И Сом, ткнув пальцем на проделанную ими в стене брешь, крикнул Тимохе:

– Уходим! Быстро!

Они метнулись к пролому, за которым чернело ночное небо. Только что это? Чернота вдруг словно раздвоилась, от нее будто отпочковался темный сгусток, очертаниями напоминающий человека. Или это тень кого-то из них, упавшая на стену возле пролома? Но откуда, солить твою плешь, здесь взяться столь четкой тени, если за спиной лишь тусклое аварийное освещение да мерцание цветных индикаторов? К тому же «тень» определенно двигалась, и двигалась прямо на них.

Окончательно стало ясно, что никакая это не тень, когда у черной фигуры блеснули глаза. Блеснули холодно, стеклянно, совсем не по-человечески. Да и кто, йодистый калий, сказал, что это человек? Когда же этот неведомый кто-то подошел совсем близко, стало видно, что пропорции его тела, хоть и незначительно, отличались от человеческих. Слишком длинные и более гибкие, словно имели много суставов или обходились вовсе без них, руки. Слишком мощные ноги. Чересчур круглая, на вид – идеальный шар, голова. И все это, кроме глаз, покрыто матовой чернотой, не отражающей ни лучика света.

– Кто это? – выдохнул недокрыл.

– Терминатор, тук тебя в так, – нервно хохотнул Сом. – Модель «Уголек».

– Да? – попятился Тимоха. – А откуда ты знаешь?

– От верблюда, – начал отступать и сталкер. Стрелять в это отродье ночи он почему-то не рискнул. Что-то ему подсказало: делать это не только бесполезно, но и смертельно опасно.

Эпический опус! Куда теперь? Путь к пролому закрыт. Даже если попытаться оббежать этого черного упыря, то придется оббегать и машину, а это уже просто кошмарная потеря времени. Да и где гарантии, что в эту дыру не полезут навстречу еще такие же «закоптившиеся» круглоголовые ребята?.. Нет, солить твою плешь, вариант просматривается только один: бежать вглубь этого сарая, скрываясь за техногенными хреновинами, – авось да и пронесет.

– Слушай сюда, – скосив глаза на недокрыла, негромко произнес Сом. – На счет «три» резко поворачиваемся и чешем в гущу той железной и прочей хрени, что тут понаставлена. Убегаем молча, прячемся кто где сможет. Друг за другом лучше не держаться, двоих вместе нас быстрее найдут. Главное – уйти от этого, потом будем кумекать, что дальше. Усек?

Сталкер уловил неуверенный кивок Тимохи и стал негромко считать:

– Раз… два… три!

Он развернулся и бросился к ближайшей конструкции, похожей на усиленную ребрами жесткости гигантскую блестящую спираль. Успел увидеть, как с секундным примерно запаздыванием побежал в ту же сторону недокрыл.

А потом так же, как «отпочковался» от темноты «Уголек», от блестящих металлических конструкций отделилась троица таких же, как он, только словно созданных из ртути. На самом-то деле они, скорее всего, вышли из-за оборудования, но недостаток света сыграл свою роль, и эффект в глазах Сома был точно таким: новые «терминаторы» вытекли из громоздящегося повсюду металла. Все трое действительно напоминали того самого терминатора из второй серии легендарного фильма. Разве что пропорции их тел были точно такими же, как у их черного собрата, и головы слишком круглые, чтобы быть похожими на человеческие. К тому же безухие. И ни носов, ни ртов на их лицах сталкер тоже разглядеть не сумел.

Двое из них подняли руки, в которых блестели длинные тонкие трубки. Абсолютно синхронно из них вырвались яркие синие молнии. Боли Сом не успел почувствовать – его словно выключили.

Приходил он в себя долго. Во рту было сухо, сильно болела и шумела голова. Ну ни дать ни взять похмелье. Правда, пил сталкер в последнее время нечасто и понемногу – «профессия» к этому обязывала, поэтому сначала удивился: «Как это я умудрился так нализаться, валять твою кладь?» Но постепенно память к нему стала возвращаться, и Сом понял, что виной его состояния было вовсе не спиртное. А вспомнив все, он с усилием открыл глаза, но кроме темноты ничего не увидел. «Ослеп?» – шарахнулось в мозгу. Сталкер принялся вертеть головой. Резкие движения привели к тому, что в голове зашумело еще сильнее, желудок свело рвотным позывом, но во всяком случае он сумел усвоить три важные вещи: во-первых, не ослеп – увидел немногочисленные светящиеся окна домов и тусклые фонари; во-вторых, лежит на тротуаре темной безлюдной улицы, и в-третьих, рядом с ним примостился неразлучный напарник Тимоха.

Первое и третье открытие Сома откровенно порадовали, а второе вызвало недоумение. Что же это за хрень, ковать твою медь? На них напали какие-то долбаные «терминаторы», которые бывают только в кино, и, не предъявив никаких претензий, что было бы вполне ожидаемо, и вообще не сказав ни слова (может, они вовсе говорить не умеют?), вырубают их какими-то дистанционными разрядниками, а потом просто выбрасывают на улицу. Причем – он нащупал врезавшийся в бок автомат, – даже с оружием. Не логично ни разу! Стань они требовать возмещения ущерба, то никаких вопросов бы не возникло. Если бы стали избивать, то вроде как даже право имеют, хотя тоже без особых восторгов со стороны ответчика. Даже прикончи они его с Тимохой – логики в этом было бы куда больше. А так – просто взяли и выбросили, словно ненужный хлам на помойку. Ну, да, ненужный, возражений не имеется, но ведь не хлам же, солить твою плешь! Сталкеру стало обидно за себя и недокрыла – чай, не пустые бутылки какие-нибудь… Но идти искать обидчиков, чтобы сделать предъяву, ему все-таки не очень хотелось. Важнее было определиться, что делать дальше, куда идти. Хоть голова еще соображала туго, Сом все же сумел сделать вывод, что вряд ли они на Земле – там подобных «терминаторов» в реальности не существует. А если на Земле, значит, он все-таки бредит. Значит, подстрелили его «стервы», и он лежит где-нибудь под кустом и тихо отдает богу душу. Или, в лучшем случае, не под кустом, а в больничной палате, и, допустим, не умирает, а находится в коме. И смотрит такие вот интересные «мультики», валять твою кладь. И тогда получается, что никакого недокрыла Тимохи тоже не существует, как бы он тут старательно и жалобно ни стонал.

А напарник, реальный или плод воспаленного гибнущего сознания, стонал все громче и громче. Слишком громко и чересчур настырно для порождения бреда. Хотя кто его, этот бред, знает, что он там может или не может родить? Эпический опус! Голова и без того чугунная, а тут еще этот громогласный недокрыл – каждый его стон отдается резонансом в больной черепушке. Если это и бред, то уж слишком назойливый. Помереть человеку спокойно не дадут, ковать твою медь!

Сталкер перевернулся на бок, лицом к недокрылу, и увидел, что глаза у того открыты.

– Тимоха, ты чего расстонался? – с трудом выдавил из пересохшего горла Сом. – Ежа, что ли, рожаешь, тук тебя в так?

– Я самец, я не умею рожать, – просипел в ответ тот. – Вообще никого, а тем более грумбу с иголками. И не бывает грумба с иголками, он с пупырышками… С ядовитыми… Но если правильно сварить, то он очень вкусный. Особенно с тмобью.

– Ого, как тебя торкнуло! – посочувствовал сталкер. – Еще круче, чем меня. И, похоже, я все-таки не брежу; такое бы мне и в бреду не придумалось, солить твою плешь.