Кроме Кауны его окружали не пришедший в себя после обильных возлияний Котис, их проводник римлянин Гней Виниций, Квинт, один из боспорских воинов, а также галл Амбиорикс — рудиарий, служивший телохранителем у Сервия Цецилия. Квинт, Амбиорикс и боспорец держали факелы.

Возбужденный Виниций метался между Умабием и Котисом:

— Слава Юпитеру, вы живы! Ваше внезапное исчезновение подняло на ноги весь дом Цецилия. Венед Горд обезумел, этот Геркулес грозится разрушить Рим, если с вами что-нибудь случится. Он носится по городу с вельможами царевича и телохранителями Цецилия, пытаясь отыскать вас. Сенатор узнал, что вы исчезли, и чуть не лишился дара речи. Он ответствен за вас перед сенатом и императором. Вы являетесь драгоценными особами, ведь в случае вашей смерти на земле империи может разразиться война с государствами, которые вы представляете. Скорее поспешим в дом Цецилия! Надо успокоить несчастного Сервия. Сегодня его уведомили, что император в ближайшие дни, возможно, примет ваши посольства в сенате. Прошу вас поторопиться!

* * *

Несмотря на все старания Гнея Виниция, они медленно шли по одной из улиц Субуры. Причиной тому были Котис и Умабий, не способные к быстрой ходьбе. В связи с чем и несмотря на их протесты, к Котису приставили боспорца, а к Умабию Квинта. Телохранителям приходилось освещать путь факелами и одновременно поддерживать своих подопечных под локти. Позади всех с удрученным видом шла Кауна. С ней шагал коренастый Амбиорикс. Процессию возглавлял проводник Виниций.

Узкая улица расширилась. Здесь заканчивалась Субура. Еще несколько десятков шагов, и они покинут мрачный район. Но тут случилось непредвиденное. Проводник, прервав на полуслове свою пространственную речь, остановился. Темные, похожие на тени фигуры перегородили освещенную луной улицу. Их было около десятка. Виниций, опасаясь за свою жизнь, отступил к телохранителям. Позади раздался тихий свист. Умабий обернулся. В свете луны он различил рядом с атлетически сложенным галлом Амбиориксом стройную фигуру Кауны. Девушка уже успела вынуть меч из ножен. Его лезвие зловеще поблескивало в ночи, угрожая пятерке неизвестных людей, отрезавших им путь к отступлению. Западня захлопнулась. В освещенный светом факелов круг ступил один из незнакомцев.

— Серебряная Маска! — голос Виниция испуганно прозвучал в ночной тишине.

Даже в полутьме Умабий признал высокого человека в капюшоне. Это был один из трех подозрительных людей, что встретились им неподалеку от входа в «Хижину Бахуса». Именно его взгляд почувствовал на себе Умабий, когда они с Котисом входили в заведение Эмилия Сардоса. Теперь его лицо скрывала серебряная маска в виде головы быка, отчего он походил на легендарное греческое чудовище — Минотавра. Судя по его уверенному поведению, именно он являлся предводителем людей в капюшонах. Недолго думая, навстречу ему выступил Гней Виниций, на это его подвигло вновь обретенное самообладание и ответственность за жизни послов, возложенная на него высшей властью.

— По какому праву вы преградили путь иноземным послам Рима! Немедленно пропустите нас! Эмилий Сардос заверил меня, что посетителей его заведения в Субуре никто не тронет. Он платит главарям за спокойствие…

— Мне он не платит ничего, — послышался из-под маски приглушенный и полный раздражения голос. — Я сам по себе, и мне плевать на Эмилия и главарей субурских воров.

— Вы забыли, что жизнь послов считается неприкосновенной и находится под защитой божественного императора Клавдия!

— Нашим императорам следовало бы больше заботиться о сохранности своих жизней. — В словах предводителя чувствовалась ирония. Среди людей в капюшонах послышался смех. Предводитель изрек правду. Довольно часто властители Рима преждевременно заканчивали жизненный путь, погибая от рук убийц. — Мне не нужны ваши жизни. Достаточно будет, если вы по своей воле отдадите нам все имеющиеся у вас ценности. Иначе мне придется взять их силой. — Ирония в голосе предводителя пропала. Зловещим тоном он приказал Виницию: — Уйди с моих глаз! Украшений на тебе нет и сумы с монетами тоже. Ты мне не нужен. А вот золотые перышки у этого иноземного петушка я с удовольствием повыдергаю.

Предводитель посмотрел на сармата. Его взгляд привлек массивный золотой браслет, змеей обвивший руку варвара от запястья до локтя. Оттолкнув проводника, он шагнул к Умабию. Виниций поспешил спрятаться за спинами телохранителей. Котис освободился от опеки боспорского воина, выступил вперед, заслонив собой Умабия. Предводитель попытался оттолкнуть и его, но Котис, не имевший при себе оружия, стукнул его кулаком в грудь. Предводитель пошатнулся и молниеносно выхватил спрятанный под одеждой короткий меч. В то же мгновение в руках грабителей блеснули лезвия ножей и мечей. Смертельная опасность нависла над боспорским царевичем. Выручил Квинт. Он ткнул факелом в лицо главаря. Предводитель разбойников отпрянул. Это позволило Котису избежать сиюминутной опасности. Его телохранителю повезло меньше. Один из разбойников сразил боспорца ножом в грудь. Котису удалось поднять его меч и вступить в схватку. Схватка была неравной. Против дюжины грабителей их оставалось только пятеро. Боспорец лежал на мостовой и не подавал признаков жизни, а Гней Виниций непостижимым образом исчез. Его подопечным предстоял тяжелый бой, грозивший закончиться их смертями. Разбойники продолжали наседать. Вскоре пал галл Амбиорикс, остальных прижали к каменной стене высокого дома.

— О боги, мы погибли! — в отчаянии выкрикнул раненный в плечо Квинт, отбивая удар меча, предназначенный Умабию. Сармат с трудом защищался от нападавших. Выпитое вино сделало его плохим бойцом, но с каждым мгновением боя он чувствовал, что сила, трезвость ума, твердость руки и навыки воина возвращаются. Ему удалось пронзить грудь одного из грабителей и отрубить руку другому. Но даже это вряд ли смогло бы им помочь. Спасти их могло только чудо… и оно произошло. Послышался топот ног и бряцание оружия. Еще через мгновение из-за угла выбежали вооруженные копьями и щитами воины городской стражи во главе с проводником Виницием. Разбойники поспешили покинуть место схватки, оставляя лежать на мостовой половину своих убитых и раненых сотоварищей. Скрылись не все. Высокий главарь уходил последним. Он был уверен, что никто не осмелится его преследовать, и ошибся… Кауна сняла с пояса веревку длиной чуть больше вытянутой руки. К обоим ее концам были прикреплены металлические шары размером с небольшое яблоко. До сей поры Умабий считал это амулетом Кауны, но, как оказалось, веревка с двумя шарами была не чем иным, как неизвестным сарматам оружием. Отработанным движением девушка метнула приспособление под ноги главарю. Мгновение, и веревка опутала ноги убегающего грабителя. Он упал, но тут же попытался встать. Кауна догнала его, вспрыгнула ему на спину и вновь повалила на мостовую. Он сопротивлялся, надеясь вырваться из цепких рук девушки, но ей на помощь уже подбежали стражники.

Гней Виниций подошел к связанному разбойнику, откинул с его головы капюшон и сорвал маску с лица.

— Посвети, — приказал он одному из стражников. Воин поднес факел к лицу главаря. — Авл?! — удивленно воскликнул Гней Виниций. — Потомок знатного рода Кассиев! Родственник Гая Кассия Лонгина, наместника провинции Сирии!