– Сосунок, сопливый шалопай, вообразивший себя гонщиком… – заливисто стенал хозяин «Наполи спедиционале транскарго». – …Ринальдо врезался в опору эстакады. Не справился с управлением, представляешь!

Перспектива не возвращаться порожняком, а следовательно, пополнить кошелек в другой ситуации обрадовала бы дальнобойщика, но авария приятеля – гнусный подарок фортуны.

– Живой? – не рассусоливая, спросил о главном подскочивший водитель.

Перебарщивая с фальшивой скорбью, босс, завывая, точно тенор в итальянской опере, пустился в пространный ответ:

– Я просил придурка не лихачить и не заглядываться на сиськи бесстыжих иностранок, разъезжающих в машинах с открытым верхом. Я просил не чесать яйца на трассе…

– Живой? – рявкнул Спалетти, присовокупив отборное богохульство по поводу трепливости босса.

Тот официально сухо отрапортовал:

– Повреждена грудная клетка и перелом обеих ног. Пока без сознания… Умывай рожу, Джованни. Утром машина должна стоять у ворот порта. Груз принадлежит людям, которые не любят ждать. – Сделав паузу, шеф добавил: – Плачу по тройному тарифу.

С тяжелым сердцем Джованни отправлялся в непредвиденный рейс. Неслыханная щедрость босса грозила обернуться очередными неприятностями. Спалетти усвоил эту закономерность как «Отче наш». Скользкий малый, по упорно циркулирующим слухам, оказывал услуги каморре, предоставляя водителей фирмы для перевозки контрабанды. Пока никто не погорел, но каяться за тюремной решеткой дальнобойщик не собирался.

«Обзаведусь какой-никакой деньгой и меняю вывеску. Из „Наполи спедиционале транскарго“ пора уходить, иначе выведут в наручниках», – постановил Спалетти.

В пункте назначения белую «Сканию» без прицепа тормознули у полосатого шлагбаума, перекрывающего въездную дорогу на территорию порта. Плюгавый типчик выпорхнул из черного «БМВ», одергивая полы измятого пиджака, топорщившегося под левой подмышкой. По пожеванной крысиной физиономии плюгаша можно было понять, что ночевать ему пришлось в машине. Молчаливый, точно древнеегипетская мумия, человек с неприятной внешностью грубо всучил водителю папку, содержащую необходимые для получения груза документы, и тявкающим голосом кастрата приказал ехать к серебристым ангарам портовых складов. Затем он кубарем выкатился из кабины «Скании», пошушукался с охраной и чиновником таможенной службы, курившим сигарету за сигаретой, несмотря на таблички, предупреждавшие о запрете курения по всей территории терминала. Проштампованные бумаги крысинолицый субъект сложил в папку, которую метнул на сиденье рядом со Спалетти.

– Бери цистерну и отваливай! – тонким фальцетом произнес мужчина. Нервный тик дергал его щеку, а глазки блудливо бегали, выдавая страх и чрезмерное волнение.

Загнав машину в ангар, Джованни потолковал с портовыми рабочими, собственноручно соединил сцепку, похлопал железнобокую цистерну, укрепленную для прочности стальными полосами, опоясывающими цилиндрическое туловище. Потом он подсоединил шланги пневматической системы, проверил работу компрессора, подававшего сжатый воздух к тормозам прицепа, поймав себя на мысли, что преднамеренно затягивает время выезда из-за дурных предчувствий. Суеверный, как преобладающее число соотечественников, Спалетти приложился губами к образку Мадонны, украшающему лобовое стекло, осенил себя крестным знамением, и многотонная махина трейлера выехала из сумрачного ангара с плавностью фигуристки, скользящей по льду.

У шлагбаума водитель предъявил документы на груз строгому охраннику, похожему на сорвавшегося с поводка добермана-пинчера. Служивый вслух прочитал сопроводительный лист, подтверждавший, что в цистерне находится спиртово-ацетоновая смесь. По лесенке он забрался наверх, подергал вентиль люка и зачем-то обнюхал свои пальцы.

Джованни взорвался. Приоткрыв дверцу кабины и встав на подножку, он крикнул:

– Ты еще задницу мою понюхай! Цистерна опломбирована таможенной печатью! Все формальности соблюдены!

Спрыгнув, охранник ответил любезностью на любезность:

– Проваливай!

Автоматический шлагбаум поднялся. «Скания», мигнув габаритными огнями, прошелестела шинами по бетонным плитам. Следом в вихревой поток пыли, поднятой колесами двадцатитонника, нырнул черный «БМВ» с четырьмя людьми каморры в салоне. Крысинолицый человек, небрежно вращающий рулевое колесо лимузина, пальцами свободной руки с отполированными в маникюрном салоне ногтями набрал номер на трубке кодированного мобильного телефона.

– Каппо[9], посылка из России получена…

Примерно в пятистах метрах от главного въезда терминала дорога огибала островок административных зданий управления порта. Зеленый оазис с белыми кубиками строений радовал глаз среди мрачноватого промышленного пейзажа – башенных кранов, темных силуэтов кораблей на рейде, гигантских пирамид нефтеприемников.

Шоссе здесь суживалось настолько, что машины ехали чуть ли не впритирку, снижая скорость до черепашьего шага. Трейлер, а за ним и легковушка выписали поворот предельно осторожно, хотя машин на шоссе было мало. Когда эскорт проезжал мимо стоянки с навесом из гофрированного железа, смуглый мужчина, поднеся ладонь к глазам, рассмотрел надпись на кабине «Скании» – синие буквы, забранные в двойную красную рамку.

Сняв ногу с бордюра, он пригладил набриолиненные волосы, глубокой затяжкой прикончил сигарету, провожая взглядом плетущийся в хвосте тягача «БМВ». Внешне оставаясь безучастным, он стремительной походкой дошел до серого микроавтобуса, покрытого слоем мучнистой белесой пыли, и сел рядом с бодрствующим орангутангом, беспрестанно подливающим в одноразовый стакан горячий кофе из термоса.

– Трогай, Карапуз! Это они! – произнес глава клана, поправляя наплечную кобуру.

Короткопалые волосатые лапищи громилы сжали баранку «Улисса». Киллер оглянулся, зычной командой приводя в чувство прикемаривших товарищей:

– Мустафа, Кемаль! Подъем! Аллах не подает соням!

Серый микроавтобус, миновав лабиринт припаркованных автомобилей, ринулся вдогонку за удаляющимся трейлером.

Главный принцип скрытого преследования – не раскрывать своего присутствия за спиной жертвы, не дышать ей в затылок. Улицы мегаполисов с их толчеей, быстро меняющейся обстановкой идеальны для слежки. Открытая местность лишает преследователя многих преимуществ. В любой момент, засветившись, он может поменяться ролями с жертвой. Поэтому Карапуз держал приличную дистанцию, чтобы не возбудить подозрений у водителя трейлера и пассажиров черного «БМВ».

Холмистый ландшафт упрощал задачу. Когда «Скания» и легковушка въезжали на вершину холма, микроавтобус был у его подошвы, только начиная подъем. Затем слоновья ступня Карапуза прессовала педаль газа, и серый «Улисс» птицей взлетал на гребень, откуда просматривалась очередная ложбинка с лентой шоссе.

Профессиональные убийцы не лезли на рожон. Ребята из машины сопровождения – в том, что «БМВ» выполняет именно эту функцию, Тургут не сомневался, – выдрессированные в тирах каморры, умели стрелять не в бровь, а в глаз. Подставляться под пули турок находил неоправданной глупостью. Охрану груза надо было отсечь от трейлера или ликвидировать. Причем уничтожить бойцов каморры одним махом, не ввязываясь в шумную перестрелку.