Все это указывает на то, что не во всех отделениях ответственные лица, которые следили бы за исполнением возложенных на них работ, за адресами и за тем, чтобы данное распоряжение действительно получило практическое осуществление. Мало послать бумагу, а надо протолкнуть вопрос в жизнь — дело лишь только тогда может считаться законченным.

Прошу всех начальников управлений и отделений помнить, что за верность справок, адресов и за все сообщаемые сведения отвечают начальники отделений, за срочное выполнение бумаг — все инстанции до начальников управлений.

В будущем при неустойках подобного рода я виновных буду привлекать к законной ответственности до отрешения от должности включительно.

§ 2. Для ускорения прохождения переписки и быстрой передачи для исполнения в отделениях необходимо упростить порядок передачи бумаг и телеграмм в журнальной части.

Для чего должно быть обращено внимание на быструю запись по общему журналу, а затем все бумаги должны немедленно передаваться в мою канцелярию, а оттуда по отметкам в отделения.

Во всех управления вся почта немедленно должна сортироваться особо назначенным лицом и все срочные дела немедленно передаваться к исполнению по отделениям. Телеграммы и срочные бумаги должны исполняться немедленно в тот же день. Остальные бумаги — не позже следующего дня. Все спорные вопросы и справки, при возможности, разрешать по телефону или по аппарату.

§ 3. Некоторые группы лиц Полевого штаба и управлений без моего разрешения выдают удостоверения от имени управлений для всякого рода закупок по Москве и вне района Москвы.

В виду того что на этой почве возникают разного рода недоразумения и неудовольствия, предлагаю всем начальникам управлений такие покупки проводить через начальника общего отделения Административно-учетного управления Макарова.

Начальник Полевого штаба Ф. Костяев.

Военный комиссар, член Реввоенсовета Республики Аралов.

Помета Ф.В. Костяева: «Всем ответственным работникам. 12/1. К».

РГВА.Ф. 6. Oп. 1. Д. 36. Л. 18–18 об. Подлинник — машинописный текст с автографами простым карандашом.

Помета Ф.В. Костяева — простой карандаш.

№ 2.8

Приказ по Полевому штабу об ответственности за разглашение военной тайны

№ 99, г. Серпухов

16 января 1919 г.

Приказ по Полевому штабу Революционного военного совета Республики[323].

§ 1. Мною замечено, что в штабе мало обращается внимания на сохранение военной тайны, вследствие чего некоторые сведения, иногда секретного характера, становятся общим достоянием.

Приказываю во всех отделениях обратить внимание на хранение секретных бумаг, для чего в кратчайший срок должны быть заведены шкафы и секретные ящики.

Комнаты, занимаемые Оперативным управлением, должны запираться американскими ключами и опечатываться.

В отделения, особенно Оперативного управления, а также в кабинеты: Главкома, начальника штаба, для особых поручений при начальнике штаба — воспрещается без доклада входить неответственным лицам штаба, а также и непринадлежащим к штабу, последним также воспрещается вход без доклада и в Секретарскую начальника штаба.

За соблюдение военной тайны отвечают все служащие до начальников отделений включительно.

В каждом отделении должно быть назначено ответственное лицо по хранению секретных документов.

Порядок общего хранения секретных бумаг, на основании вышеизложенного, немедленно установить во всех управлениях под личной ответственностью начальников последних.

§ 2. Телефоны внутренней связи штаба часто занимаются для длительных частных разговоров и бесед, что не только обременяет службу телефона, но и мешает служебным разговорам по телефону.

Начальнику Службы связи следить, чтобы внутренняя связь не занималась для частных разговоров в ущерб служебным.

Разговор по прямому Кремлевскому телефонному проводу без моего разрешения запрещается.

Начальник Полевого штаба Революционного военного совета Республики Ф. Костяев.

Военный комиссар Штаба РВС Республики (подпись).

Помета В.В. Даллера: «Канцелярия. Спешно отпечатать. 3–4 железных секретных ящика купить. Даллер. 17/1».

РГВА.Ф. 6. Oп. 1. Д. 36. Л. 22–22 об. Подлинник — машинописный текст с автографами простым карандашом и фиолетовыми чернилами.

№ 2.9

Доклад Моссовета В.И. Ленину — выписка из доклада инструктора Прокопович о взаимоотношении Серпуховского уездного исполкома и Полевого штаба Реввоенсовета Республики

16 января 1919 г.

Весьма срочно

В СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ

ТОВ. ЛЕНИНУ

ВЫПИСКА ИЗ ДОКЛАДА ИНСТРУКТОРА ПРОКОПОВИЧ — О ВЗАИМООТНОШЕНИИ СЕРПУХОВСКОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА И РЕВВОЕНСОВЕТА

2. Отношения с Военным штабом, поскольку это удалось выяснить, с самого его переселения в Серпухов были очень натянуты. В штаб часто требовали лошадей, требовали папирос, требовали помещения. Такая же политика, по словам членов исполкома, ведется и сейчас, и все это в форме чуть не приказаний. Малейшее неисполнение рассматривается как нежелание помогать штабу и его работе и объясняется заместителем АРАЛОВА — ПРЕЙСМАНОМ — контрреволюционностью Серпуховского совета. Около Военного штаба постепенно пристраивается местная буржуазия. Членами исполкома переданы, между прочим, такие факты. Бывший дом фабриканта МАРАЕВА отведен для ВАЦЕТИСА и ДАНИШЕВСКОГО, но они живут в одной половине, другую занимает фабрикант МАРАЕВ. На требование местной жилищной комиссии о выселении МАРАЕВА было отвечено, что весь дом находится в ведении Главнокомандующего— при объявлении мобилизации оказались освобожденными целый ряд буржуа, успевших устроиться при штабе. Так, некто ТУРИЦИН был объявлен закупающим для Военного штаба какую-то бумагу и потому освобожден. Некоторые штабные обвиняются в некрасивых делах. Так, о РЕМЕРЕ, политическом комиссаре Высшего военно-революционного совета Республики, разбирается Военным трибуналом следующее дело: милицией был задержан местный рабочий с 5 тысячами папирос. Рабочий заявил, что папиросы ему даны женой РЕМЕРА. Начальником милиции у РЕМЕРА были найдены 20 000 тысяч[324] папирос, причем, по объявлению РЕМЕРА, они были выданы ему из штаба для раздачи по личному усмотрению (РЕМЕРОМ дана была в этом смысле расписка). Рабочему он дал папирос, пользуясь правом. Теперь это дело, по требованию Военного трибунала, передано туда. Все мелкие недоразумения вылились в крупный конфликт по вопросу о месте оборудования госпиталя. Поскольку удалось выяснить, дело заключается в следующем: Военным штабом для города Серпухова был выхлопотан госпиталь со всем штатом. Дело стало из-за отсутствия подходящего помещения. Была создана специальная комиссия из представителей штаба и исполкома, которой и поручено было подыскать помещение. Исполком на выборы в комиссию должного внимания не обратил, и туда прошли недостаточно дальновидные товарищи. Представители штаба сразу предложили помещение совета, мотивируя это тем, что в нем есть канализация и водопровод. Представители исполкома согласились и решение комиссии вынесли на заседании исполкома. Последний своего согласия на оборудование госпиталя в доме совета не дал, так как, во-первых, другого большого помещения под совет в Серпухове нет; во-вторых, для переезда совета, проведения электричества, устройствования[325] — словом, для оборудования госпиталя в доме совета понадобится 1,5 месяца; исполком предложил остановиться на так называемом «Немецком доме». Он, по словам членов исполкома, может вместить до 500 коек и великолепно оборудован: есть электричество, водопровод, ванна, канализация. В настоящее время там помещается 10 семей, в том числе начальник Военного штаба и одна семья служащего в Военном штабе. Местная жилищная комиссия обещала дать всем живущим в этом доме удобные квартиры и лошадей для перевозки имущества. Но штаб очистить это помещение отказался, находя мотивировку исполкома недостаточной: под совет, по мнению штаба, можно занять все клубы — не важно, что некоторые из них даже не в самом городе.