едва успела все спрятать — пришли Глеб с Текилой, потом Олеся, стало шумно. Примчалась Мелисса, Пофигист в своей манере приехал минута в минуту и не один. Первым делом он погладил Олесю по заднице, потом подошел к Рите.

— У нас сегодня сделка, — он показал на своих спутников, — подпишем все и отметим.

С ним приехали еще двое: рыхлый рыжий мужик с красными пятнами на лице и руках, он старательно делал недовольную рожу и пялился на Мелиссу, что будто невзначай сновала мимо. Второй, высокий, тощий и сутулый, с блестящей лысиной, но молодой еще мужик, поначалу растерялся. Он прилип к стойке у входа и глазел по сторонам, Глеб предложил лысому вискаря, тот махнул порцию, лысина его порозовела.

Время шло, но к делу не приступали, мужики трогали девок, те уже накатили по первой и глупо хихикали, а трезвая Текила разминалась у шеста. Лысый присел на диван напротив, развалился и щурился на нее. С улицы донесло рев музыки — чертов шансон, как табачный дым, лез во все щели. Пофигист насторожился, подобрался, только что не принюхался.

— А вот и наш нотариус, — Рита посмотрела на Пофигиста, на дверь. Насчет нотариуса разговора не было, девок только трое, срочно нужна еще одна. «Пуме позвонить?» Дверь распахнулась, в салон ввалилась огромная баба в черных лосинах и черной же майке под красной короткой кожанкой. Мелисса перестала улыбаться рыжему — декольте бабы крыло ее собственное, как бык овцу, и тоже было натуральным, своим, природой данным. Тетка пнула каблуком дверь и оглядела всех. Глеб опустил голову и сделал вид, что читает этикетку на бутылке вискаря, то ли состав изучает, то ли еще что, а сам очень старается не ржать. Тут было с чего: волосы у тетки были расцветки платиновый блонд, черные у корней и с начесом на макушке, жидкие прядки размазаны по лбу, розовая перламутровая помада, груда золота на пальцах, в ушах и на шее, что переходила в чудовищный бюст. Баба жевала жвачку и прижимала локтем к боку черную, раздутую от бумаг папку.

— Здорóво, — бросила баба, — давайте по-быстрому, у меня еще дела сегодня.

— Разумеется, — Пофигист оторвался от Олеси, — мы вас не задержим.

Баба ввалилась в большой зал, уставилась на Текилу и сплюнула жвачку на пол, обернулась.

— Реально бордель, а я думала, что врут, — она орала так, точно Пофигист и все остальные разом оглохли, скалила подозрительно белые зубы и топала ногой. Мелисса надулась и пропала из виду, Текила повисла на шесте вниз головой, подметая волосами пол. Лысый вскочил, снова сел, потом неспешно поднялся и двинул к громоздкой бабе. Та проявляла нетерпение, крутила головой, от нее разило сладко-приторными духами, золотые колье, подвески, цепочки и перстни бросали зайчики на стены и стекла шкафов.

— Вот здесь вам будет удобно, — Рита хотела открыть дверь ближайшей к залу комнаты, но баба оттолкнула ее руку.

— Еще всякая шлюха будет мне тут указывать, — рыкнула она и презрительно поморщилась. Глазенки у нее были мелкие, густо накрашены черным стрелки, а брови, наоборот, тонкие-тонкие, буквально по одному-два волоска в линию. Ростом она была выше Риты на целую голову, угрожающе наклонила коротко стриженную башку и выпятила нижнюю челюсть.

— Шлюхи там, если вам так приспичило, — Рита показала в зал, где еще топтался лысый: его раздирало — он то пялился на Текилу, то на напарника-рыжего, что из последних сил держал невозмутимую физиономию.

— Но лесби по двойному тарифу, и то, если девушки согласятся.

— Ты вообще кто? — спросила баба и бросила в рот новую пластинку жвачки.

— Это Марго, наша хозяйка, — Пофигист вклинился между ними, — а это Лилия Гранина, наш нотариус.

Глеб как-то очень быстро слинял в сторону душевой, прокрался боком по коридору и был таков. Мелисса устроилась в белом кресле, положила ногу на ногу и улыбалась бабе, Олеся налила себе мартини и пошла смотреть на Текилу.

— Я думала, ты из этих, — Гранина мотнула башкой в сторону зала, — вот же… твою мать. Ну пошли, что ли, у меня времени мало.

И первой ввалилась в комнату, швырнула на диван папку и куртку. Пофигист пробрался к окну, рыжий с лысым устроились на свободном краешке дивана, Рита закрыла за ними дверь.

— Ну у нее и задница, — сказала Мелисса, — это просто позор. Как она с ней из дома выходит?

Они просидели почти два часа, из-за двери постоянно доносились голоса, то тише, то громче, Гранина временами орала так, будто стояла рядом. Обсуждали какой-то торговый центр и парковку при нем, периодически что-то грохотало, кто-то закурил, и дым моментально расползся по салону. Потом высунулся лысый с багровой рожей и попросил водки. Глеб отнес им бутылку и стопки, стало малость потише, потом снова понеслись матюки. Потом зашуршали бумаги, Гранина начала ржать, в салон вошел Черников. Посмотрел на Глеба, на притихших девок, подошел к Рите.

— Еще не все, — она показала на кабинет, — придется ждать.

— Да иди, — вырвалось у Глеба, — я тут сам…

Дверь точно с петель сорвали, она чуть ли не вывалилась в коридор. В клубах дыма показалась Гранина с сигаретой в зубах, с голыми мощными плечами, вся в золоте и поту. Следом топали бледный рыжий дядя и второй с розовой лысиной и довольной рожей, Пофигист плелся последним. Он метнулся к стойке, накатил еще водки и повернулся к Рите. Только хотел что-то сказать, как Гранина снова принялась ржать, потом кинула куртку и папку на стойку, Глеб едва успел поймать стаканы, убрал их подальше. Гранина затянулась глубоко, выпустила дым в потолок.

— А неплохо, — она прошлась вокруг Риты и Черникова, — очень даже неплохо тут у тебя. Ты прости, подруга, я не сразу поняла, что к чему, — она хлопнула Риту по плечу и еще раз обошла их. Черников следил за ней, не поворачивая головы, и выглядел очень сосредоточенным. — А мужской стриптиз у тебя есть? — Гранина оглядела Черникова с ног до головы. — Я бы заплатила, хорошо заплатила, вот тебе.

Ее бюст оказался у Черникова перед носом, в ложбинке заманчиво мерцала подвеска с довольно крупным бриллиантом. Гранина тряхнула башкой, вздыбила волосы на затылке, грудь заколыхалась, Черников улыбнулся ей, как тогда бабам в магазине шуб. Гранина выпятила губы и уперлась рукой в бедро.

— Шампанского? — предложил Черников и взял Гранину под руку.

— Можно, — снизошла нотариус, — эй, подруга, шампанское есть у тебя, или пусть сгоняет кто-нибудь… Я гуляю сегодня!

— Пожалуйста, — Глеб мигом выставил на стойку бутылку зеленого стекла и два бокала. Черников ловко ухватил все это одной рукой