него хватало, надо бы представить дело так, что кэптена заставили буквально под дулом револьвера. В переходе навстречу ему попался боцман Риверс, он нес конверт.

– Приказ дядюшки Джеффа, сэр! – и боцман протянул конверт.

Трайон сначала не сообразил даже, отчего боцман так фамильярничает с адмиралом, но сделать замечание не успел, старательно вскрывая конверт, и не обратил внимание на то, что боцман в нарушение устава двинулся дальше.

Эта оплошность и погубила кэптена Трайона. Зашедший за его спину боцман выхватил кинжал и нанес три удара – два из них в печень, а когда капитан стал оседать – еще один в сердце. Кинжал, украденный из багажа кого-то из посольских, боцман оставил в ране. Ничего личного, парень, ты просто слишком многое узнал, а сэр адмирал пользуется любовью моряков ее величества. Это вам не какая-то крыса из адмиралтейства, а боевой адмирал, семь осьминогов вам в прямую кишку!

Утром седьмого марта британская эскадра отправилась к родным берегам. Надо сказать, что специалисты морского флота позже сошлись во мнении, что в таком составе экспедиционная эскадра нанести существенный вред Кронштадту не смогла бы и при более благоприятных погодных условиях, а вот огрести по самые йоболзы[28]– очень даже вероятно…

Глава четвертая

Разговор на двоих с маленьким дополнением

Мне самой природой было суждено стать дипломатом: я родился первого апреля.

Отто фон Бисмарк

Берлин. 13 марта 1880 года

Канцлер Бисмарк

Опубликование Манифеста императора Михаила II не было неожиданностью. Это было в духе существующих традиций, когда новый царь-батюшка обращается к своим поданным и заявляет в некотором роде основные цели своего правления. Но когда все прочитали, что там написано и, самое главное, какими словами Михаил Николаевич определил ту обстановку, в которой находится огромная страна и что предстоит сделать, возникла долгая пауза. Даже прожженные журналисты, привыкшие к самым эпатажным высказываниям августейших особ, просто не знали, как им реагировать на этот Манифест, полностью разрушающий привычные каноны, в число коих в обязательном порядке должно было входить перечисление всех царств, княжеств и герцогств, упоминания самого себя во множественном числе и, наконец, выбранный подбор слов. Здесь все было по-иному. Короткие рубленые фразы, больше напоминающие боевой приказ или объявление войны, и о ужас, обращение к своим верноподданным с небывалым словом: граждане. А посему иноземные газеты смогли отреагировать лишь по истечению суток, а то и более. Но зато потом пришедшие в себя труженики пера дружно разразились статьями, содержание и тон которых определялся в зависимости от отношения той или иной страны к Российской империи, степени зависимости от нее, а также от уровня серьезности газет, а проще говоря, к какой разновидности прессы они относятся: к официальной или так называемой желтой.

Можно с ответственностью констатировать, что в этот день газеты читали все, начиная от лондонского бродяжки, подобравшего разорванный номер «Таймс» на скамейке в Гайд-парке, и заканчивая политиками разнообразного калибра. Невзирая на свою нелюбовь к данной разновидности литературного жанра, этим же процессом был занят и рейхсканцлер Германской империи Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк-Шенхаузен. Едва втиснув в громадное кресло свою, мягко говоря, потерявшую юношескую стройность фигуру, измученный бессонницей и бесчисленными болячками, он просматривал заголовки газет, предвидя неминуемый вызов к кайзеру Вильгельму I с необходимыми объяснениями сего феномена. Итак, сии заголовки выстраивались в некоторую систему.

Российские газеты.

«Известия»: «Военно-полевые суды угрожают лишь преступникам и террористам, а законопослушные поданные могут спокойно заниматься обычными делами и вести спокойную жизнь. Те, кто совершил сие страшное преступление, должны быть наказаны, невзирая на их происхождение и подданство. Его императорское величество подчеркивает, что репрессивные меры временные и возвращение гражданских свобод неизбежно, как и победа над международным терроризмом. У читателей возникает вопрос: подлежат ли наказанию исключительно исполнители акций вандализма, либо необходимо искать и судить тех, кто направляет и финансирует руку подлого убийцы?..»

Железный канцлер подчеркнул слова о военно-полевых судах и удовлетворенно хмыкнул: «Неужели в России наконец-то взялись за ум и поняли, что не стоит играться в открытые политические процессы с террористами, повышая их популярность в обществе, давая возможность обвиняемым публично развивать свои доктрины и выставлять себя мучениками. Законность нас убивает». Он обратил внимание на то, что название новой газеты ему неизвестно. Секретарь канцлера тут же доложил, что в Российской империи сразу после взрыва в Зимнем дворце выпуск всех газет и журналов был остановлен, так же, как и доставка иностранной прессы, на границах скопились тюки макулатуры. После выборов Михаила II кроме информационных бюллетеней в городах и весях империи появилась единственная пока что газета с таким вот странным названием. Бисмарк, усмехнувшись, заметил про себя, что ничего странного в названии нет, наоборот, оно подчеркивает исключительно информационность и аполитичность содержания сего не слишком-то яркого листка. А вот этот прием… он бы назвал его «газетной блокадой»… хм, весьма забавно!

Французские газеты.

«Фигаро»: «Виновные в гибели царской семьи найдены! Император заявляет, что террористы действовали по наущению могущественных сил. Стоит ли внутреннее спокойствие сокращения прав и свобод населения. И все-таки из какой части света действовали эти таинственные силы?»

«А лягушатники в своем амплуа, – прокомментировал мысленно рейхсканцлер. – Боятся оскорбить Россию, но при этом пытаются укусить».

Австрийские газеты.

«Винер Цейтнунг»: «Манифест Михаила II касательно внутренней политики находит полное одобрение императора Франца-Иосифа. Вена с интересом и тревогой наблюдает за ходом расследования».

«Pester Lloyd» («Пештский Ллойд»): «Вся Европа в тревожном ожидании, на кого набросится русский медведь?»

– Осмелели союзнички, – пробурчал Бисмарк, – пытаются зубы показывать. – Далее, он просто молча перечитывал газеты, экономя время, коего оставалось до вызова к кайзеру очень мало.

Газеты САСШ.

«Солнце Нью-Йорка» («Нью-Йорк Сан»)»: «Ален Пинкертон готов лично отправиться в Россию на поиски убийц царской семьи. Какой успех ожидает великого сыщика в Санкт-Петербурге?»

«Нью-Йоркские времена» («Нью-Йорк таймс»): «Котировки русских ценных бумаг нестабильны. Имеет ли к этому отношение Манифест императора?»

«The Washington Post»: «Обращение ”граждане” в Манифесте императора Михаила II дает надежду на дальнейшее сближение России и САСШ».

Британские газеты.

«Таймс»: «Ограничение гражданских прав в Российской империи вызывает озабоченность относительно судьбы британский поданных, проживающих в России».

«The Morning Post»: «Император Михаил заявляет об участии во взрыве неких ”могущественных сил”. Так ли это? Кому выгоднее оказался этот взрыв?»

«Дейли телеграф»: «Великий князь Михаил – не он ли стоит за смертью царской семьи?»

Русские говорят: «На воре шапка горит!» Кажется, это именно тот случай! Канцлер Германской империи хорошо помнил русские поговорки и их смысл, некоторые из них так