— Кажется, будто какой-то архитектурный извращенец пытался изобразить нечто из бетона, оставшегося после неудавшегося проекта другого извращенца, — оценил дизайн Джонас, специально остановив машину, дабы полюбоваться строением.

— По-моему, это образчик стиля модерн, — неуверенно предположила Верити. — Не совсем то, что я ожидала увидеть… Это жилище совершенно не подходит такой художнице, как Кейтлин.

— Как сказать! — покачал головой Джонас. — А по-моему, это то, что ей надо! Если хочешь знать, то весь этот железобетон превосходно характеризует свою хозяйку.

— Я скажу, когда захочу выслушать твое мнение, — заявила Верити, разглядывая угрюмую картину.

Когда они уезжали из Секуенс-Спрингс, там ярко светило солнце, но здесь, вблизи океана, небо было плотно затянуто облаками. Водная гладь казалась бесконечным листом серой жести. Высоко в небо уходили острые уступы утесов.

«Совсем не похоже на наш калифорнийский берег», — подумала Верити. Всякий, у кого хватит ума поплескаться в этих свинцовых волнах, рискует насмерть разбиться о прибрежные скалы. Мрачный бесконечный пейзаж являл собой оборотную сторону красочной курортной открытки под названием «Море и солнце».

— Налюбовалась? — спросил Джонас, оживляя мотор. — У нас еще есть возможность вернуться и принести извинения по телефону.

— Не сходи с ума, Джонас. Я с нетерпением жду встречи с Кейтлин.

— Не представляю, что ты в ней нашла. — Джонас быстро оглянулся на дорогу и поддал газу. — Меня от нее трясет.

— Что ж, буду откровенна, — сообщила Верити. — Я нашла в ней сильную, но одинокую женщину, нуждающуюся в дружбе. Почему я не могу стать ее подругой? В конце концов нас многое объединяет.

— Что? — Машину слегка занесло на крутом повороте. Джонас с отвращением выровнял ее. — У тебя совсем съехала твоя маленькая и без того криво нахлобученная крыша. Заруби себе на носу — у тебя нет ничего общего с Кейтлин Эванджер! Ничего.

Верити поудобнее устроилась на своем месте.

— А я считаю по-другому. Нет, я, конечно, не беру в расчет степень одаренности. Мои способности гораздо скромнее. Но в самой Кейтлин и в ее образе жизни я чувствую что-то очень знакомое, даже близкое! Тебе когда-нибудь доводилось заглядывать в грядущее и узнавать его?

— Нет, — отрубил Джонас, не отрывая глаз от серпантина дороги. — Только в прошлое.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе сморщила носик Верити.

Джонас тихо чертыхнулся.

— Ничего особенного. Просто мне кажется, что знакомым может быть только былое. Как-никак оно существует. Существовало. Своими цепкими щупальцами оно охватывает настоящее. Все мы в какой-то степени заложники своего прошлого, чего нельзя сказать о будущем.

— А я думаю, что это не так. Я смотрю на Кейтлин и вижу женщину, которой и я могу стать через несколько лет. Она заняла свое место в этом мире.

Да, она держит у себя в помощницах Тави, но я знаю, что Кейтлин могла бы обойтись и без нее.

— Твоя Кейтлин всего лишь холодная, бесчувственная рыба. Поверь мне на слово. Мужчины не ошибаются относительно подобных дамочек.

— Вас просто бесит независимость таких женщин! Но я не вижу здесь ничего дурного! Это лишь дает той же Кейтлин свободу, неведомую большинству ее подруг. Она ни в чем не зависит от вашего брата и с полным правом гордится собой. Мне кажется, Джонас, что тебе больше пристало восхищаться такими, как Кейтлин. Она никогда ничего не потребует от мужчины, не станет держать его около своей юбки или переделывать в соответствии со своими идеалами. Короче говоря, само совершенство.

— Я не нуждаюсь в твоих советах! Похоже, у тебя детская слабость к обожествлению сильных личностей, но, пожалуйста, не старайся обратить меня в свою веру.

— Ты не правильно меня понимаешь, Джонас. Кейтлин нуждается в друге, и я согласна стать им И хватит об этом, — угрожающе улыбнулась Верити, отворачиваясь к окошку. — Давай сменим тему.

— А я не прочь бы развить ее, если ты не возражаешь.

— Джонас, если ты не будешь вести себя надлежащим образом, я рассчитаю тебя!

— Слушаю и повинуюсь, ваше величество.

Верити пропустила мимо ушей эту откровенную провокацию. Что поделаешь, Джонас пребывает в ужасном настроении с тех самых пор, как решил дать им обоим время на размышление. Это был, конечно, очень мудрый и нужный шаг, впрочем, теперь Вериги считала это излишним. Совсем недавно она окончательно поняла это.

Когда имеешь дело с мужчиной, подобным Джонасу, нужно заранее смириться с мыслью о недолговечности романа. Так зачем же тогда даром терять время? Очень скоро Джонас уйдет — точно так же, как всегда уходит Эмерсон. Именно отец когда-то научил Верити с благодарностью принимать редкие подарки судьбы, ибо второго случая может больше никогда не представиться.

Как только Верити задумывалась о том, как же похожи Эмерсон и Джонас, у нее подводило живот от волнения. По несколько раз на день она говорила себе, что хорошо было бы в зародыше пресечь отношения с Джонасом. Зачем ей близость с человеком, который презирает все ее жизненные ценности? С другой стороны, учитывая свой возраст и планы на будущее, почему бы и не позволить себе мимолетную, ни к чему не обязывающую интрижку?

— Приехали, — буркнул Джонас, припарковываясь на широкой, посыпанной гравием стоянке. — Что-то никто не спешит поприветствовать дорогих гостей. Наверное, никого нет дома.

— И не надейся. — Верити распахнула дверцу и вылезла из машины. Резкий порыв ветра мгновенно растрепал ее непокорные волосы. Джинсы и клетчатая ковбойка служили плохой защитой от холодного океанского бриза, поэтому пришлось лезть в машину за яркой желтенькой ветровкой с вязаным воротничком и манжетами.

Верити уже застегивала «молнию», когда Джонас с силой захлопнул переднюю дверцу. Облокотившись на крышу машины, он хмуро смотрел на мрачное строение, возвышавшееся прямо перед ними.

Распахнулась широкая парадная дверь, и на пороге появилась Тави Монаган. Стоя на верхней площадке бетонной лестницы, она окинула гостей каким-то странным взором.

— Добро пожаловать. Кейтлин обрадуется вашему приезду, — бесцветно произнесла она.

Верити почудилось даже, что молчаливая Тави прячет какую-то глубокую тревогу.

— Как приятно, что хоть кто-то чему-то рад, — процедил Джонас, вытаскивая из багажника свою сумку и маленький рюкзачок Верити.

И снова Верити сделала вид, что не расслышала этой колкости. Она уже поняла, что таких мужчин, как Джонас, женщине порой остается только игнорировать.

Ведомые бесстрастной Тави, они миновали черно-серый каменный холл. Похоже, все в этом доме было выполнено в этой зловещей вульгарной гамме. Верити подумала, что Джонас был недалек от истины. Наверное, архитектор и впрямь слегка помешался, не на шутку увлекшись темой железобетона.