В ходе активных разыскных мероприятий в 194-м запасном полку 54-й армии был обнаружен вещмешок, помеченный числом «23».

При проверке красноармейской книжки его хозяина было установлено, что скрепки изготовлены из нержавеющей стали. Этот признак, широко входивший в практику опознания вражеских агентов, усилил подозрения. Вскоре парашютиста задержали.

— Как вы оказались в этой части? — спросил оперативный работник.

— После выписки из военного госпиталя в Тамбове, — довольно-таки смело ответил солдат. — Я находился там после осколочного ранения в ногу.

— Покажите ранение.

Солдат оголил голень, на которой действительно был розоватый шрам, свидетельство недавнего ранения.

— Что собой представляет здание госпиталя? — опять поинтересовался офицер.

Задержанный военнослужащий четко обрисовал контуры здания.

— На каком этаже вы лежали? Какой номер вашей палаты? Кто был лечащий врач? Назовите имя вашей медсестры? — не унимался смершевец.

На все каверзные, как казалось, вопросы солдат бойко ответил чекисту.

Срочно запросили по ВЧ сведения из Тамбова. Как и ожидалось, все рассказанное «раненым красноармейцем» было неправдой, хотя он продолжал настаивать, что лечился в госпитале и никакой он не агент-парашютист.

И только после того, как был привезен свидетель — косарь и проведена очная ставка, он признался, что является агентом гитлеровской разведки. Тут же дал подробные показания на четырех остальных шпионов (установочные данные, приметы, звания и прочее).

В течение нескольких дней все остальные агенты были задержаны и разоблачены. Один из них, «капитан», успел получить направление в отделе кадров армии в оперативный отдел штаба 32-го стрелкового корпуса!

По пути в штаб он был «снят» с кузова грузовика. Двое остальных оказались диверсантами и имели задание взорвать важный железнодорожный мост в районе Балты. Они попали в засаду, устроенную возле моста. У агентов-парашютистов были изъяты магнитные мины большой разрушительной силы, оружие, радиопередатчики, большое количество советских денег.

Таким образом, за одну неделю была ликвидирована опасная, хорошо подготовленная группа агентов и диверсантов.

Участники операции — сотрудники СМЕРШа, участвовавшие в розыске, были представлены к правительственным наградам. Добрым словом вспоминали косаря, запомнившего число на вещмешке одного из парашютистов.

Органы военной контрразведки с первых дней войны не только внимательно следили за деятельностью прибалтийских националистов, вставших сразу же после оккупации Латвии на путь вооруженной борьбы против Советской власти, Красной Армии и евреев, но и всячески противодействовали вместе с партизанами их преступным поползновениям. Красно-бело-красные знамена и такой же расцветки нарукавные повязки латышских легионеров мелькали в карательных операциях на территории Прибалтики, Белоруссии и Украины.

По данным российских архивов, против советских партизан, мирных граждан, военнопленных Красной Армии действовало 27 латвийских батальонов. В Румбульском лесу руками карателей-латышей были уничтожены около 38 тысяч человек. Латвийские легионеры действовали не только в Латвии. Так, в 1942 году карателями 2-й латвийской бригады СС были сожжены деревня Федоровка Чудского района Новгородской области и село Осино. Ими же проводились массовые поджоги и расстрелы в населенных пунктах Лубницы, Осец, Кречно в 60 км северо-западнее Новгорода, а также в лагере для военнопленных в Красном Селе под Ленинградом. В массовых расстрелах и поджогах участвовал личный состав 19-й латышской дивизии СС, которым за период с 18 декабря 1943 года по 2 апреля 1944 года было уничтожено 23 деревни и расстреляно более 1300 человек. На Украине каратели 22-го Даугавпипсского полицейского батальона безжалостно действовали в районах Житомира и Луцка; 23-го Гауйского полицейского батальона — в районах Днепропетровска и Керчи; 25-го Аравского — в районах Коростеня и Овруча, а 28-го Бартского — в районе Кривого Рога.

Еще до образования эсэсовских частей в Латвии в 1941 году солдаты 21-го латышского полицейского батальона расстреливали лиепайских евреев в Шкедских дюнах, а каратели из 18-го латышского полицейского батальона «прославились» массовыми казнями евреев в городе Слоним на территории Белоруссии.

Оставили свои следы латышские легионеры и в Польше. По данным немецкого генерала Штропа, они участвовали в операции по уничтожению Варшавского гетто в 1942–1943 годах.

Уже через несколько дней после начала Великой Отечественной войны, а именно 26 июня 1941 года, руководитель СД и Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрер СС и генерал полиции Рейнхард Гейдрих направил всем командирам «айнзатцгрупп» директиву. В ней предписывалось «не препятствовать устремлениям по самоочищению со стороны антикоммунистических и антиеврейских кругов на оккупированных территориях».

Пресса тут же поддержала «великое начинание арийцев». Латышская газета «Тевия» от 11 июля 1941 года писала: «Еврейские грехи очень тяжелы: они хотели уничтожить нашу нацию, и поэтому они должны погибнуть как культурная нация».

Тот, кто писал эти строки, наверное, хорошо знал взгляды Гитлера по этому вопросу, сказавшего однажды, что «чем решительнее будет расправа с евреями, тем быстрее будет устранена опасность большевизма. Еврей — это катализатор, воспламеняющий горючие вещества. Народ, среди которого нет евреев, вернется к естественному миропорядку…»

Вскоре появляются «лесные братья» — отряды самообороны, а 10 февраля 1943 года, когда фашистам стало невмоготу от второй подряд холодной зимы и проигранных горячих сражений за Москву и Сталинград, фюpep подписывает приказ о создании Латышского добровольческого легиона СС.

Для оказания ему помощи в Ригу направляется в качестве руководителя рейхскомиссариата Остланд титулованный нацист обергруппенфюрер СС и генерал полиции Фридрих Еккельн, отличавшийся особой жестокостью.

Так, по собранным сотрудниками УКР СМЕРШ 2-го Прибалтийского фронта данным, к моменту вступления в Прибалтику советских войск в ней осталось лишь около 1,6 % довоенного еврейства, а к началу декабря 1941 года, согласно отчету СС — айнзацгруппы «А», в Латвии было уничтожено уже более 35 ООО евреев. А за всю войну из более чем 80 ООО латвийских евреев уцелело только 162 человека. Массовое этническое уничтожение проводилось как немецкой администрацией, так и ее сатрапами из местного населения.

Одним из местных палачей был некий Виктор Арайс — юрист по профессии, сколотивший так называемую свою полицейскую команду, помогавшую нацистам в борьбе с партизанами, евреями и просоветскими элементами.

К моменту вступления гитлеровцев в Ригу 1 июля 1941 года «команда Арайса» захватила оставленное здание управления НКВД и таким образом заявила о себе как о реальной силе. Немцы оценили «поступок» некогда лояльного советской власти юриста и реорганизовали его команду в «латышскую вспомогательную полицию безопасности». Оправдывая оказанное доверие, эта банда во главе с Арайсом 4 июля сожгла заживо в рижской Большой хоральной синагоге около полутысячи евреев.