— Я располагаю достоверными показаниями. Я тоже обладаю интуицией, и она говорит мне, что клан Ноколай как-то связан с убийством. Возможно, избран мишенью нападок. Во-первых, кому-то нужно, чтобы обвинили вашего князя. Во-вторых, эта вот сегодняшняя церемония. Вы заключаете новый союз, хотелось бы мне знать, зачем вам это. Потом, взять вас самого и нападение, которого вы не помните. Похоже, кто-то точит зуб на вашу семью. Я хочу узнать, кто и почему.

— Я не знаю кто, — медленно проговорил Айзен, но скажу почему. Клан Ноколай поддерживает законопроект о гражданстве биотипов. Многие жаждут застопорить закон и ради этого пойдут на что угодно.

Она бы охотно в это поверила, но…

— На вас напали лупи, и еще один лупус убил Карлоса Фуэнтеса.

— Не только люди боятся последствий принятия законопроекта.

Лили попыталась переварить услышанное. В законопроекте о гражданстве биотипов было два основных лейтмотива. Во-первых, он официально объявлял Алчущих крови как нелюдей, что и без того ясно, только никогда не было закреплено законом. Во-вторых, он даровал право некоторым, в том числе лупи, на полноценное гражданство.

Лили коснулась волнующего ее вопроса:

— Из-за того, что они не желают юридически являться нелюдьми?

Рукой с розовыми утолщениями вместо пальцев Айзен отмел ее предположение:

— Люди, нелюди — где та грань? Дело в генетике? И у нас, и у вас рождаются дети, но это не делает нас такими же, как вы. Названия значения не имеют. Нам же известно, кто мы такие. Нет. Недальновидные лупи боятся, что принятие закона существенным образом повлияет на нашу культуру, законы и обычаи.

— С одной стороны, благодаря закону люди больше не будут стрелять в вас в волчьем обличье. Это плюс. Но и вам тоже нельзя будет убивать друг друга.

— И это изменит нас больше, чем вы можете себе представить. Но в мире осталось так мало дикой природы, что скрыться в густонаселенном, автоматизированном мире все сложнее и сложнее. Чтобы выжить, мы должны адаптироваться. Кому-то это невдомек. Их волнует только то, что они больше не смогут бросить Вызов друг другу.

У Лили задрожало бедро — на сей раз не от магии, а из-за мобильника, сигнал которого она переключила на вибровызов.

— Что такое Вызов? — спросила она, вытаскивая телефон из кармана. И взглянула на номер звонившего абонента. — Секунду, я должна ответить.

Минутой позже Лили с мрачным видом встала и сунула телефон обратно в карман.

— Мне нужно срочно вернуться в город. Еще одно убийство.

Рул учуял старшего брата прежде, чем увидел. В запахе Бенедикта не чувствовалось особо сильной тревоги, поэтому Рул продолжал обряд, хоть и не мог перестать думать, что бы могло привести сюда Бенедикта, заставив отлучиться от Ро. Вряд ли хорошие новости.

Но об этом думала лишь часть его сознания. Человеческая. Волчья же предавалась сиюминутным радостям бытия. Подушечками лап ему нравилось ощущать траву и землю. Вслушиваться в колышущуюся текстуру туков, которые издавали лупи вокруг него. И Ро куффинов. Хотя собравшиеся стояли тихо, они порой переступали с ноги на ногу, ветерок обдувал тела и шевелил шерсть. Слышалось дыхание тех, что поближе. И сам воздух был так напоен ароматами, что, казалось, с каж дым вдохом впускаешь в себя целый мир, а потом выдыхаешь себя в просторы мироздания.

Ему хотелось бежать — ради самого удовольствия бега. Но при этом человечья часть не исчезла и не затмилась. Условия союза были оговорены, когда Рул с Джаспером были в человеческом обличье, но договор считался бессмысленным без изъявления покорности. Рул застыл, ожидая приближения Ро куффинов.

Джаспер был красивым волком, поменьше и по изящнее Рула, с серовато-коричневой шерстью и желтыми глазами, внешне он походил на Каллена. Из юношеских драк Рул помнил, что Джаспер быстрый как молния, сейчас он обладал всеми качествами, необходимыми Ро. Покорность давалась ему нелегко.

Также он обладал досадной склонностью теряться в волке. Именно поэтому, когда Джаспер приблизился к Рулу, шерсть на загривке у него вздыбилась, и от него разило серу. Он тут же плюхнулся на землю вверх брюхом, словно щенок, ожидающий ласки.

Послышались приглушенные смешки. Ну вот, ты меня разочаровал, подумал Рул, опуская голову, чтобы обнюхать предложенное брюхо. Обычно, перед тем как покориться союзнику, волки рычали и недолго сражались. Не для того, чтобы нанести друг другу увечья, а чтобы показать силу и придать значение окончательному подчинению. Сегодня Джаспер своим жестом предупреждает Рула, что даже условный бой не кажется ему хорошей идеей. Он, скорее всего, слишком распалится, а это ни к чему. Поведение Джаспера не сказалось на отношении к нему Рула, ибо хороший вождь должен знать не только о своих сильных сторонах, но и о слабых.

Рул учуял примешивающиеся к волчьему запаху серу нотки запаха страха, а также специфический запах Джаспера. Зловония вины не унюхал.

Приняв подчинение, Рул отошел назад, чем завершил ритуал. Он не вспорол подставленное ему брюхо, следовательно, признал, что отрицает участие Джаспера в нападении на отца. Начиная с этого момента, куффины будут подчиняться ноколаям в течение года и одного дня.

За боем, по обычаю, последовали общие игры, когда члены двух кланов — преимущественно молодежь — пользовались случаем социализироваться, будучи в волчьем обличье. Рул планировал тоже побыть четвероногим в качестве хозяина и присмотреть за тем, чтобы игра не стала слишком грубой. Но он отыскал источник запаха брата и обнаружил Бенедикта в первых рядах наблюдателей, рядом с одеждой Рула.

Бенедикт сделал круговой жест рукой, означавший «обратись». С сожалением Рул простился с волчьим обликом. Обращение было легким, почти безболезненным. Только что он стоял на четырех лапах, и вот уже стоит голым на двух ногах, и в тот же миг он ощутил, как притупились все органы чувств, кроме зрения.

Джаспер, также обратившись, вскочил на ноги и смотрел на Рула, вопросительно склонив голову.

— Прости меня. Я нужен Бенедикту. Пожалуйста, пользуйся дружбой николаев в любом обличье. — Рул огляделся, встретился глазами с одним из старших членов Совета и сделал тот же жест, что и Бенедикт.

Глаза Сета чуть расширились, но он послушно разделся. Сет выступит в роли старейшего четвероногого от принимающей стороны — любезность и вместе с тем необходимость. Он сможет приструнить молодых ноколаев. Они привыкли ему повиноваться.

Джаспер посмотрел на волка — члена Совета, на Бенедикта и снова на Рула. Кивнул и сел, ожидая, когда к нему трусцой подбежит Сет. Рул поспешил к Бенедикту.

— Что случилось? — спросил он, ловя одежду, которую ему бросил брат.

— Твоей знакомой срочно потребовалось обратно и город. — По хмурному лицу Бенедикта блуждала тень улыбки. — Ее предупредили, что придется подождать, твоего возвращения, от чего в восторг она не пришла.