение к сотрудничеству и рассказать о том, с чем они не согласны и что их беспокоит. Как и на любом собрании, вы можете ожидать, что кто-то скажет: «Мы пробовали, и у нас ничего не получилось. Что если это даст негативный эффект, как в последний раз, и вы снова поправитесь, впадете в депрессию и станете ненавидеть себя?»

4. Ответьте на все «если», используя «да»-шаблон (см. главу 4). Например: «Да, если бы это произошло, я бы очень расстроился. Да, конечно, это причинило бы большой вред. И я сделал бы выбор в пользу того, чтобы принять и простить себя, получить помощь и начать все заново. Если это произойдет, я не позволю, чтобы мой выходной день оказался испорченным. У меня есть план возобновления усилий. Что бы ни произошло, я не допущу, чтобы вы почувствовали себя некомфортно».