Грета нашла мою ладонь и переплела наши пальцы, а я вздрогнул всем телом.

— Просто скажи правду, Майкл. Ответь, и я уйду.

— Ты пришла за ответом, — я сжал её ладонь и погладил своей, а сам прошептал холодным голосом, — Тогда зачем позволила всё это?

— Потому что хотела…

— То есть, ты не отрицаешь того, что намеренно совершила глупость? Я ведь говорил тебе, цветочки и остальное подобное дерьмо, вообще не моё…

— Хотела и поверила.

— Ты знаешь, кем была для меня твоя сестра? — в горле встал ком, но я продолжил, — Что она… Что она написала а том дневнике?

Звуки ударили в голову тут же после ответа Греты. Внизу всё так же гремела музыка.

— Что ты убил её… Что я убила её… Что причиной всему — мы.

— Поэтому мы и ненавидим друг друга, — я подвёл черту глухим голосом, отпустил её руку и поднялся, — Можешь остаться до утра. Я переночую внизу. Дверь закрывается на замок. Тебя никто не тронет в этом доме.

Я открыл гардеробную, схватил с полки первое, на что упал взгляд и бросил спортивный костюм прямо на кровать.

Не смотрел на неё, и не собирался.

Сегодня с меня хватит Греты Делакруз. С меня хватит этого всего и дальше. С ней я закончил.

Поэтому оделся, и так и не услышав ничего в ответ, спустился вниз.

Компания Эйна заметно захмелела и продолжала веселиться, играя в какие-то дебильные подростковые игры. Американцы. Мне никогда не понять этих "взрослых детей".

— Где она? — Джун подошёл ко мне, когда я доставал соджу*(корейская слабоалкоголка) из холодильника, и собирался найти себе лежбище где-то в уголочке.

Тело ныло, а руки зудели в желании вернуться наверх и продолжить. Дружок в штанах намекал на тоже самое, поэтому моё хмурое молчание Джуну не понравилось.

— Что ты творишь, Мин Хёк-ши?

Нам Джун перешёл на корейский и достал бутылку для себя, следом за мной.

— Ты узнал, какой член общества задротов пропустил это дерьмо в сеть? — я даже не собирался что либо обсуждать о Грете.



Завтра утром эта девка покинет этот дом и на этом мы поставим точку. О том, что ждёт её дальше, она даже не подозревает. Её видела шайка Ванессы, а значит Меледи уже в курсе того, кто согрел мою койку сегодня.

Невольно, меня скривило так, что захотелось блевануть.

— Они не в курсе вообще что происходит, — наконец ответил Джун, а сам застыл взглядом на лестнице, которая вела со второго этажа.

Я знал, что означает этот взгляд. И ясно заметил интерес Нам Джуна ещё в первый день, когда он увидел Грету.

— Посмеешь прикоснуться к ней, я оторву тебе яйца, и мне будет наплевать, что мы с тобой одной крови, хён *(брат).

Мы встретились с ним взглядами, и мне совершенно не понравилось выражение на лице Джуна. Холодное, решительное и полное ярости.

Я перевел взгляд на лестницу и посмотрел на Грету. Девушка, совершенно спокойно и полностью одетая, шла в нашу сторону сквозь толпу, которая гудела в центре лофта. Поразительные метаморфозы. Ничего не говорило о том, что мы трахались десятью минутами ранее, как кролики наверху. Даже лицо: бледное и белое, как стены вокруг. И только губы: опухшие, яркие, хранящие мой вкус.

"Жаль, что я не встретил первой тебя. Но теперь уже поздно…"

— Это решать ей, — вдруг ответил Джун, и залпом допил своё пойло.

— Я вызвала такси, — Грета встала напротив стойки и положила на столешницу черную, сложенную пополам тетрадь, — Ты ушел, а я забыла тебе кое-что передать. Это подарок, Ли. Сегодня же праздник? Он тебе понравится.

Во мне поднялась волна холода, она прошла по всему телу, и я понял что передо мной.

"Дневник моей Мелочи…"

Пока я стоял столбом, и гипнотизировал взглядом тетрадь, Грета исчезла. Просто ушла, а я расслышал лишь то, как за ней закрылись дверцы лифта.



— Положи этому конец, Май, — Джун посмотрел на тетрадь, а я повернулся к нему снова и ровно ответил:

— Я тебя предупредил.

— Она тебе не нужна.

— Я не шучу, Джун!

— Я тоже. Эта девушка тебе не нужна. Ты и спал с ней только что, представляя свою обдолбанную шалаву!

Я подался вперёд, но рука Джуна сдавила моё плечо, а парень зашипел мне прямо в лицо:

— Вот что я тебе скажу, хен. Изабель поимела всех. И тебя, и свою сестру, которая теперь живет, как тень. Даже Туретто она достала! Ведь неспроста, после её смерти, этот ублюдок смылся. Он сбежал, Май! Хорошо подумай над моими словами и остановись! Это переходит границы, а ты напоминаешь больного, которого нужно лечить. Эта девушка — мертва! Она в земле! А ты продолжаешь её оберегать и дальше. Мстить всем подряд. Но от чего? И кому? А вернее от кого, если теперь мы все втянуты в непонятную херь, именно из-за неё. Ты сам видел сегодня, что это не игра. Кто-то пытался убить Грету и шантажировал тебя!

— Нам Джун Ён! — я схватил его за руку, но он лишь сильнее сжал моё плечо.

— Ты дегенерат, Мин Хёк! Больной и одержимый бабой, которую уже не вернуть. А теперь посмотри, что ты делаешь с нормальной девушкой. Ты ломаешь её, мунджашек*(ублюдок). Она не шалава! Не шлюха! Я выяснил всё о ней, и ты очень удивишься, когда узнаешь, что твоя Мелочь вытворяла со своей сестрой и как унижала её!

— О чём ты? — я нахмурился, а Джун покачал головой и усмехнулся.

В его кармане начал вибрировать сотовый, и он поднял трубку сразу же.

— Йее. Камсамнида! *(Да. Благодарю!), — ответил и тут же сбросил звонок.

Я знал, что мой дружочек не так прост, и понимал зачем он это делает.

— Она и правда тебе понравилась, раз ты поднял своего водителя в новогоднюю ночь.

— Понравилась.

Одно короткое слово, а мне захотелось проехаться по его роже, и хорошенько пустить кровь. Но умом я понимал, что точка поставлена. Я и Делакруз выяснили все вопросы, которые касались Изабель. Способ экстравагантный, конечно. Но не я виноват, что она решила стать дешевкой.

— Тогда желаю удачи, — хохотнул, а сам слизал её вкус со своих губ, который обжог мою гортань.

Болью…

Схватил тетрадь Иззи, и взяв бутылку "бурбона" со стойки, решил, что на этом мой личный банкет окончен.

Думал, что столько боли во мне не поместится точно. Думал, что вся она уже побывала в моей жизни. Дурак. Я шут, которого родили, потому что "надо", и оставили жить, потому что стало "жалко".

А болело меня не просто внутри, меня разрывало на части от того, что я, как идиот, читал это на постели, где только что спал с её сестрой.