Вначале Берлин смотрел на эмиграцию в Афганистане преимущественно через призму будущего административно-территориального устройства Средней Азии и роли эмигрантских кадров в комплектовании администраций территорий, которые вскоре должны быть оккупированы Вермахтом. Конечно, при том, что людей из числа эмигрантов вербовали и для выполнения разведывательных задач на советской территории.

Влиятельными деятелями бухарской эмиграции в северных районах были таджик Хамранкул-бек, узбеки братья Кудратулла-хан Тюра и Мухитдин-хан Тюра. Наиболее радикальная часть узбекской и таджикской эмиграции осела в Кабуле. Объединявшей ее политической фигурой был вплоть до своей смерти в 1944 году бывший эмир Бухарский Саид Алим-хан, позже эту роль пытался исполнять его старший сын. Другими достаточно авторитетными лидерами эмиграции были: муфтий Садретдин, узбек родом из Ташкента; Хашим Шайк Якубов – таджик, бывший посол Бухарской народной республики в Афганистане; Мубашир-хан Тарази, узбек духовного звания; Шир Мухаммед-бек (по прозвищу Курширмат), узбек, известный предводитель басмачей в Фергане, сторонник самых активных, порой совершенно авантюристических вооруженных акций, как и его брат Нур Мухаммед; Яхья Ходжа Содур – таджик, духовное лицо, состоял в родстве с эмиром Бухарским. Из киргизов, пожалуй, самым заметным был Камчинбек Аильчибеков.

Специфика обстановки в Афганистане состояла в том, что интересы немцев и сепаратистов, обосновавшихся в этой стране, совпадали. Первые надеялись подключить эмиграцию к операциям басмаческого типа с целью воздействовать на ситуацию в Средней Азии, вторые лелеяли надежду прийти с помощью немцев к власти.

Вторым после Кабула центром эмигрантской активности был Кундуз, где с германской разведкой сотрудничали Сеид Куд-ратулла и Абдул Кари, а также Мухитдин-хан Тюра, Абдулла Керим Минбаши, Абдурахман Максум, Салах Кары. Они уверяли немцев, что способны в кратчайшие сроки поставить под ружье до 70 тысяч человек. Кроме того, к басмаческим операциям якобы было готово примкнуть одно из афганских племен в Бадахшане.

Весной 1942 года после провала варианта блицкрига Берлин кардинально изменил свои планы в отношении антисоветски настроенной среднеазиатской эмиграции. Теперь он с ее помощью планировал организовать серию восстаний в Средней Азии. Их идею летом – осенью 1942 года, когда обстановка на фронтах была неблагоприятной для Москвы и до Курской битвы оставался еще год, поддержали лидеры эмиграции. Кто-то из них даже предложил выступить немедленно, не дожидаясь поддержки местных племен. Так велика у них была вера в мощь немецкого оружия.

К примеру, Шир Мухаммед-бек напрямую обратился в германское посольство, в котором он назвал себя выразителем чаяний всех туранских мусульман. В своем послании он, в частности, сообщил:

«Наша задача – организовать в марте 1943 года вооруженное восстание в Средней Азии, направив на это все национальные силы».

Для успеха этой работы он просил полтора миллиона афганей. Подписался незатейливо: «Главнокомандующий Шир Мухаммед-бек».

В новом варианте обращения указывалось, что добиться независимости тюрков можно только при содействии стран «оси», а посему туркестанцы считают себя их солдатами и готовы выполнить любые задания. Обязательства эмиграции перед Германией он лаконично изложил в четырех пунктах:

1. Мы берем на себя подготовку и посылку людей для диверсионной работы в тылу врага.

2. В нашу задачу входит взрыв мостов, нарушение линий связи, поджог продовольственных складов.

3. За нами остается организация партизанских отрядов и подбор посадочных площадок для авиадесанта.

4. Принимаются меры для вывода из строя аэродромов, которые используются советской авиацией.

За ним последовали и конкретные дела. Осенью 1942 года его люди провели разведку в районе предполагаемого пересечения советско-афганской границы – участок Пархар – Тахтабазар. Внимательно выслушав разведчиков, «Главнокомандующий Шир Мухаммед-бек» принял решение отложить проведение операции до весны 1943 года и скоординировать его с действиями Вермахта.

Вот только реализовать свои планы он не успел. Лондон и Москва не раз предупреждали Кабул о необходимости взять под контроль деятельность местных лидеров эмиграции. В противном случае грозили «силовыми» мерами, недвусмысленно намекая на судьбу Ирана. Там тоже активно действовала германская разведка. В результате пришлось вводить войска. Также не следует забывать об успехах советской внешней разведки, которая, используя весь арсенал доступных ей средств, активно вербовала «агентов влияния» среди высокопоставленных чиновников афганского государственного аппарата.

В марте 1943 года афганскими властями был произведен арест руководителей и активистов бухарской и индийской эмиграции как в Кабуле, так и на периферии. Всего было арестовано 50 человек, в том числе весь руководящий центр организации «Фаал» во главе с Мубаширом-хан Тарази, а в провинциях Кудратулла-хан Тура, Хамраскул-бек, Камчинбек Аильчибеков и другие. Не тронули эмира Бухарского Сайд Умар-хана, унаследовавшего свой статус от больного отца Сайда Алим-хана (умер в апреле 1944 года), хотя он и сыграл заметную роль в создании прогерманской организации в стране. Как объясняли сами афганцы, на позицию королевской династии повлияли соображения этического порядка, понятия восточного гостеприимства, а отчасти какие-то родственные связи между династиями. Не побеспокоили и Халифа Кзыл Аяка, как крупного духовного авторитета, опасаясь нежелательной реакции верующих[132].

Одновременно советская внешняя разведка смогла парализовать деятельность резидента Абвера в Афганистане Расмуса. Он был вынужден срочно покинуть страну. Созданная им эмигрантская структура развалилась, надежды сепаратистов вернуться на родину под знаменами третьего рейха рухнули. Вскоре и резидент Витцель после этой неудачи отбыл в Германию. В Кабуле оставался глава германской миссии Пильгер, но он свернул контакты с эмиграцией, опасаясь выдворения из Афганистана. А резидентуру Абвера возглавил только что закончивший спецшколу бывший шифровальщик Цугенбюллер. Ставка сепаратистов на немцев не оправдала себя[133].

Кроме басмачей из Афганистана на территорию советского Таджикистана пытались проникнуть агенты иностранных спецслужб. Например, с 1941 по 1945 год только на участке одного Таджикского пограничного отряда было задержано около 400 нарушителей государственной границы, многие из которых имели различные задания, полученные от диверсионно-разведывательных структур Афганистана, Германии и Японии.

22 января 1943 года пограннаряд одной из застав Шуроабадской комендатуры под командой сержанта А. Головченко в трудных климатических условиях и на сильно пересеченной местности вел преследование трех разведчиков Абвера, которые проникли на советскую территорию с целью разведки дислокации численности частей и подразделений советской армии и пограничных войск. Завязалась перестрелка, несмотря на полученное ранение, сержант А. Головченко силами своих подчиненных сумел окружить и задержать шпионов.