А французы?

А что французы?! Недаром они именуют 7-ю танковую дивизию генерала Роммеля «призраком» за ее способность наносить сокрушительные и внезапные удары. Несколько дней отдыха помогут довести число танков до полутора сотен и начать воевать по-новому. А впереди Париж, Елисейские Поля, Нотр-Дам и Эйфелева башня. Он пройдется по набережной Сены, полюбуется красотами города. Победители имеют на это право!

Люк усмехнулся, глядя на землистые, без проблеска жизни, лица пленных. Для них война закончена, для него все впереди. А ведь завтра первый день лета, тут бы радоваться и отдыхать, но некогда, ведь впереди война!

Синьи-ле-Пети

— «Броня крепка и танки наши быстры», — по-немецки произнес Гудериан и внимательно посмотрел на Андрея. — Я слышал эту песню русских танкистов в Бресте, мой фюрер! Там я с их комбригом Кривошеиным принимал парад наших войск по окончанию польской кампании.

— А вы знаете, что Кривошеин под именем полковника Мелле принимал участие в испанских событиях? — Родионов решил блеснуть эрудицией, вспомнив прочитанные когда-то книги.

— Нет, мой фюрер! — в голосе Гудериана проскользнуло удивление.

— И каковы русские танкисты и их техника, генерал?

Андрей задал этот вопрос неспроста — ему было интересно знать мнение «отца панцерваффе».

— Танки с противопульной броней, типа «Виккерса-шеститонного» или американского «Кристи». При насыщенности войск противотанковой артиллерией большой угрозы не представляют. Но…

— Что «но»?

— У русских их слишком много, мой фюрер. Харьковский завод называется паровозостроительным, однако главной его продукцией являются танки. Много танков, мой фюрер, — до десятка в день, а то и больше. У них не менее десяти тысяч танков.

— Так много?

Удивление Родионова было наигранным — до «переноса» он прочитал статью, в которой впервые были приведены засекреченные ранее цифры и дана разбивка по типам. Количество впечатляло — свыше десяти тысяч Т-26 и шести тысяч БТ всех типов, более трех тысяч плавающих танков, полтысячи многобашенных средних Т-28 и Т-35. Плюс совсем устарелые танки МС-1 и танкетки Т-27, которых набиралось чуть ли не три тысячи. Бронированная орда, не уступающая по численности всадникам Батыя.

И это только старые типы, которые в сорок первом году словно корова языком слизнула в течение месяца, а ведь уже начат выпуск КВ и Т-34, через год их будет чуть ли не две тысячи.

— Я думаю, танков еще больше — только в штабе ОКХ не принимают мое мнение серьезно, — Гудериан демонстративно пожал плечами.

«Сборище тупиц», — пронеслась мысль.

Раздражение стало подниматься в душе. И тут Андрей напрягся — «начинка» непроизвольно дала о себе знать, и он с трудом справился с эмоциями. «Тупицы» для настоящего Гитлера, для него же нужные люди на нужном месте. Ведь с СССР он не собирается воевать, а потому эта масса русских танков Германии не угрожает.

— Да и не один завод паровозов в Харькове занимается выпуском танков, — Гудериан снова пожал плечами.

— Не один, — согласился Андрей и хихикнул, вспомнив старый анекдот: кондуктор на весь трамвай кричит: «Остановка тракторный завод. Мужик, ты спрашивал танковый — тебе здесь выходить».

— Мой фюрер, ахиллесова пята русских панцерваффе, несмотря на их чудовищную численность, на мой взгляд, в другом…

— И в чем же, Хайнц?

— Во время польского похода не менее половины русских танков вышло из строя. Ими были буквально забиты все дороги — пилоты наших разведывательных самолетов не скрывали своего удивления. Службы тыла и ремонтные подразделения русских явно не справлялись с обслуживанием машин, недоставало запчастей. Да и сами танки, судя по всему, имеют малую техническую надежность.

«Это точно. В статье указывались жуткие цифры небоеспособных танков, израсходовавших моторесурс или нуждающихся в ремонте. Какие кретины приказали выпустить столько танков, не наладив выпуска запчастей и дополнительных двигателей?! Хотя одно имя назвать можно — лучший друг физкультурников и детей, гений всех времен Иосиф Сталин».

— Их танковые войска не более чем скопище боевых бронированных машин, почти без мотопехоты, артиллерии, саперов. В бригаде Кривошеина были одни только танки и танки и ничего, кроме них. Так, мотоциклисты разведки, несколько десятков примитивных грузовиков с пехотой.

— Но ведь танки сами по себе представляют угрозу? — Андрей подначил генерала, хотя был с ним полностью согласен.

— Произвести много танков, мой фюрер, еще не значит иметь танковые войска. Уровень подготовки русских танкистов крайне низок, тактика примитивна. Они признают навал, а не маневр, потому понесли чудовищные потери в «зимней войне» с финнами.

— Большого ума не нужно, чтобы танки с тонкой броней на укрепленную линию бросать, — прорычал Андрей, костеря в душе сталинских маршалов, что попытались в лоб взять доты «линии Маннергейма» и убедились, что военная наука не врет — прорвать наскоком, без подготовки, заблаговременно подготовленные позиции невозможно.

«Но сколько солдат они бездарно положили, сколько крови пролили?!» — возражений у него не находилось, да и прав Гудериан, зрит в корень.

— Французы, мой фюрер, в другую крайность бросились. Свои танки они чуть ли не поротно по пехоте распределили. Да и сами танки отвечают представлениям прошлой войны.

— Даже так?

— Экипаж большинства легких машин состоит из двух человек, потому башнеру приходится выполнять множество функций. А командовать подразделением практически невозможно в бою, когда требуется и стрелять, и заряжать пушку, и искать цель. Тем более на их танках нет радиостанций. Хотя броня, особенно лобовая, нашими противотанковыми пушками не берется.

— Я хочу посмотреть на их танки, генерал! У вас они есть?

— Здесь стоят несколько трофейных машин, брошенных экипажами в исправном виде. Мы можем проехать прямо туда, мой фюрер.

Шарлевилль

Дни долгожданного отдыха пришлись как нельзя кстати. Гауптман фон Люк начал приводить в порядок свой разведывательный батальон, выведенный в тыл, прямо к ставке группы армий «А», как и вся его 7-я танковая дивизия.

Павших солдат и офицеров похоронили с почестями, как и командира, несчастного майора Эрдманна. Почта отправлена по назначению, а солдаты читали полученные от родных письма. Все хорошенько отряхнули и почистили от въевшейся пыли мундиры, сразу приняв бравый вид, который свойствен панцерваффе. Сам Люк посетил подразделения, поздравив солдат с одержанной победой.

И поступил в точности как Роммель, назначив командиром своего бывшего эскадрона оберфельдфебеля Вернера Альмуса, которого хорошо знали все солдаты и офицеры и неплохо проявившего себя на этой должности в последние дни.