Какое-то время Рой посидел за столом, положив перед собой знаменитые анатомические рисунки да Винчи и несколько разворотов старых номеров журнала «Плейбой». Пристально изучал женщин, пытаясь найти хоть какую-то пропущенную им малость.

Не сделав открытия, которое позволило бы ему закричать: «Эврика!» — начал рассматривать другую возможность для продолжения вроде бы уже законченного: может, он собирал слишком уж крупные экспонаты, может, в этом допустил серьезный просчет?

Так не стоит ли ему достать из морозильника прекрасные руки Элизабет Лавенцы, чтобы рассмотреть их внимательнее? Может, он обнаружит, что они прекрасны во всем, за исключением одной маленькой детали? Может, один-единственный палец, скажем, большой на левой руке, не удовлетворяет критерию совершенства?

Может, губы, которые находятся в его коллекции, не такие совершенные, какими он их помнил? Верхняя-то, допустим, само совершенство, а вот нижняя — не совсем.

Если ему нужно продолжить поиски идеального большого пальца левой руки, чтобы соединить его с безупречными в остальном кистями Элизабет, если он должен найти нижнюю губу, чтобы соединить ее с идеальной верхней, имеющейся в его распоряжении, тогда поиски еще не закончены и, в конце концов, жизнь его не лишена смысла…

— Нет! — воскликнул он. — Это путь к безумию.

Потому что так можно начать убивать ради одного пальчика на ноге или ресниц. Тонкая черта отделяла серьезный повод для убийства от фарса.

Осознав, что перед ним тупик. Рой едва не впал в отчаяние, хотя по натуре всегда был оптимистом. К счастью, его спасла новая мысль. Со столика у кровати он взял исходный список частей женского тела, которые требовались ему для составления коллекции. Рой вычеркивал каждый предмет, как только он оказывался в морозильнике, включая «ГЛАЗА».

Список был длинным, и, возможно, в начале поисков он мог вычеркнуть какой-то пункт до того, как к нему попала указанная в нем часть женского тела. Некоторые периоды прошлого он помнил смутно, и не потому, что у него были проблемы с головой. Просто он всегда ориентировался на будущее, в котором ему предстояло стать более молодым и приблизиться к идеалу.

Он вроде бы помнил, что за годы коллекционирования убил одну или двух женщин ради какой-то идеальной части тела, а потом обнаружил, не отходя от трупа, что нужный ему предмет обладает каким-либо дефектом, а потому не годится. Может, убил зря не одну-двух женщин. Может, его разочаровали четыре. Или даже пять.

Рой предположил, что он мог вычеркнуть один или два пункта из списка, а после убийства понял, что поторопился, и эта женщина не могла внести свою лепту в его коллекцию. А потом забывал восстановить в списке ту часть женского тела, которую не удалось положить в морозильник.

Для того, чтобы исключить такую возможность, ему следовало сравнить содержимое его особого морозильника с первоначальным списком.

Тоска быстро ушла, уступив место радостному предвкушению. Он открыл бутылку яблочного сока, съел пирожок с изюмом.

На его просторной кухне преобладала нержавеющая сталь. Именно из этого материала изготовили корпуса духовок, микроволновой печи, посудомоечной машины, машины для приготовления льда, холодильника и двух огромных морозильников.

В первом морозильнике он хранил части идеальной женщины. И игриво называл его «шкафчиком любви».

Второй морозильник предназначался для хранения соевого мороженого, куриных грудок (понятное дело, экологически чистых) и пюре AAA. Если бы террористы своими действиями вызвали прекращение поставок в Новый Орлеан жизненно важных натуральных продуктов, Рою не пришлось голодать или ставить под удар совершенство собственного тела. Все они хранились во втором морозильнике.

Когда он поднял крышку первого морозильника, на мгновение его окутало облако холодного пара, а в нос ударил запах, отдаленно напоминающий запах замороженной рыбы. И он сразу увидел, что в морозильнике стоят посторонние предметы, не имеющие отношения к его коллекции.

Его крупногабаритные экспонаты, руки и ноги, были туго завернуты в несколько слоев пластиковой пленки. Маленькие укладывались сначала в мешочки с герметизирующей полоской, а потом в «Тапперуэры»[28]с плотно закрывающейся крышкой.

А теперь он обнаружил в морозильнике три контейнера, не имеющие никакого отношения к продукции компании «Тапперуэр хоум партиз». Какие-то дешевки с оранжевым дном и отвратительными зелеными крышками.

Находка поставила его в тупик. Пусть какие-то события далекого прошлого он помнил смутно, но эти ужасные контейнеры стояли на самом верху, словно попали в морозильник недавно. Собственно, он видел их впервые.

Заинтригованный, но не встревоженный, Рой достал все три контейнера из морозильника. Поставил на соседний столик.

Когда открыл, обнаружил во всех трех вроде бы человеческие органы. Первый напоминал печень. Второй мог сойти за сердце. Поскольку внутренности человека никогда его не интересовали, Рой не мог сказать, что находится в третьем, почка, селезенка или что-то еще.

Сделав паузу, чтобы съесть еще один пирожок с изюмом и запить его яблочным соком, он не мог не подумать о том, что эти три контейнера вместе с содержимым могут быть сувенирами от другого убийцы, который в настоящий момент был новостью номер один для средств массовой информации Нового Орлеана.

Полагая себя человеком эпохи Возрождения, постоянно расширяющим свой кругозор за счет все новых дисциплин. Рой обладал достаточно обширными знаниями по психиатрии. И не мог не рассмотреть концепцию раздвоения личности.

Нашел любопытным представить себе, что он был и настоящим убийцей, и подражателем, мог убить троих мужчин, воспринимая себя другой личностью, и даже теперь, глядя на неопровержимые улики, не мог вспомнить, как резал или рубил их. Интересная, конечно, версия… но неубедительная. Не мог он и его гипотетическое второе «я», действуя отдельно, вместе являть собой Хирурга.

Истинное объяснение ускользало от Роя, но он предполагал, что оно будет еще более странным, чем версия с раздвоением личности.

Интуиция подсказывала, что нужно заглянуть и во второй морозильник.

Если в первом он столкнулся с неожиданным, возможно, и во втором его ждал сюрприз, не так ли? Скажем, галлон мороженого с высоким содержанием жира и пара фунтов бекона, затесавшихся среди безопасных для здоровья продуктов.

Сюрприз его ждал, но не мороженое и не бекон. Откинув крышку и подождав, пока рассеется пар, он увидел лежащий поверх продуктов безглазый труп Кэндейс.

Рой точно знал, что не приносил в дом тело продавщицы сахарной ваты.

Как и у многих патологоанатомов, кабинет Джека Роджерса представлял собой классический пример управляемого хаоса. На столе грудой лежали бумаги, блокноты, папки, фотографии. На полках были навалены книги. И, однако, ему требовалось лишь несколько секунд на поиски нужной ему вещи.