Выстроив роту, я скомандовал:

– Равняйсь, смирно, – и сообщил им, что император высказал нам всем свое монаршее удовольствие.

От дальнейшего общения в кругу августейших особ я вежливо отказался под предлогом общей усталости и необходимости сменить обмундирование.

– Ваши императорские величества и ваши императорские высочества, – вежливо сказал я, – мой первый тренер говорил, что даже если прирожденную парижанку гнать рысью три версты, то после этого от нее будет пахнуть самой настоящей кобылой. Чего уж тут говорить о простом русском офицере. Так что, прошу вашего разрешения откланяться для того, чтобы иметь возможность привести себя в порядок.

Императору шутка про парижанку понравилась, и разрешение покинуть августейшую компанию было получено. А впереди нас ждала натопленная баня, веники и горячий обед. Лепота! – как любит говорить полковник Бережной.

4 октября (22 сентября) 1877 года. Чарльстон, Южная Каролина. Капитан «Алабамы II» Джордж Таунли Фуллэм

Сегодня на рассвете мы отошли от Кайавы и направились в Чарльстон. От Кайавы до входа в Чарльстонскую гавань примерно восемнадцать миль, но адмирал Семмс приказал нам отойти подальше от берега, чтобы создать видимость того, что мы пришли со стороны открытого океана. Я тогда еще подумал, что зря он это. И действительно – вскоре мы увидели паруса, вскоре превратившиеся в парусно-винтовой фрегат американского флота.

Адмирал приказал спустить паруса.

– Сейчас нас будут осматривать, – сказал он почему-то довольным голосом.

И вправду, над бортом фрегата выросло облачко дыма, и мы услышали гром пушечного выстрела, а примерно в полукабельтове у нас прямо по курсу поднялся небольшой столб воды.

– Фигляры, – сквозь зубы процедил адмирал, – мы же легли в дрейф. Сразу видно, что снаряды им девать некуда.

Фрегат подошел поближе и тоже лег в дрейф. Вскоре от его борта отвалила шлюпка. Некоторое время, которое понадобилось матросам-янки для того, чтобы догрести до нас, к нам на борт взобрался молоденький лейтенант, пухлый и розовый, как свинка, и вместе с ним еще около десятка вооруженных матросов.

– Лейтенант Энтони Блэр, Флот Североамериканских Соединенных Штатов, – козлиным голосом проблеял офицер-янки: – Кто вы, откуда и куда следуете?

Адмирал с саркастической улыбкой парировал: – Рафаэль Семмс, член делегации Североамериканских Соединенных Штатов в Югороссии.

Лейтенант Блэр переменился в лице.

– Не тот ли вы Семмс, – спросил он, – который потопил столько наших судов в войну?

– Да, это я, – ответил адмирал. – А сейчас я возвращаюсь из миссии, на которую был назначен по личному распоряжению президента Хейса. Мы следуем из Константинополя, а по пути заходили в Херес и на Азоры.

Блэр подумал секунду и сказал: – Сэр, почему вы возвращаетесь на частном корабле, тем более с таким одиозным названием?

– Переговоры завершены, – ответил адмирал, – и я заглянул на аукцион, на котором югороссы распродавали свои британские трофеи. Можно сказать, что этот корабль достался мне почти даром – ведь он в очень и очень приличном состоянии, сами можете убедиться. В Филадельфии или Чарльстоне за такие деньги можно купить разве что рыбацкий бот. Я подумал, что раз уж выпал такой случай, то мне на старости лет стоит заняться морской торговлей. Или, лейтенант, теперь это возбраняется законом?

Тут адмирал широко улыбнулся:

– Мистер Блер, я ведь еще и адвокат, так что не пытайтесь заниматься казуистикой – у вас против меня нет никаких шансов.

Блэр скривился, как будто его заставили съесть незрелый лимон прямо с кожурой.

– Сэр, – сказал он, – в таком случае дозвольте осмотреть ваш корабль, а также опросить всех ваших матросов и пассажиров?

– Конечно, – улыбка адмирала стала еще шире. – Хоть последнее и выходит за рамки ваших служебных полномочий.

Блэр и его люди обыскали каждый дюйм, проверили судебный манифест, сличили его с грузом (здесь все было в порядке), опросили каждого на борту, после чего лейтенант с гримасой сказал:

– Можете следовать дальше, мистер Семмс, счастливого плавания.

– Тогда прошу вас подписать бумагу, что вы проверили все на борту, что груз корабля – испанский херес и константинопольские оливки, и что ни к грузу, ни к пассажирам вы никаких претензий не имеете. Я уже составил эту бумагу – вот она, в двух экземплярах. Один для вас.

Лейтенант подписал оба экземпляра, швырнул перо на стол, и вскоре шлюпка с янки отошла от борта «Алабамы». Матросы уже поднимали паруса, а адмирал отозвал меня в сторонку.

– Вот видите, – сказал он, – теперь ни у кого не будет даже тени сомнения, что мы пришли прямо с Азор. Кстати, эти растяпы даже не посмотрели на наше вооружение – единственное, что могло их насторожить. Сразу видно, что эта посудина ни разу не была в настоящем деле.

Вскоре мы увидели острова, окаймляющие Чарльстонскую гавань, и защищающие вход на внутренний рейд форты Самтер и Молтри. Нас пропустили беспрепятственно. И вот мы уже ошвартовались у таможенного пирса.

Чарльстонская гавань одна из самых красивейших в мире. Чарльстон находится на полуострове между устьями глубоководных рек Эшли и Купер. Представьте себе – светит ласковое южное солнце, в бирюзовой воде гавани играют дельфины, на полуострове, в тени ветвистых деревьев, расположены бесчисленные особняки с верандами и балконами, огражденными чугунными кружевными перилами, сады благоухают цветами… Очень хорошо, что город так и не был взят армией янки во время войны между штатами, иначе бы от этой красоты остались одни головешки, как это тогда произошло с Атлантой, Колумбией, Огастой…

Майор Семмс, распрощавшись с нами, покинул корабль и отправился по своим делам, а мы вместе с адмиралом пошли в здание таможни.

Как я и ожидал, там работали одни «саквояжники» – грубые, хамоватые, наглые. Впрочем, узнав, что адмирал – посланник самого президента, и увидев бумагу от Блэра, они несколько умерили гонор, но лишь совсем немного.

Один из них отозвал меня в сторонку и сказал:

– По закону, мы можем откупорить любую вашу бочку и проверить, соответствует ли ваш груз заявленному в документах. Так что, если мы не договоримся, то мы можем просто испортить весь ваш груз. Или мы все-таки договоримся?

– Ну что ж, учтите, что мистер Семмс – сам адвокат, – сказал я в ответ, – да к тому же еще и посланник самого президента Хейса. Не советую вам играть в эти игры.

Таможенник-янки подумал, потом сказал:

– Хорошо, мистер Фуллем, давайте сделаем так. Если вы согласитесь отдать ваш херес на комиссию одному из наших знакомых коммерсантов, тогда мы не будем вам чинить никаких препятствий и примем вашу оценку стоимости груза.

– А кто ваши коммерсанты? – спросил я. – Есть ли среди них южане?